Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2004
Иван Федорович Плотников — родился в 1925 г. Доктор исторических наук (1967), заслуженный деятель науки РСФСР (1985), академик Академии гуманитарных наук (1999), лауреат премии В.Н. Татищева и Г.В. Геннина. Автор около 1000 работ, в том числе 35 монографий, соавтор целого ряда энциклопедий.
Географическая и социальная среда, в которой рос и воспитывался П.П. Бажов, была весьма специфичной — уральской-заводской. Она характеризовалась преимущественно чертами жизни промышленных рабочих, но и крестьянскими — связью с землей, крестьянским бытом. Семьи рабочих (“заводские”, как они именовались в Сысертском и других горных округах Урала), проживавших в сравнительно небольших поселках — “заводах”, занимались и сельским хозяйством, имели домашний скот, выгоны, пахотную землю, покосные участки. Конечно, не все и не во всех поселках, но такое было. Широко пользовались и богатыми “дарами природы” — занимались заготовкой ягод, грибов, рыболовством, многие и охотой. В XIX — начале XX в. Средний Урал всем этим был богат. Меньшая оплата труда уральских горнозаводских рабочих, нежели в центральных и южных промышленных центрах, в значительной мере компенсировался побочным — крестьянским трудом, природными ресурсами. Сельским хозяйством семья Бажова не занималась, но в целом ее быт семьи Бажова оставался типичным для “заводских”. Все это, вбираемое любознательным, впечатлительным ребенком, подростком, потом отразилось и заиграло всеми цветами радуги в произведениях писателя. Там — и завод, и прииск, и природа, ее волшебство в переплетении со сказкой. Но в социальном отношении личность Бажова формировала прежде всего заводская (поселково-промышленная) среда и жизнь рабочих.
Сысертский завод, до XIX в. казенный, а затем частный, как и весь комплекс предприятий округа, сравнительно долгое время оставались передовыми в России. Своим положением рабочие в целом были удовлетворены. Характерный исторический прецедент: сысертцы, несмотря на сильное агитационное воздействие, не позволили вовлечь себя в восстание Е.И. Пугачева, когда в 1773 г. часть его отрядов вышла в данный район. Однако по мере технологического отставания предприятий Сысертского округа во второй половине XIX столетия рабочие, как уже отмечалось, становилось менее обеспеченными, нежели в крупных промышленных центрах. Предприятия округа, его рабочих не оставили без внимания народники, “ходоки в народ”. Их антиправительственные идеи проникают в Сысерть, Полевской и другие пункты. В 80—90-е годы проникают в рабочую среду и марксистские идеи. В начале 900-х годов заводское население Сысертского округа уже в значительной степени охвачено эсеровско-большевистским влиянием. Впрочем, большевистскому влиянию вплоть до Октября 1917 г. Сысертский округ оставался подвержен куда в меньшей степени, нежели многие другие. Забегая вперед, отмечу, что у некоторых коммунистических руководителей Уральской, затем и Свердловской области вызывал недовольство особый интерес П.П. Бажова к истории его родного округа. Когда в апреле 1936 г. Бажов делал самоотчет на заседании партгруппы местной организации Союза писателей, то на его заявление “особенно… хочется написать историю Сысертского горного округа, которую я хорошо знаю”, последовало замечание, что “этот завод в революционном движении не играл большой роли, как, скажем, Надеждинский или Молотовский заводы”. Отчасти оно так и было. В начале 900-х годов, если говорить о влиянии на рабочих Сысерти социалистических идей, то там эсеровско-народнические преобладали над большевистскими.
