Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2003
Феномен “Шинели” Н.В. Гоголя в свете философского миросозерцания писателя: (К 160-летию издания). — Екатеринбург: УрО РАН, 2002.
Эта монография является еще одной попыткой разобраться в системе философских воззрений Н.В. Гоголя, и в первую очередь еще раз сказать о православно-христианском характере его творчества. И выбор в качестве объекта исследования такого текста, как “Шинель”, не случаен. Какие только подходы не были выработаны к этой повести литературной критикой с момента её создания и до настоящего времени: социально-критический, фольклорно-мифологический, философско-религиозный… Подобное изобилие материала нуждалось в неком обобщении и структурировании, что и было блестяще осуществлено коллективом уральских филологов и философов.
Первая часть работы посвящена особенностям стиля, характерным для творчества Гоголя вообще. Например, в первой главе (автор Ю.И. Мирошников) тщательному анализу подвергается художественное мышление Гоголя на предмет нахождения его в круге художественной системы романтизма. В самом деле, тема произведений великого писателя неизменна: это требование от жизни соответствия идеалу и страшное разочарование, когда это соответствие не найдено. Людская пошлость (в значении “обыкновенность”, “обыденность”) делается для писателя сквозной идеей, ни на миг не отпускающей художника.
Не менее важно и выражение духовности в творчестве Гоголя. Общеизвестно, что в критике советского периода все без исключения произведения его воспринимались исключительно как социально-обличительные; “Избранные места из переписки с друзьями” были объявлены бредом больного человека и ни разу в полном объёме не были изданы в советское время. Между тем адекватное прочтение, в частности, той же “Шинели”, как пишет А.И. Савенков, невозможно без понимания Гоголем основных аспектов православия вообще и духовности в частности.
Разными исследователями, от Мережковского до Мочульского, неоднократно высказывалась мысль об апокалиптичности произведений Гоголя. Главы, написанные Л.С. Черновым и Л.Р. Клягиной, развивают эту мысль дальше: они говорят о том, что эта апокалиптичность выступила в форме юродства; с этой точки зрения рассматривается и образ Акакия Акакиевича. Юродивый становится чем-то вроде медиума, связующего мир земной и мир божественный, но даже при столкновении с другой реальностью он все равно возвращается в мир бессмысленный и мертвый, мир “маленького человека”.
Во второй части мы видим уже более детальный филологический анализ самой “Шинели”. Огромный интерес представляют, в первую очередь, “Герменевтические этюды” О.В. Зырянова; из них мы узнаем, что при желании можно сопоставить главного героя со средневековым переписчиком или, скажем, вообще с героем жития (хотя и есть, разумеется, некоторые расхождения), не говоря уже про персонажа народных быличек. Любопытны также исследования жанровой природы произведения, рассуждения о методике медленного чтения применительно именно к “Шинели” и т.д. Не менее интересны главы, касающиеся антропологии гоголевского текста (Ю.И. Мирошников) и “истории трех потрясений” (Е.А. Жуков) — в первой из них идёт речь о проблемах существования человека в мире, о “маленьком человеке” как о результате измельчания современного Гоголю человека; во второй — о предупреждении классиком человечества, коему грозит опасность разъединения, нависшая над христианским миром.
В общем, пересказывать содержание этой монографии бессмысленно, да и не нужно. Скажем лишь, что фраза “Все мы вышли из гоголевской шинели”, приписываемая то Тургеневу, то Достоевскому, не потеряла — и никогда не утеряет — своей актуальности; и эта монография — еще одно тому подтверждение.
Александр Зернов