Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2003
Станцев Венедикт Тимофеевич родился в 1922 г. в деревне Родионовке Саратовской обл. На фронт ушел добровольцем. Фронтовая биография связана с Уральской 3-й гвардейской стрелковой дивизией. Воевал на многих фронтах: Волховском, Ленинградском, Сталинградском, 4-м Украинском, 2-м Прибалтийском. Был серьезно ранен. Войну закончил в Кенигсберге.
Дивизионная газета “Боевая гвардейская” изредка публиковала стихи В.Станцева. Это и определило его дальнейшую судьбу. В сентябре 1944 г. стал штатным сотрудником дивизионки. После войны работал в газетах “Красный воин” (МВО), “Советское слово” (Берлин), “Красный боец” (УралВО).
Награжден орденами Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды и многими медалями.
В.Станцев — член Союза писателей с 1965 г. Автор 10 поэтических сборников и документальной повести. Живет в Екатеринбурге.
***
Рассвет, проклюнувшись, затеплил свечечку,
Еще молчат кузнечики в траве…
И зорька в этот миг напоминает девочку
С пунцовым бантиком на голове.
Еще минута — и прорвется солнышко,
И все живое смотрит на восток.
А скворушка, проснувшись, прочищает
горлышко,
И в душу мне вселяется восторг.
***
Что-то стал я очень слезокапым,
чуть что, и слезы — вот они,
словно тихого дождя накрапы
в осенние безлиственные дни.
Плакать — не мужчинская работа,
но слезы льются, хоть убей:
вспомнится вдруг радостное что-то
из юной биографии моей.
Вроде бы все это по-пустому,
душа опять же слезы льет,
улыбаясь девственному грому,
благословляя ласточек полет.
Ласковый мотив слетел с экрана —
и вспыхнул свет в моей груди,
но слеза возникла, как ни странно,
а почему, поди вот рассуди.
Думаю: ну что это за притча?
Ищу ответа на вопрос…
Плакал я вчера, и плачу нынче,
и не могу избавиться от слез.
Все боготворю на сущем свете,
Господние и даль, и близь…
Вечны солнце, женщины и дети,
и плачет от восторга моя жизнь.
Высота
Если поднялся в атаку идти,
нельзя останавливаться на полпути.
С пером, как с винтовкой, наперевес,
тропинки минуя торные,
вперед, к высоте, устремился весь,
восходит к солнцу которая.
Взбираясь по кручам той высоты,
я мучаюсь до исступления,
но ни шагу назад!
Я взрываю мосты:
к черту пути отступления!
В поэзии, как и в атаку идти,
нельзя останавливаться на полпути.
Апрель 1945 г.
***
Я был таким же, как все на войне,
в бою не смотрел назад…
но вижу я до сих пор во сне
идущих в атаку глаза.
Вот немцы — цепью подминают степь,
и пусть я горазд в стрельбе,
но прежде чем расстреливать цепь,
я расстреливал страх в себе.
***
Ничего нет в жизни,
а есть смерть,
а ее не должно быть.
Лев Толстой
Скрылось солнышко за дальнею горой,
но я своим перенаполнен светом:
теперь я часто размышляю сам с собой
о бессмертии в мире этом.
И ко мне явилась истина одна, —
выйди, солнышко, и лучами брызни…
Я принимаю ночь как продолженье дня,
а смерть как продолжение жизни.
***
У любви изменчивые нравы,
как у той порожистой реки,
но пульсирует любви во славу
сердце в глубине моей строки.
Говорят всю правду мои строфы:
на виду у равнодушных лбов
я несу с восторгом на Голгофу
тяжкий крест — извечную Любовь.
***
Море пахло, как расколотый арбуз,
тревожил душу мне беззвездный небосвод.
в пролив, что распечатал Лаперуз,
тихо, без огней вошел наш пароход.
Лишь светились, словно в перстне бирюза,
на темном берегу два синих огонька:
это твои влюбленные глаза
меня звали из далёка-далека.
Тебе
Еще я не жил на земле,
еще я был весь — мгла,
но и тогда любовь к тебе
во мне жила.
И вот, когда я на земле,
когда я весь — полет,
небесная любовь к тебе
во мне живет.
Пройдут все сроки на земле,
порвется жизни нить,
но и тогда любовь к тебе
все будет жить.
***
Заснул весь мир. И только лишь
живут часы бессонные…
Я слышу, как слетают с крыш
снежинки невесомые.
Чуть светятся в моем окне
беззвучные созвездия…
И незаметно в тишине
рождается поэзия.