У П.П. Бажова рано и довольно явственно проявилась тяга к участию в политической жизни. Это особенно четко просматривается со времени его обучения в Пермской духовной семинарии. Сам Бажов в анкете, составленной в феврале 1937 г., на вопрос: “состоял ли в других партиях (каких, с какого по какое время)” ответил обтекаемо и, строго говоря, не совсем верно — так: “В анархо-народнических группировках с 1897 по 1917 г., в 1917 блокировался с эсерами”. Вопрос этот требует специального рассмотрения. Указание же Бажова на участие в “анархо-народнических” группировках”, причем с 1897 г., но на протяжении лишь нескольких первых лет, соответствует действительности вполне. Но только, думается, именных народнических, а не анархических как таковых.
В конце XIX и начале XX вв. в среде учащихся и студенчества, тянувшихся к политической и общественной деятельности, преобладало увлечение народническими идеями. В семинарии вначале разрешались организация и работа кружков. Исключительно большим среди семинаристов тогда оказалось влияние идей историка, профессора Казанского университета А.П. Щапова. Они охватили прежде всего учителей, разночинцев в среде интеллигенции. Импонировало им и то, что Щапов сам был выходцем из низов (сын русского пономаря и крестьянки-бурятки), прошел путь познаний в училище, духовных семинарии и академии. М. Горький высоко ставил Щапова, называя его одним из замечательных “лишних людей “буржуазии”, который “в сущности, первым ясно и твердо поставил вопрос о месте и значении трудового народа в истории России”. Поскольку идеи Щапова сказались на формировании мировоззрения Бажова на длительное время, а в чем-то и на всю жизнь, следует сказать об этом мыслителе подробнее. Афанасий Прокофьевич Щапов (1831—1876), родившийся в с. Лига Верхоленского уезда Иркутской губернии, по окончании Казанской духовной академии со степенью бакалавра был оставлен в ней на преподавательской работе, стал профессором, читал курс истории. С 1860 г. Щапов — профессор Казанского университета. В апреле 1861 г. Щапов выступил на панихиде по жертвам Бездненского выступления крестьян (в Казанской губернии) против реформы 19 февраля Александра II, в ходе которого они заявили о переходе всей земли в их руки. Щапов был арестован, препровожден в Петербург, после завершения следствия отстранен от преподавания и назначен чиновником по сектантским делам при Министерстве внутренних дел, а в следующем году уволен со службы вообще. В 1864 г. по подозрению в связях с А.И. Герценом был выслан в Сибирь, в Иркутскую губернию. Умер в Иркутске от туберкулеза сравнительно молодым. Щапов активно занимался научной и публицистической деятельностью, опубликовал ряд книг и много статей. Он рассматривал историю России в свете особенностей и направленности умственного развития ее общества, русского народа, и как историю препятствий “умственному развитию общества”. Щапов первым стал рассматривать раскол в православии и обществе как явление не только религиозное, но и исторически-бытовое, и социальное. В общем, Щаповское учение было близким к воззрениям революционных демократов. В нем объяснялись зарождение, характер и старообрядчество, и оно Щаповым защищалось от гонений. А старообрядчество на Урале и в петровские, демидовские и уже в новые времена было весьма масштабным, крупным явлением, сказывавшимся на развитии края.
П.П. Бажову, как и многим его сверстникам по семинарии, идеи Щапова оказывались понятными и близкими. По мере нарастания народническо-социалистических идей в семинарии кружки стали запрещаться. Но они все же действовали и в изменившейся обстановке нелегально. Возродилась втайне и библиотека с революционно-демократическими произведениями, которой заведовал будущий писатель Бажов. Приверженцем воззрений Щапова он в определенной степени оставался и по окончании в 1899 г. семинарии, став учителем.
