Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2003
Катя Ткаченко. Любовь для начинающих пользователей. М., “Пальмира”, 2003. 282 с.
Катя Ткаченко — одно из тех имен, которые литературные критики, отслеживающие современное, не такое уж маленькое, пространство художественной прозы, почти непременно упоминают, говоря о литературе “молодой”. Ее первый роман “Ремонт человеков” собрал обширную, по большей части весьма благожелательную прессу и привлек внимание как литературной общественности, так и читателей к молодой загадочной писательнице, о которой известно, что она долго жила за границей, где училась и работала в причудливых местах, а теперь вот живет “в большом нестоличном городе”. Более неизвестно ничего. ( Впрочем в редакции “Урала” о К. Ткаченко знают все. Обращайтесь. — Ник. Коляда.)
Когда читаешь второй роман ярко заявившего о себе первым текстом автора, неизбежно пытаешься сравнивать, пытаешься прояснить для себя наличие/отсутствие прогресса, а также — наличие/отсутствие специфического авторского стиля, любимых приемов и проч.
Прочитав два романа Ткаченко, начинаешь замечать характерные особенности ее прозы. Например, пристрастие автора к несколько искусственной, пожалуй, акцентуации остросюжетности текста, нехарактерная в целом для женской прозы нелинейность повествования, достигаемая за счет многочисленных флэшбэков-камбэков и вставных главок, а также — не исключаю, что это главная особенность — придание в сущности банальным особенностям женской психологии (которым уделяется большое внимание) разнообразных, почти сверхъестественных, сверхобычных свойств. При этом профессиональный уровень позволяет автору делать именно то, что он хочет делать, — в отличие от многих коллег по цеху женской прозы, которые пишут так, как получается.
По мне — Катю Ткаченко, пожалуй, и вовсе стоит выделить из раздела женской прозы. Почему? Во-первых и в главных — ее лирическая героиня значительно сильнее напоминает реальных женщин, встречаемых нами в жизни, чем героини, скажем, Матвеевой, Марининой, Москвиной, Улицкой… У этих писательниц героини обычно много лучше и сложнее, чем в жизни, они этакие производные от феминистических манифестов, помноженных на русскую психологическую прозу с присадкой мифов о критериях благополучия современной женщины. У Ткаченко же героини сумбурно-хитры и растерянно-аморальны. Они до конца непонятны сами себе и зачастую действуют, руководствуясь инстинктами или даже просто зовом плоти. По мне — это куда ближе к действительности. Во-вторых, Ткаченко не упускает возможности завлечь читателя некой наживкой, а затем, подцепив на крючок сюжета, вытащить неожиданно на берег, обмануть в ожиданиях, оставить задыхаться, растерянно хлопая жабрами и пожимая плечами.
При этом ровное, плавное течение сюжета, с обязательной внятной развязкой — свойство любой беллетристики, и умелый рассказчик историй Ткаченко это понимает. При всех наворотах типа углублений в дрожащую психологию второго героя “Любви…” — юного Майкла — или в мерцающие крыльями бабочек детские воспоминания главной героини Симбы, читатель имеет увлекательный затягивающий сюжет и получает хэппи-энд, пусть даже и отдающий пародией. Всё, что нужно, казалось бы. Но на деле ситуация сложнее. Очевидно напряжение, с которым дается автору соблюдение этих правил. Ну где еще видано, чтобы история, содержащая в себе три влюбленности и четверых как бы влюбленных, заканчивалась с появлением откуда не возьмись, уже по сути дела в эпилоге, пятого влюбленного, с которым и остается в итоге героиня? Хотели хэппи-энд — получите. Причем очевидно неправдоподобный, подчеркнуто притянутый за уши.
Подробнее говорить о сюжете романа будет всё равно что назвать имя убийцы, давая почитать приятелю детектив. Герои — “безбашенная” красноволосая Симба, всему наученный жизнью граф Дракула с уклоном в виртуализацию своих чувств и действий, нелепый мальчик Майкл — расскажут и покажут вам на страницах книги всё сами. Над ними будут летать поющие бабочки. На экранах окружающих их мониторов станут открываться окна в живущие по своим законам и по собственному разумению искусственные миры. Глотайте наживку. Своеобразный, отрывистый, непредсказуемый, как эхо, как женские мысли, стиль автора вам в этом поможет.
Евгений Сидоров
<