(Переписка между Е.Я. Багреевым и О.Ф. Коряковым)
Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2003
Предлагаем вашему вниманию переписку между Евгением Яковлевичем Багреевым, бывшим редактором газеты “Уральский рабочий”, и Олегом Фокичом Коряковым, первым главным редактором журнала “Урал”.
Евгений Яковлевич при передаче писем редакции не говорил об их обнародовании, но, думается, для общественности, особенно для любителей уральской литературы, почитателей О. Корякова, открытие их необходимо. Они рассказывают не только о самих писателях, но и “проявляют” некоторые “светлые пятна” в истории советской литературы. Некоторые личные и незначительные эпизоды в письмах опускаются.
Дорогой Евгений Яковлевич!
…Еще раз спасибо за прочтение романа и дружеские замечания по нему. В основном я с ними согласен, особенно в отношении показа редактора газеты. Как раз в его изображении я бы мог (и, видимо, должен был) более полно проявить идейные акценты. С Андреем — сложнее. Дело в том, что замышлялся он не как “положительная” фигура. Так себе, “средний” человек, несущий на себе отпечатки пресса действительности. Роман поначалу был сложнее и острее. Его изрядно пообмяли и в цензуре, и в Комитете по делам печати. Очень важную линию (Хрущева) пришлось выбросить совсем, вымарано было несколько глав, убраны какие-то куски. Естественно, архитектоника вещи и ее идейная направленность изменились, — мне кажется, пострадав. Сказано не совсем то, что было задумано. Бороться дальше я не мог, переделывать и доделывать — тоже…
С уважением и любовью — О. Коряков.
18.04.72
Дорогой Евгений Яковлевич!
Спасибо за добрые слова о “Парне с космодрома”. За критические — тоже спасибо.
…Несколько дней назад я вернулся из очередной поездки на Север. Около месяца жил в Надыме и мотался по Заполярью.
“Приклеился” я к тем местам еще в 1970 году, заинтересовали некоторые проблемы освоения Западной Сибири. Для начала я поехал в новосибирский Академгородок, в институт экономики и организации промышленного производства, чтобы познакомиться с точкой зрения ученых на оные проблемы. Познакомился. Потом выбрал место (точку зрения) для своих наблюдений — трест “Севергазстрой”. Одно из его подразделений строило и построило знаменитый таежный поселок Светлый, а затем ему было поручено воздвигнуть в пустынной тундре совершенно новый каменно-стеклянный базовый город газовиков — Надым. Трест комсомольско-молодежный, передовой. У строителей я теперь свой уже человек, не только я у них бываю — и они у меня в Москве частые гости.
Впечатлений масса, проблемы НРПО (нового района промышленного освоения) во многом для меня ясны, немало интересных фактов, коллизий и характеров, а вот писать — все не получается.
Писать широко, всерьез и правдиво — просто нельзя. Потому что надо описывать нечто непотребное. Волюнтаризм процветает, о переходе к экономической реформе строители тех мест и помышлять не могут, на ветер летят большие миллионы. Строительство города ведется без утвержденного генплана, без необходимых материалов, подчас по заведомо устаревшим проектам, без должной изыскательской подготовки. А этой весной наблюдал я вселенский переполох в связи с прокладкой газопровода Медвежье — Пунга (на Урал) и пуском газопромысла в Пангодах. Обидно, когда крупные и в общем-то неглупые инженеры в ранге зам. министра и нач. главков опускаются до уровня начальника стройуправления и даже прораба. Государственность сих мужей при таком подходе к делу мельчает и низводится до величин почти нулевых. Неполадки же более мелкие — на каждом шагу.
Вы пишете: “Смелость критики, изобличения, “травли негодного” (Ленин) крайне важны и необходимы”. Это так. Но допустимо это в докладных ЦК, а не в книгах.
Писать обо всем этом я не могу, ибо в принципе делается истинно великое и совершенно необходимое для нашей страны дело. Писать неправду тоже не могу. Значит, надо найти те коллизии, о которых я мог бы говорить правду, не затрагивая то, что затрагивать нельзя. Этакая детская игра в “горячо — холодно”. Тут не до крупного.
А люди там хорошие, интересные, хотя главный движитель для большинства северных строителей, конечно, деньги. Умы — зрелые, работают в общем-то здорово, и то, что мы называем трудовым героизмом, — дело обычное.
Вот такие, Евгений Яковлевич, пироги с котятами. Проблем много. Ими дышим. А самой беспокойной для меня остается проблема места писателя в общем строю.
На сем умолкаю. В Москве еще не огляделся. И — накопилась масса всяческих мелких дел и делишек…
Крепко жму Вашу руку — О. Коряков.
14.04.73
Дорогой Евгений Яковлевич!
…Спутешествовали мы с Верой Пантелеевной (супругой) в Киргизию вполне хорошо. Были там впервые, и потому все было по-особому интересно. Встречались с людьми (кроме того литературного совещания, ради которого была затеяна поездка), вглядывались в город… в общем, малость “окунулись в Киргизию”.