Работая в Екатеринбурге, Бажов часто навещает своих родителей, мать (отец вскоре скончался), Сысертский завод, интересуется жизнью местных рабочих. Когда в ходе 1-й революции 1905 г. на предприятиях округа началась забастовка рабочих, в основном на экономической почве, Бажов на время обосновывается там. Он принимает участие в организации забастовки. Этим занимались одновременно, контактируя и враждуя, и социал-демократы, в том числе большевики, и социалисты-революционеры, роль которых в литературе обычно замалчивается. 21 августа полиция в Сысерти захватила приезжего эсера, который проводил совещание актива забастовщиков. Здесь же, в помещении, полиция обнаружила значительное количество эсерской литературы — брошюры и листовки. 8 сентября началась серия поджогов, пожары. Возможно, это было делом и эсеров, тогда в большей мере склонных к разрушительно-террористическим методам борьбы. Впрочем, такой тактики не чурались и большевики. Уместно привести одно заявление Бажова в октябре 1917 г. в печати, когда он в полемике, отвергая обвинения в недостаточной революционной активности в прошлом, заявил: об этом “можно справиться”, то есть о его революционной деятельности в 1905 г., у эсеров; в их “Екатеринбургском комитете” и у “Крестьянского союза”.
В основе воззрений Бажова лежала смесь эсеровских и щаповских идей. Он состоит в учительском союзе, входит именно в щаповско-кельсиевскую группу Екатеринбурга. Василий Иванович Кельсиев (1835—1872) — современник Щапова. Будучи молодым человеком, Кельсиев увлекся идеями А.И. Герцена и Н.П. Огарева, включился в революционную деятельность. Эмигрировал в Англию, 1859 г. жил в Лондоне, сотрудничал с Герценом, работал в его Вольной русской типографии. Составил и напечатал два “Сборника правительственных сведений о раскольниках” (1861—1862). Задавался целью вызвать революционное движение среди притесняемых старообрядцев. Нелегально в Россию приезжал для связи с раскольниками и распространения подпольной литературы. В декабре 1862 г. был вызван в Россию правительством по делу одной из антиправительственных групп. Но он отказался от явки, в связи с чем был приговорен к изгнанию из России. В тот же период, разойдясь с Герценом и Огаревым, Кельсиев жил в Турции и Австро-Венгрии, вел пропагандистскую работу среди некрасовцев и других раскольнических категорий населения, проживавших в этих странах. В мае 1867 г. добровольно отдался в руки русских властей, находился под арестом, написал покаянную “Исповедь”, отказался от революционной деятельности и был помилован, занимался публицистикой. Продолжал поднимать вопросы о положении и судьбе старообрядцев.
П.П. Бажов знал, сколь заметную роль в жизни края играли промышленники-старообрядцы, и о переходе в старообрядческие ряды заводчиков, промышленников, добивавшихся успехов.
Бажов знал и о разгуле заводчиков, и о многочисленных примерах их широкой благотворительности в Екатеринбурге и других городах и районах Урала. Это вызывало у Бажова и уважение, и вместе с тем надежды на оздоровление, совершенствование жизни общества, устранении несправедливости в его будущем.
Но бурные события начавшейся Первой русской революции, как уже отмечалось, вовлекли его в соучастие и в рабочем движении, в забастовке сысертских рабочих в 1905 г. Роль Бажова в забастовке неясна, но, вероятно, она состояла в распространении нелегальной литературы, агитационных выступлениях, а может быть, и в организационной работе: округ он знал хорошо и мог обеспечивать приезжим партийцам-эсерам связь с предприятиями и группами рабочих.
Бажов как учитель и член учительского союза участвует в кружке — в движении за улучшение положения учителей и учебных заведений в Екатеринбурге. Он участвовал в протестах против действий властей, за что в 1906 г. арестовывался. Но кратковременное содержание под арестом не оттолкнуло его от общественно-политической стороны жизни и деятельности. Кружковцы собирались на квартире ветеринарного врача Н.С. Смородинцева (бывший покровитель Бажова, помогавший ему поступить в Екатеринбургское духовное училище), переехавшего к тому времени из Сысерти на ВИЗ, обсуждали вопросы применения в жизни демократических щаповско-кельсиевских идей. Издавали свой кружковский печатный орган. Но в связи и с расхождениями участников собрания во взглядах, и с общим спадом революционного движения на фоне роста разнузданного экстремизма и жестокой борьбой против него правительственных сил кружок к 1908 г. распался. Свои тогдашние воззрения сам Бажов впоследствии характеризовал как “анархистско-народнические”, хотя это была не совсем точная и далеко не исчерпывающая самооценка, ибо он был близок и к эсерам.
