Опубликовано в журнале Урал, номер 2, 2005
Вячеслав Сурганов. На изломе. — Екатеринбург: Издательский дом “ПАКРУС”, 2004.
Редкий из представителей московского политического бомонда устоял перед соблазном создать парадный автопортрет на фоне новейшей российской истории. Нельзя сказать, что “третью столицу”, каковой хотел бы себя видеть Екатеринбург, это поветрие вовсе не затронуло: все-таки у нас (даже именно в “Урале”) была впервые напечатана “Исповедь не заданную тему”. Но авантюрный мемуарно-публицистический “проект” Ельцина—Юмашева тянул свои корни от столичных интриг — и на столичный же эффект изначально был нацелен. А у нас вслед за “Исповедью” наступила более чем десятилетняя пауза, которую два года назад прервал В.М. Манюхин небольшой книжечкой “Прыжок назад” (выпущенной “ПАКРУСом” в серии “Урал. ХХ век”). Но бывший второй секретарь Свердловского обкома КПСС (при Ельцине) зафиксировал свою скромную причастность не столько к историческим событиям, сколько к историческим лицам — и опять-таки не местного масштаба.
Однако было бы наивно думать (вслед за малолетним героем Гайдара, деда нынешнего реформатора), что самое интересное происходит “в дальних странах”, куда проносятся курьерские поезда мимо нашего “полустанка”. Не знаю и потому не берусь судить, как оно там было где-нибудь в Рязани или на Тамбовщине, но решаюсь утверждать, что наша, уральская, история уж точно была не простым преломлением “общего” в “частном”, но почвой и питательной средой процессов, происходивших в масштабах всей страны. Следовало ожидать, что кто-то, отойдя от активных дел, вспомнит о том и напишет. И вот — вполне предсказуемо! — в том же “ПАКРУСе” появилась книга В.С. Сурганова “На изломе”. Ее автор на протяжении более десяти лет был одной из ведущих фигур местного истеблишмента: возглавлял областную думу, был представителем Свердловской области в Совете Федерации. Более десяти лет ни одно событие, связанное со становлением структуры управления регионом, не проходило без его деятельного участия. Тут еще надо принять во внимание, что Свердловская область в разработке регионального законодательства все время была лидером среди других субъектов Федерации. Так что автор с полным правом говорит во вступлении: “Мне довелось стоять у истоков создания органов власти новой России… Мы, без сомнения, заложили тот фундамент, на котором будет строиться будущее Среднего Урала”. Эти события и определили тему книги.
В.С. Сурганов выполнил свою творческую задачу, на мой взгляд, вполне добросовестно: хроника “десятилетия излома” (его определение) воссоздана в его книге со всей мыслимой полнотой. Время имеет свойство размывать в несовершенной человеческой памяти резкие черты уходящих событий, далеко не все подробности прошлого запечатлеваются и в архивных бумагах — здесь же, насколько я могу судить, в точности воспроизведены даты, имена участников, диспозиция и расклад сил в каждом эпизоде. А поскольку речь идет не о временах Минина и Пожарского — большинство участников описываемых автором событий не только благополучно здравствуют, но и, как говорится, при деле, — то можно предположить, не боясь ошибиться, что число заинтересованных читателей книги намного превысит ее скромный тираж (всего 2 тыс. экземпляров). Ведь любому социально активному гражданину (я уж не говорю о политологах, чиновниках всех рангов и “деловых людях”, которым по роду занятий приходится каждодневно соприкасаться с властью) интересно и даже полезно знать, кто есть кто, кто с кем, кто против кого, когда и как. Рассказывая о перипетиях (порой весьма драматических) процесса формирования областной власти, автор не ограничивается внешней стороной событий, которую заинтересованный историк может воссоздать и полистав подшивки старых газет: он постоянно знакомит читателя и с закулисными играми. При этом, надо отдать ему должное, всегда сохраняет достойный тон: не использует возможности монологической формы изложения, чтоб задним числом свести счеты с былыми противниками.
