Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2005
Каррер д▒Анкосс Э. Императрица и аббат. Неизданная литературная дуэль Екатерины II и аббата Шаппа д▒Отроша / Пер. с фр. О.Павловской — М., ОЛМА-ПРЕСС, 2005.
В 1761 году французский ученый аббат Жан Шапп д▒Отрош побывал в Сибири, где наблюдал редкое астрономическое явление — прохождение Венеры по диску Солнца, так называемый “поцелуй Венеры”. Позже, в 1768 году, в Париже он издал двухтомное сочинение “Voyage en Sibйrie fait par ordre du Roi en 1761 cоntenant les moeurs, les usages des Russes, et l▒ йtat actuel de cette Puissance etc.” (“Путешествие в Сибирь по приказу короля в 1761 г., содержащее в себе нравы, обычаи русских и теперешнее состояние сей державы”). Содержало оно также географические описания, астрономические наблюдения, опыты над естественным электричеством и др. Вся первая часть этого сочинения представляет собой путевые заметки, другие части отданы в основном научным наблюдениям аббата.
В 1770 году в Амстердаме появился анонимный отклик на это сочинение, озаглавленный “Antidote ou Examen du mauvais livre superbement imprimй intitulй: Voyage en Sibйrie fait par ordre du Roi en 1761 cоntenant les moeurs, les usages des Russes, et l` йtat actuel de cette Puissance etc.” (“Противоядие, или Разбор дурной, но великолепно напечатанной книги под заглавием “Путешествие в Сибирь по приказу короля в 1761 г., содержащей в себе нравы…”). Авторство этого труда исследователи приписывают Екатерине II.
Истории было угодно, чтобы в преддверии очередного “поцелуя Венеры” седьмого июня 2004 года в уважаемом французском издательстве “Librairie Arthиme Fayard” вышла книга Элен Каррер д`Анкосс с интригующим названием “Императрица и аббат. Неизданная литературная дуэль Екатерины II и аббата Шаппа д`Отроша”. Строго говоря, о литературной дуэли говорить не приходится, поскольку к моменту появления “Антидота” аббата в живых уже не было. В 1769 году он скончался от эпидемии в Калифорнии, где наблюдал очередное прохождение Венеры по диску Солнца.
Почему же Екатерина решила потратить время на изготовление “Противоядия”? Записки аббата ее, очевидно, возмутили своей несправедливостью, порожденной политической ангажированностью. Людовик XV и его правительство не были заинтересованы в усилении влияния России в Европе, им хотелось представить восточного соседа как государство варварское, принимаемое в расчет, лишь поскольку оно способно собрать внушительное воинство. Как нельзя более подходящей для этих целей оказалась планируемая научным сообществом экспедиция французских астрономов в Сибирь. Итогом поездки должна была стать книга, представляющая конгломерат научной публикации и житейских впечатлений о быте и нравах жителей России. Жан Шапп д`Отрош поставленную перед ним задачу выполнил и создал гремучую смесь научной работы и полного презрения к “аборигенам” описания путешествия. Этого Екатерина II спустить аббату не могла.
В книге Каррер д▒Анкосс ее собственная статья об истории российско-французских отношений в эпоху Просвещения предпослана переизданию статьи академика А.Н. Пыпина “Кто был автором “Антидота” (1901 г.), а также публикации первой части “Путешествия в Сибирь” д▒Отроша и объемных фрагментов “Антидота”. Оба участника полемики отлично владеют пером. Многие их замечания настолько точны и остры, что и через два с половиной века задевают за живое.
Для уральского читателя эта книга (оперативно переведенная на русский язык и только что вышедшая в России) может быть особенно интересна. Ведь он получает возможность познакомиться с ярким описанием жизни уральской провинции. Аббат весело проводил время в Екатеринбурге и Березовском, осматривал солеварни и медеплавильное производство в Соликамске. Он эмоционально описывает “ужасный” банный ритуал и “тяжелую” еду, Верхотурье — “невеликий сибирский городок близ реки Тура, расположенный на утесах в окружении нескольких скверных фортификаций”, дороги, которые, конечно же, “преужасны и грозны опасностями, особливо ночью, когда темно хоть глаз выколи, и снег так и норовит поглотить путника, обрушившись лавиной. Удались я даже на несколько футов от проторенной дороги, сие было бы смерти подобно”. Вообще Урал в представлении аббата — гиблое место, “даже сороки и вороны, во множестве встречающиеся вдоль дорог по всей России, покинули сию пустынную местность, где сама природа, казалось, пребывала в сонном оцепенении. Лишь следы санных полозьев свидетельствовали о том, что край сей обитаем… местные обитатели замурованы в своих жилищах по девять месяцев в году и на протяжении всей зимы на улицу почти не выходят”.
