Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2006
Сергей Борисов. Энциклопедический словарь русского детства. — Шадринск: Изд-во ПО “Исеть”, 2006.
Есть люди, для которых едва ли не самое интересное чтение — всевозможные энциклопедии. Есть словари, которые запросто можно читать как интереснейшую книгу. Любовно составленный шадринским культурологом, профессором местного пединститута С.Б. Борисовым “Энциклопедический словарь русского детства” — как раз из таких.
Издание — “опыт первичной систематизации информации о разнообразных элементах культуры, составлявших в той или иной степени “мир русского детства” в ХIХ—ХХ вв.”. Словарь так и составлен: каждое словарное гнездо — это “кусочек”, определенное явление детской жизни. Более подробно, конечно, говорится о ХХ столетии — оно и ближе, и памятнее, да и документальных источников побольше. Кстати, об источниках. В конце книги их список дан на двадцати четырех страницах — такая основательность подхода сразу внушает уважение. Итак, какими же архивами руководствовался С.Б. Борисов при составлении словаря?
Это и художественные произведения — от Льва Толстого, Николая Крашенинникова и Владимира Набокова до Самуила Маршака, Агнии Барто и Владислава Крапивина. И воспоминания — Сергея Ожегова о своем знаменитом отце, академика Владимира Топорова о Москве 1930-х годов, Леонида Утесова об Одессе начала ХХ века… В библиографическом списке — “Записки институтки” Лидии Чарской, “Родное слово” Константина Ушинского, всевозможные пособия для воспитателей детских садов и учителей; советы школьникам по режиму дня и первой помощи; календарный путеводитель “Спутник пионерского вожатого”, книга для учителя “Пионерские и комсомольские организации в борьбе за знания”, записки о шадринской школе 1850—1959-х годов… Фрагменты некоторых исторических очерков автор словаря уже публиковал в других своих работах (вспомним хотя бы “Культурные коммуникации и ритуалы”).
Ну а теперь — сами словарные статьи. Уже сами заголовки вызывают ворох ассоциаций, наплыв воспоминаний — ощущение, обычно именуемое ностальгией. Перед нами названия детских игр, в том числе и азартных (крестики-нолики, вышибалы, раскидыш), журналов, радио- и телепередач (“АБВГДейка”, “Пионерская зорька”, “Детский очаг”), школьный жаргон и клички (педель, профессор — об очкариках), предметы одежды и обуви (ботики, фартук), наказания (“Без обеда оставлять”), излюбленные детские забавы (“Сдергивание трусов”, “Лизать металл на морозе”), элементы пионерско-советского быта (“Портрет В.И. Ульянова-Ленина”, линейка, рапорт, политинформация)… Порой номинации сопровождает краткое объяснение (чаще оно отсутствует). Главная же часть словарной статьи — цитата или даже цитаты, из которых более или менее ясным становится назначение упомянутого предмета или действия, смысл описываемого явления.
По большей части все эти реалии давно и хорошо знакомы, хотя… Далеко не каждый читатель использовал в речи слово “волос” как “некое специфическое ругательство”, а будучи наказанным, стоял на горохе. Да что там — многим даже торжественное обещание пионера давать не пришлось. Что ж, остается только читать об этом.
Как бы то ни было, равнодушных к книге Сергея Борисова точно не будет. Все-таки детство — особый период. Да вот хотя бы один пример словарной статьи, при чтении которой в памяти сама собой всплывает забытая картинка:
“Пикульки” — из воспоминаний о детстве в Свердловске в середине 1960-х гг.: “Из акации мастерим пикульки, поющие на все голоса” (Смирнов, 2005).
