Опубликовано в журнале Урал, номер 7, 2003
Максим Анкудинов. Пепел клоуна. — Челябинск, 2002.
Иным читателям, в том числе и читателям “Урала”, Максим Анкудинов известен не только своими стихами, но и многочисленными переводами из французской поэзии. Но в его новой книжке “Пепел клоуна” переводов нет, и лишь одно стихотворение прямо напоминает о давних культурных пристрастиях автора: “Франция искусственна, как осень/ затянувшаяся до апреля/далеко от Франции до ветра / далеко от ветра до меня”. Для русской поэзии обращение к французской культуре вещь весьма привычная еще с допушкинских времен. Но есть и другая традиция, согласно которой со временем поэт начинает все более пристально вглядываться в свою среду обитания. Вероятно, именно этим и объясняется, что большинство стихов в книге связанно
с Екатеринбургом—Свердловском, ведь поэт проживает именно здесь. “Языческая улица Есенина / белое небо с сизыми облаками, / зеленые небоскребы — Екатеринбург”, — пишет он. В своих стихах он почти не использует цитат из других поэтов. Не стремится к гармонии. Останавливая свой взгляд на простых вещах, сталкивает их между собой, доводит их до абсурда:
Губы выразительнее
письма конверта
особенно если
еще ниже…
или:
Любовь не игра
Летучий бензин просто некто
Искра
Необычный взгляд на обыденные вещи спасают стихи от банальности. Маска клоуна прирастает к лицу поэта и становится им самим. Поток сознания, отсутствие знаков препинания не делают стихи лучше или хуже.
Поэт не извлекает слова из хаоса, чтобы придать им смысл в акмеистической ясности, а возвращает обратно в хаос, превращает в абсурд, из которого не может или не хочет уходить. Иногда среди хаоса неодушевленных предметов на горизонте могут появиться тридцатилетняя женщина или милиционер, больше похожие на призраков сюрреалистического мира, в котором находится поэт. Грустная ирония.
Читая эти стихи, можно легко представить их автора, идущего без денег и без надежды по одной из улиц описываемого им города.
Сочиняя стихи, поэт обычно мучается, сомневается. Анкудинов, при всей легкости своих стихов с их простыми, точными рифмами, — не исключение. Ему словно бы неловко, и он спешит оговориться:
Прости, что я пишу такие
стихи из боли и из страха,
но раз пишу — пишу…
Юрий Аврех