Бытовым заметкам злоязыкого иностранца Екатерина противопоставляет пафосные описания вверенных ей земель: “Не упомню страны, для которой природа была бы столь щедра, как для Сибири (Урал в 18 веке не выделялся как отдельный край и считался частью Сибири. — В.Л.). Она походит на сказочный край; оттуда русская поговорка: Сибирь — золотое дно. Горы хрусталя, яшмовые скалы, пригорки разноцветных мраморов вперемежку с грядами золота, серебра, меди и железа — вот вам произведения природы, которая кажется вам оцепенелою. Хлеб родится на земле сибирской в изобилии с тех пор, как там распространилось хлебопашество… Сибирь сама себя прокармливает, курит вино и снабжает хлебом многие соседние области — так, Исетская область продовольствует часть Оренбургской губернии. Татары, живущие на южных границах Сибири, приезжают за хлебом во все пограничные форты”. Оспаривая суждения аббата о сибиряках (уральцах), Екатерина восклицает: “Опять неправда! Нет народа, который более любил бы движение, чем сибиряки. Они вообще имеют ум любознательный и являются, так сказать, искателями”. Екатерина последовательно разбивает преувеличения аббата: “Он боится потонуть в снегах, хотя подобному несчастью в России не бывало примеров… Он, находя предосудительным, что сибирские вороны и галки не летят ему навстречу, предполагает, будто они, точно так же как и прочие птицы, оставили сии места. Он ошибается; нет страны, где было бы такое разнообразие птиц, как в Сибири. Быть может, они приняли вас за сову, потому-то и избегали встречи с вами?”…
Суждения аббата забавны и любопытны, словесный расстрел оппонента, предпринятый императрицей, риторически безупречен, но заочное столкновение французского ученого и российской государыни поучительно еще по одной причине, не получившей отражения в данной книге. Публикация книги д▒Отроша на долгие годы подорвала доверие к истинности намерений французских ученых содействовать Российской академии наук, что, несомненно, ослабило позиции обеих Академий. Французские ученые оказались дискредитированными в глазах их русских коллег записками ученого аббата, вовлеченного в политические игрища. (Отметим, что личность д▒Отроша интересовала А.С. Пушкина, который незадолго до гибели планировал написать о нем статью для “Современника”.)
Ситуация вышла вдвойне досадная, поскольку вектор деятельности Санкт-Петербургской академии наук (в том числе и на Урале) во многом был задан выдающимся деятелем французского Просвещения академиком Жозефом Николя Делилем. Своим наставником его считали Л. Эйлер, Д. Бернулли, Г. Крафт, Г. Рихман, М. Ломоносов и многие другие выдающиеся ученые. Именно его стратегия легла в основу первых российских академических экспедиций. В 1740 году он побывал в Березове с целью наблюдения прохождения по диску Солнца Меркурия, именно его идеи выявления аномального поведения различных геофизических факторов в ходе экзотических астрономических событий были положены в основу научной программы Шапп д▒Отроша. Российские ученые знали об этом и, понимая научное значение проекта Делиля — первой попытки мирового научного сообщества решить совместно ряд и по сей день актуальных проблем в сфере науки о Земле — очень ждали результатов экспедиций в Сибирь. Результаты оправдали их надежды, так как предложенный Делилем метод определения наличия атмосфер у планет позволил Ломоносову, проводившему свои наблюдения параллельно с д▒Отрошем, обнаружить у Венеры атмосферу.
Объективности ради отметим, что при всей проблематичности экспериментов, выполненных д▒Отрошем в Сибири, его данные позволили составить первые количественные представления о рельефе России вдоль шестидесятой параллели, получить исходные сведения об атмосферном электричестве в азиатской части континента и положить начало сбору геомагнитных данных в Екатеринбурге. По-прежнему актуальными (недавняя трагедия в юго-восточной Азии, унесшая свыше 300 тысяч людей, возможно, вызвана “поцелуем Венеры” 2004 г.) представляются и его замечания о виденном им в преддверии “поцелуя Венеры” аномально высоком половодье в Тобольске.
В ученых книгах главную ценность представляет их научное содержание, а не политическая риторика, особенно если мнением ученого активно манипулируют. Екатерина предпочла заметить в книге аббата именно то, что лежит за рамками объективного научного знания. Что ж: в любом случае патриотический пафос и риторическая изощренность российской императрицы не могут не вызывать уважения.
Владимир Литовский