Воссоздавая не только канву, но и “тонкие узоры” событий, всякие мемуары представляют собою ценнейший исторический документ, но документ своеобразный: любой сообщаемый в них факт приобретает статус “научного факта” только в соотнесении с личностью мемуариста. В.С. Сурганов как мемуарист, несомненно, заслуживает доверия: к доверию располагает и тон повествования, и включенные в состав книги “мнения коллег” и воспоминания депутатов, работавших с Вячеславом Сергеевичем, — все они оценивают профессиональные и человеческие качества Сурганова очень высоко.
Однако вот эти “воспоминания в воспоминаниях” вызывают и вопрос: а, собственно, почему то ли самому мемуаристу, то ли его литературным помощникам понадобилось отдать более пятой части объема книги под эти материалы, которые более уместно выглядели бы в каком-нибудь юбилейном сборнике? Боюсь, что мое предположение будет не в пользу создателей книги: включением этих материалов они то ли осознанно, то ли интуитивно хотели подкрепить, усилить позиции автора, отнюдь не всегда бесспорные для читателя, тоже прожившего те бурные годы, а может быть, даже знавшего лично тех или иных действующих лиц повествования. Подчеркну: я вовсе не настаиваю, что Вячеслав Сергеевич в чем-то неправ, я лишь предполагаю существование другой правды (или других правд), которая им содержательно не рассматривается. Практически любой эпизод развивается в книге Сурганова в достаточно четко очерченных границах политической целесообразности: вот, дескать, позиция нашей команды, а вот противники, которые хотят принять иное решение, но мы находим-таки способ переиграть противников. Так оно, наверно, и было, но мне бы хотелось понять, почему противники боролись за другое решение.
И тут возможны два варианта.
С одной стороны, почему бы не поверить Вячеславу Сергеевичу, который пишет: “Собственно, зачем человек идет во власть? Есть, разумеется, амбиции. Но в любом обществе это прежде всего желание служить народу, в том числе и тем, кто тебя не избирал, и тем, кто вообще на выборы не ходит. Это в любом случае самопожертвование”. Конечно, любого читателя, знающего про “коробки из-под ксерокса” и прочие “политтехнологии”, этот пассаж про “самопожертвование” сильно развеселит, но предположим, что в “романтическую эпоху” демократических перемен, когда начиналась политическая карьера автора мемуаров, моральная сторона дела действительно имела какой-то смысл. Но в таком случае надо a priori признать, что и у В.Г. Трушникова, и у Н.А. Воронина — а вдруг да и у А.А. Бакова тоже? — с которыми В.С. Сурганову в разные годы пришлось вступать в непростые отношения по поводу политических решений, тоже есть “желание служить народу”, а вопрос только в том, как именно служить.
С другой стороны, если деятельность команды, одним из ведущих игроков который был В.С. Сурганов, осеняла какая-то высокая правда, на которую посягали их политические противники, то смысл этой правды стоило более содержательно раскрыть, а заодно пояснить, почему та деятельность, о которой мемуарист повествует с чувством гордости (“Мне довелось стоять у истоков…”), привела к результатам, которые он сам же вслед за А.А. Зиновьевым называет “катастройкой”. Или тут шли на самопожертвование во имя народа, а “катастройку” делал кто-то другой?
Я не оспариваю правду В.С. Сурганова и далек от мысли, что правы его противники. Жанр короткой рецензии просто не позволяет углубляться в содержательный анализ тех на самом деле непростых событий. Но один вывод из прочтения этой книги мне кажется бесспорным: для мемуариста, обратившегося к столь сложной теме, вовсе не достаточно восстановить события в их естественной последовательности. Тут требуется иной уровень понимания произошедшего. Ну, В.С. Сурганов со своими литературными помощниками свое дело сделал, как смог. А вот издательство “ПАКРУС” его книгой начало серию “Человек и власть”. Значит, и другие мемуаристы точат перья…
Валентин ЛУКЬЯНИН