В период 1-й мировой войны, называвшейся тогда “Великой войной”, работая с осени 1914 г. уже в Камышлове, в то времени весьма значительном уездном городе Пермской губернии, Бажов все прочнее становится на революционные позиции, которые он также характеризовал в дальнейшем “анархо-народническими”, что совсем уже не соответствовало действительности. Такая самооценка Бажова в 30-е г. — вынужденная мера самозащиты. На самом деле он вовлекается в русло эсеровского движения, лишь отчасти и позднее — большевистского, которые тогда несколько сблизились, особенно на местах.
Наивысшим этапом общественно-политической деятельности П.П. Бажова стал 17-й год, стремительный, бурный и переломный в истории России. Февральскую демократическую революцию, свержение монархии Павел Петрович встретил с радостью человека, уже многие годы ожидавшего кардинальных перемен в общественной жизни страны. Революционная волна бросила Бажова на вершину политической и общественной жизни уезда. В апреле он оставил учительскую работу и, по его словам, почти сразу же “ушел в работу общественных организаций”.
Предметно и в деталях охарактеризовать деятельность П.П. Бажова в 1917 г. чрезвычайно сложно. Практически полностью отсутствуют документы о деятельности социалистических организаций — эсеровской и крестьянского союза г. Камышлова и уезда, в состав которых, он, видимо, входил (во второй из них — определенно). Эсеровские организации после октябрьского переворота подверглись разгрому, их документы были или уничтожены, или увезены в Сибирь, возможно, за рубеж, и утрачены. Почти не сохранились выходившие в Камышлове социалистические газеты, подшивки. И второе: сам Бажов предусмотрительно уничтожил все документы, даже написанную и опубликованную им самим брошюру — программу уездной организации Всероссийского крестьянского союза. Он сохранил лишь то, что свидетельствовало о его сотрудничестве с большевиками. В его собственных воспоминаниях, показаниях в партийных органах в 30-е годы, как и в свидетельствах членов его семьи, указывается лишь на контакт с эсерами и, наоборот, на тесное сотрудничество с большевиками. Причины этого российскому читателю, конечно, понятны.
Исследователю приходится использовать лишь весьма скудную группу сохранившихся источников, освещая многое в жизни и деятельности Бажова только гипотетически.
Вполне вероятно, что в 1917 г. Бажов вступил в партию социалистов-революционеров (а с формированием в ноябре партии левых эсеров — в нее). В Камышлове и уезде ее организация по влиянию весь предоктябрьский период доминировала. Бажов занимал там важнейшие руководящие посты и, как свидетельствует документы, определенно выдвигался и избирался на них по эсеровским спискам. Он выступил в роли застрельщика создания уездной организации Всероссийского крестьянского союза, составил для нее программу, на обложке которой значится, что это его доклад. Книга-программа Бажова по содержанию и по духу последовательно демократическая, если хотите, — абсолютно противобольшевистская. Он — социалист, он — демократ. И явно не “анархо-народник”. Всероссийский крестьянский союз официально партией не значился, но фактически все же играл роль таковой. Важно указать, что инициаторами его создания в 1905 г. были партии эсеров и народных социалистов и многие из них одновременно состояли в нем. После распада союза его члены официально вступили в эти партии, преимущественно в партию левых эсеров, а отчасти — и в большевистскую. В общем крестьянский союз можно характеризовать как организацию именно эсеровского толка.
