Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2003
Владимир Блинов. “Эрьзя — автограф в камне”. Екатеринбург, Издательский дом “Пакрус”, 2001.
Эта книга принадлежит к редкому и трудному для писателей жанру художественно-документальной прозы. Автор, решивший работать в нем, должен точно придерживаться фактов из жизни своих героев — которые являются не вымышленными персонажами, а реально существовавшими людьми. И, как правило, людьми, лично автору не знакомыми, но оставившими после себя заметный след в культуре и истории. Успех здесь во многом зависит от умения балансировать на грани “документ — художественное допущение”.
Владимир Блинов решил ограничиться практически всего двумя годами из биографии выдающегося скульптора Эрьзи — временем его пребывания на Урале. Тогда тут шла гражданская война — время смутное, масса документов от которого безвозвратно потеряна, а очевидцев и участников событий в живых уже практически не осталось. И можно не сомневаться, что В. Блинов проделал огромную архивоведческую, историческую и краеведческую работу — без этого ему явно не удалось бы собрать те материалы, которые он использует в книге. На мой взгляд, именно эта работа по нахождению и сохранению материалов о жизни Эрьзи на Урале и является самым большим достоинством книги. И такое утверждение — не принижение ценности написанного, а указание на то, что главная, документальная цель создания такой прозы полностью выполнена. Найдено много интересных фактов, эти факты пущены в широкое культурное обращение. А более весомая художественная, выдуманная компонента только бы повредила книге, столкнув ее в опасную близость к вымыслу, авторской отсебятине.
Впрочем, перед нами опыт художественной биографии, где порой автор в любом случае вынужден если не начинать, то продолжать там, где кончается документ. И тут важнейшим критерием становится чувство меры. В. Блинов сумел удержаться от искушения “досоздания” своих персонажей, что видно хотя бы из полного отсутствия авторских комментариев к их мировоззрению. Автор сознательно избегает оценивать идеологический угар революционных лет, охвативший Эрьзю, его друзей и прочих персонажей книги, а просто старается фотографически воспроизвести эмоции и мнения той поры. Да, в те годы действительно могли так мыслить и чувствовать. И читатель вправе испытывать по этому поводу любые эмоции — так же как при чтении любых исторических документов. В. Блинов ни к каким оценкам не подталкивает. Он просто показывает.
В книге нет пространных художественных описаний, сложных метафор и т.д. Ее язык и образный ряд предельно просты, ясны. Думаю, этот прием письма вполне оправдан в рамках данного жанра — любая метафора или сложный образ неизбежно несут на себе отпечаток мышления своего времени, и не всегда — времени исторического. Практически невозможно полностью перевоплотиться в человека иной эпохи, со стопроцентной достоверностью увидеть мир его глазами. Так что зачастую лучший поступок со стороны писателя, решившего стать документалистом, — выбрать именно нейтральный стиль письма, отказаться от многослойных образов, ярких словесных красок. Оставить читателя один на один с фактами прошлого, с историческими фигурами, для которых это прошлое было настоящим. Конечно, полностью эту позицию выдержать невозможно, она недостижима, как и любой абсолют. Но Владимир Блинов в достаточной степени сумел к ней приблизиться
Татьяна Суворова