Нередко в издании даются параллельные описания одного явления — применительно к мальчикам и к девочкам. Интересно, что характеристики при этом могут быть совершенно разными:
Бить мальчиков… — ударами причинять боль (с целью подчинить, заставить выполнять свои желания, ощутить и продемонстрировать свое бесстрашие, свою власть над другими ребятами). Важнейший элемент детской жизни…
Бить девочек, драться с девочками… — проявление школьного или уличного хулиганства…
Однако все же отвлечемся от ностальгических эмоций и обратимся, собственно, к научной ценности издания. Главное, что бросается в глаза, — неоднородность словарных статей. И это не только неоднородность оформления (почему, например, название “баскетбол” дано в кавычках, а “бадминтон” нет?). Описания в издании неравнозначны по объему (например, статья “Рыбий жир” занимает более двух страниц и проиллюстрирована семью цитатами, тогда как статья “Школа” уместилась… всего на двух строках). Наконец, статьи и выстроены по-разному. К сожалению, анализ приводимых реалий как явлений культуры ведется достаточно редко. А ведь эпизоды, где такое рассуждение присутствует, наиболее интересны (и не только сведениями о том, что смысл “классической” детский игры в больницу на самом деле “заключался в том, чтобы увидеть друг друга голыми”).
Чаще всего, однако, сразу “вступают в дело” цитаты. При этом суть описываемого из них понять можно далеко не всегда. И если, к примеру, что такое валенки, уж по крайней мере уральцам, можно не объяснять, то такое название, как “вечная ручка”, давно не в ходу, услышать его можно разве что из уст мам и бабушек. Да и слова о мальчиках, “мчащихся по асфальтовым тротуарам на двухколесках”, вряд ли помогут представить это средство передвижения тому, кто ни разу им не пользовался.
“Нестыковки” четко видны на примере двух параллельных статей: “Горка (деревянная)” и “Горка (снежная, ледяная)”. Почему в первом случае составитель решил обойтись без объяснения, а во втором все же сообщил, что представляет собой описываемый предмет, — остается только догадываться.
И разве может не вызвать недоумение следующая статья:
Вовочка — персонаж анекдотов.
Все! Ни датировки, ни примера, ни попытки исследовать истоки этого красочнейшего персонажа, уже шагнувшего из детского фольклора на телеэкраны. Лишь два слова… Зато какой простор для будущих поправок и доработок!
В предисловии составитель перечисляет задачи издания. Одна из них — “зафиксировать время, когда каждая нашедшая выражение в словарной статье реалия обрела общественно признанное бытование”. Иными словами — найти наиболее ранние упоминания о ней в литературе. Сложнейшая задача! И все же, даже учитывая эту сложность, как-то не верится, что, к примеру, детские валенки появились в России лишь в середине 20 века.
Вывод: словарю нужна основательная редактура. Конечно, давать точное определение каждому слову — тяжелейшая и объемнейшая работа, которую невозможно сделать в одночасье. По крайней мере, сделать ее еще предстоит и словарь от этого, несомненно, выиграет, обретя массу благодарных читателей.
Пока же и в читателях — загвоздка. Тираж словаря, составление которого было таким огромным и кропотливым трудом, “впечатляет” — всего пятьдесят (!) экземпляров. Между тем, доработанный и прошедший через редакторские руки, словарь заслуживает не просто переиздания, а переиздания существенно более масштабного. И хорошо бы — в московском издательстве: такую книгу наверняка захотят хотя бы пролистать не только уральцы. Ведь первая названная автором задача издания — “зафиксировать в форме словарных статей максимальное количество социокультурных реалий, характеризующих условия жизни детей в разные исторические периоды”, выполнена “на ура”. Реалии зафиксированы, осталось лишь осмыслить их бытование — “социокультурный контекст функционирования”.
“Очень приятный труд, очень, — говорит одна из читательниц электронной версии словаря Лара Галь (ее отзыв помещен в конце книги). — Благословенны собиратели и хранители эфирнейших нитей, ткущих воспоминания детства”. Думаю, к этому отзыву присоединится каждый, кто возьмет в руки версию печатную. И уж точно каждый, кто начнет читать словарь, непременно станет сравнивать его материалы с образами собственного детства и наверняка вспомнит что-то, чего среди словарных статей пока нет.
Наталия ИВОВА