В Камышлове и уезде, как и по всему Уралу (в отличие от большинства районов Сибири), существовало и активно действовало местное самоуправление — городская дума и городская управа под руководством городского головы и уездная земская управа во главе с ее председателем. После победы Февральской революции эти местные органы активизировались. Временным правительством они были реформированы (в их органы избирались на всеобщей основе, без сословных и имущественных ограничений). Они включились в решение и политических вопросов, но в дальнейшем все в большей мере оттеснялись на второй план возникшими и набиравшими силу Советами. П.П. Бажов, как уже отмечалось, в апреле 1917 г. оставил работу в духовном училище и активно включился в политическую борьбу. Помогали и его грамотность, уровень знаний. Он участвует в различных собраниях, митингах, выступает на них, быстро становится широко известным в городе и уезде как политик эсеровского направления, приобретает авторитет в революционно-политической сфере. Уже 5 марта образуется Камышловский Совет рабочих и солдатских депутатов. Он находится под преимущественным влиянием многочисленных организаций эсеров и меньшевиков, особенно первых. В воссозданной большевистской организации в марте было всего лишь 23 члена. Бажов — член исполкома Совета. Чуть позднее, в апреле, возникает уездный Совет крестьянских депутатов. Формирование последнего происходило весьма своеобразно. В деле создания волостных Советов широко использовалась уездная земская управа. В сохранившихся отрывках ее документов читаем: “Протокол Съезда представителей от Волостных Исполнительных комитетов гласных Камышловского уезда” от 9 апреля 1917 г., в присутствии 84 человек, при председательстве В.А. Скворцова принимается повестка дня.
В ней содержатся пункты: 1) о выборе крестьянских депутатов в Совет рабочих и солдатских депутатов; 2) об обсеменении полей; 3) утверждение инструкции для волостных исполнительных комитетов; 4) об обновлении состава земской управы; 5) выборы мировых судей и 6) о пособии солдаткам. Вопрос о формировании крестьянского состава в существующем Совете стоял на первом плане. С этого времени крестьянский Совет в Камышлове становится общеуездным. Вскоре Советы объединяются. Единый Совет получает наименование Камышловский Совет крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. Лишь с лета в его названии слово “рабочих” был передвинут на первое место, но позднее — опять на второе. П.П. Бажов избирается председателем этого объединенного Совета. Выдвинули его на этот пост эсеры, проходил по их списку, но он находит определенную поддержку и у большевиков. Взлет Бажова на политическом поприще в городе и уезде продолжается. В июле он назначается главным редактором газеты “Известия Камышловского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов”. Он участвует в организации забастовочной борьбы рабочих. Бажов — гласный городской думы, а 23 августа избирается и городским головой, сменив на этом посту Васильева. Работает в тесном контакте с уездной земской управой.
И Совет, и дума, и уездное земство, и городская управа во главе с Бажовым вплоть до ноября 1917 г. находятся преимущественно под влиянием эсеров. Но большевики постепенно добиваются успехов, входят и в новый состав органов местного самоуправления. Характерно, что дума наряду с П.П. Бажовым в качестве его помощника — “товарища” избрала в городскую управу и большевика Н.А. Удникова и членом управы — большевика же Т.И. Сыскова, ранее отбывавших тюремное заключение за совершение краж (людей таких среди большевиков было немало). По прежним, традиционным нормам самоуправления они никак не могли быть избранными в такой орган. Да и сам Бажов тоже, ибо он не владел недвижимой собственностью. Но по новому законоположению Временного правительства в состав городской думы, как и земского самоуправления теперь могли избираться лица, и не имеющие собственности. Разумеется, воров в них избирать не следовало, была статья, лишающая таких людей избирательного права. Возник прецедент. Поскольку шла речь о сотрудничестве с большевиком, Бажов сохранил документ на этот счет.
Группа “граждан и гражданок” Камышлова тогда, в конце августа, написала жалобу на имя пермского губернатора. Вот ее текст:
“Господину Пермскому губернатору.
Граждане и гражданки города Камышлова возмущены выборами нового состава нашего городского самоуправления, вновь избранный Городской Голова Павел Петрович Бажев с товарищем своим Николаем Андреевичем Удниковым призывает рабочих Алафузовского завода к всеобщей забастовке; Удников и Сысков Терентий Иванович отбыли наказание за кражу, на основании статьи пятой Постановления Временного Правительства должны быть лишены избирательного права. В виду изложенного гражданами и гражданками к избирательному праву новому составу Городского самоуправления относятся с полным недоверием, что может вызвать ликвидацию Городского самоуправления. О вышеизложенном имеем честь довести до сведения Вас и покорнейше просить выборное производство за 23 августа сего года о лицах избранных в должности Городского самоуправления отменить с исключением их из числа Гласных Городской Думы и вновь назначить выборы из лиц, имеющих недвижимую собственность (составители документа, видимо, не уяснили, что такое требование отпало. — И.П.). Граждане и гражданки”.
Губернатор, а точнее — уже губернский комиссар, в той обстановке, когда система власти Временного правительства в центре и на местах уже раскачивалась теми же “Удниковыми и Сысковыми” — большевиками, отмахнулся от дела в далеком от Перми Камышлове. За подписью помощника комиссара, социалиста Б.А. Турчевича-Оболенского, на заявлении-протесте 5 сентября с резолюцией “Камышловскому Городскому Голове” было отправлено в Камышлов, т.е. Бажову же.
Городская управа продолжала действовать в том же составе. Бажов имел на то право, а Удникова и Сыскова оставил в управе, замены не потребовал. Поскольку Удников в дальнейшем отличился в гражданской войне на комиссарских военных должностях, Бажов написал о нем, а также о Сыскове в 1933 г. в публикации “Спор о стихах”, и это во многом защитило его от преследований.
П.П. Бажов включается в борьбу и за избрание в состав уездного земского самоуправления. В газете “Заря народоправства” 17 сентября опубликованы списки кандидатов для избрания в “Камышловское уездное земство” на срок “по 1 января 1919 г.”. По списку “№ 4”, от партии социалистов-революционеров” значатся: “1) Богданов Константин Александрович” — “учитель городского училища” и “2) Бажев (в официальных документах он по-прежнему значится под унаследованной фамилией. — И.П.) Павел Петрович”. Этот список дан за подписью членов городской управы, а именно: “Городской Голова П. Бажев. Члены управы: Т. Сысков, Н. Удников. г. Камышлов, 16 сентября 1917 г.”.
Бажов осенью 1917 г. как городской голова был задействован в подготовке выборов и во Всероссийское Учредительное собрание. В дальнейшем он говорил, будто и о нем самом шла речь как о возможном кандидате в Учредительное Собрание. Один из биографов Бажова, Н.В. Кузнецова отмечает, что он был избран “делегатом Учредительного Собрания от партии эсеров”. Это вполне возможно: выборы были многоступенчатыми, он мог быть избранным “выборщиком” на губернском уровне. В Пермь он не ездил, среди выборщиков там не значится. Но подпись Бажова есть под рядом документов предвыборной кампании.
Уже буквально накануне восстания в Петрограде и захвата 25 октября власти большевиками там (и почти сразу же в Екатеринбурге) П.П. Бажов все еще солидарен с эсерами, подчеркивает свои заслуги перед ними. 22 октября эсеровская газета “Заря народоправства” опубликовала сообщение о том, что перед тем состоялось земское собрание. Председательствовал на нем Бажов. Между ним и представителем Пермского губернского земского собрания Мининым произошло столкновение. Минин высказал упреки в адрес руководства города Камышлова и самого Бажова, Бажов в ответ лишил его слова, проявил власть. Минин затем в той же газете опубликовал заметку об этом инциденте, о том, что председательствовавший Бажов заслуг перед революцией не имеет. Именно в связи с этим П.П. Бажов указал на свои революционные заслуги с эсерами и находившимися под их влиянием членами Всероссийского крестьянского союза.
В “Заре народоправства” за 1917 г., в номере 116 от 29 октября, появилась бажовская статья: “Письмо в редакцию. К статье г. Минина “Свобода слову”. Привожу основной его текст. “Если Минина интересует мое прошлое, то об этом можно справиться не только у политических кумушек, но также в Екатеринбургском комитете партии С.Р., в судебных делах Крестьянского союза 1905 г. или еще даже — в губернском Комитете партии С.Р., который, видимо, имел какие-то основания назначить меня представителем партии и Совета крестьянских депутатов в Камышловской комиссии пре выборам в Учредительное собрание”.
Конечно же, Бажов не сохранил этого (как и других) номера газеты, не упоминал о нем. Но его письмо дошло до нас. Мы вновь убеждаемся, что Бажов вплоть до октября 1917 г. или состоял в партии социалистов-революционеров (а с ноября 1917 г. — в образованной партии левых эсеров), или, что совершенно ясно, работал под их идейным руководством, служил их партийному делу, на все посты выдвигался ими. Вопрос требует исследования. Полным доказательством будет официальный документ — список членов Камышловской организации партии социалистов-революционеров (или левых эсеров).
Пермский губернский комитет партии социалистов-революционеров в сентябре 1917 г. действительно доверил Бажову представлять их партию в Камышловском уезде по выборам во Всероссийское Учредительное собрание. 5 сентября таковая была образована. Ее председателем стал судья К.Е. Павлович, а П.П. Бажов — ее членом. 26 сентября объявление о комиссии в “Заре народоправства” было подписано “Городским Головой — Бажевым”. 20 октября публикуется “Список № 2” кандидатов в Учредительное собрание от эсеров и губернского Совета крестьянских депутатов в составе С.И. Бондарева, С.К. Тарабукина (Тарина) и И.В. Бабушкина. Последние были избраны, причем Тарабукин выдвигался Камышловским Советом крестьянских депутатов, т.е. Бажов сыграл здесь решающую роль. Они были хорошо знакомы по Екатеринбургу.
После октябрьского переворота между большевиками и эсерами в Камышлове и уезде происходит разрыв. Они — враги. В мае 1918 г. было объявлено о роспуске их организации. П.П. Бажов, утративший былые посты, власть и влияние, Октябрь принял. Он не сходит с политической арены и склоняется к полной поддержке новой — советской власти и большевистской партии. Он — член Совета, в феврале 1918 г. назначается комиссаром просвещения, а в июне — вновь редактором уездной газеты “Известия Камышловского уездного Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов”. Партбилет РКП(б) он получил летом 1918 г., но с вписанным сроком вступления еще в дооктябрьский период. Близость в тот период ко многим большевикам, бурные события гражданской войны сделали это возможным. Он официально стал большевиком, что обусловило его назначение в сентябре 1918 г. фактически, кажется, без избрания секретарем парторганизации штаба формировавшейся красноармейской дивизии.
В 1933 г. на него поступил донос в партийные органы Свердловска с указанием на то, что в 17-м году он большевиком не был, а являлся левым эсером и пр. Заведено было персональное дело, ему предъявили обвинение в том, что в 17-м он был членом партии эсеров. Но Бажов упорно отрицал это. Бажов признавал лишь факт сотрудничества с эсерами вообще или с левыми эсерами. Ему, видимо, не поверили. В результате Бажов был исключен из партии. И лишь по ходатайству его восстановили в партии через несколько месяцев, однако со сроком только с 1 сентября 1918 г., записав как взыскание строгий выговор, который был снят только в 1940 г.
Так обстояло дело с участием Павла Петровича в революционном движении и с его политической деятельностью. Очевидно его влечение к политической работе, участию в революционных властных структурах. Вначале это выражалось в стремлении к прогрессу, защите интересов широких народных масс, особенно преобладавшему в стране многомиллионному крестьянскому сословию, затем привело в большевистские ряды.