…Возвращение в Москву совпало с целой серией различных совещаний, собраний, заседаний, пленумов и т.д. — аж запарился. А потом, как обычно, свалил меня весенний приступ стенокардии. Ныне выкарабкался из него и опять принялся за дела.
Итак, отвечаю на Ваши вопросы, заданные мне еще в начале февраля.
Что значит: “Жить трудно и хорошо. Хорошо и трудно?”
Я имел в виду следующее.
Первая фраза. Когда жить трудно, когда преодолеваешь препятствия (в том числе и творческие) — жить хорошо.
Вторая фраза. Жить хорошо, но трудно (и порой пакостно), потому что есть в жизни препятствия, которые, к великому сожалению, не преодолеешь.
Как преодолеть, например, цензуру, которая говорит мне, что у нас в стране к делам космическим военные никакого отношения не имеют? И приходится из-за этого, искажая жизнь, переделывать в повести несколько эпизодов. По-моему, я Вам об этом говорил. Но это можно сказать Вам, а что сказать читателям, которые пишут мне: “Неужели Вы не знаете, что?..”
Как преодолеть мнение весьма высоких товарищей, которые утверждают, что в целом освоение Сибири идет разумно и по-хозяйски, а я знаю, я вижу, что там царит вопиющая бесхозяйственность и бестолковщина? Я в Сибирь (в Тюменщину) ездил три года подряд, и нынче поеду, и после. Начинал с Новосибирского института экономики и организации промышленного производства, познакомился прежде всего с мнением ученых мужей, чтобы не ошибиться. А потом, уже в тайге и тундре, наблюдал дело своеглазно. И увидел то, о чем говорили ученые мужи, с мнением которых не очень-то считаются. Я уж не говорю о том, что, по сути, отсутствует стратегический план освоения Сибири, что и поныне властвует волюнтаризм. Не говорю о том, что летят на ветер десятки (если не сотни) миллионов рублей.
Я знаю людей, которые пытались с этим бороться. Их или “съели”, или они, кто похитрее, смотались оттуда сами, в более спокойные места.
Был в задумках роман об освоении Западно-Сибирской низменности. Поразмыслив здраво, от той задумки отказался. Замысел сузил — до строительства одного города (имеется в виду Надым). Но сейчас и его отложил: надо еще многое продумать и подождать, пока “утрясется” во мне материал (обилие впечатлений порой бывает излишним, мешает).
“Мешает” мне и то, что по натуре своей я не из тех, кто может удовлетвориться быто- или природоописательством. (Сказалась и вообще газетная выучка, и Ваша лично.) Меня больше волнуют проблемы социального характера. Но…
Сейчас сижу над небольшой повестью на северном материале. Называется она пока “Полфунта лиха”. Это о парне, который проходит здесь таежую рабочую школу среди строителей небольшого поселка для газовиков.
Хочется закончить ее к новому году. Летом и осенью часть времени уйдет на поездки: для отдыха думаем побывать на Алтае, по Бие пройти в Телецкое озеро и пожить там, а потом, видимо, я опять махну в Надым.
Такие вот дела…
Уважительно и крепко жму руку — О. Коряков.
P.S. Я наблюдал за одним комсомольско-молодежным строительным управлением, которое воздвигло знаменитый поселок Светлый, затем было преобразовано в комсомольско-молодежный трест “Севергазстрой” и получило задание строить город Надым. Мужики из этого треста всячески старались держать марку “комсомольско-молодежного подразделения”, боевой дух — а кончилось все это пшиком. Возглавлявший это дело беззаветный Толя Мандриченко был выперт и едва унес ноги (сейчас он в Москве директором дирекции строящихся атомных предприятии). Его комиссара Виталя Майданова сейчас “доедают” в Надыме.
Писал я Тяжелькикову развернутое, аргументированное письмо, да что Тяжельников может сделать?..
4.03.74
Дорогой Евгений Яковлевич!
Рад был получить весточку от Вас. Спасибо за вырезку из “Вечернего Свердловска”.
Наверное, 21-го февраля Вы читали в этой газете рецензию Бухарцева (я ее не читал, мне лишь писали о ней) по поводу мемуаров Пермяка.
Эти мемуары я прочел. В них есть интересные детали, несмотря на то, что о Бажове написано уже немало. И все же сочинение Евгения Андреевича мне не понравилось. Очень уж много кокетства и “ячества” (недаром в одном месте автор спохватывается: “ведь это книжка не обо мне, а о нем”). И слишком уж нахально набивается он в друзья Павла Петровича. Теперь-то кто возьмется опровергнуть?
Очень “вольными” (мягко говоря) показались мне его рассуждения об уральском фольклоре в главке “Оглядываясь в прошлое”. Боюсь, что истоки русского фольклора, уходящие в языческие еще представления о мире, остались не понятыми автором. Столь же субъективными и неверными видятся мне его суждения о том, чем отличается сказ от сказки (глава “Первый визит”).
Есть фактические неточности, но — бог с ними.
…Статью в “Правде” об “Уральском рабочем” я, конечно, читал. Обидно, но, может быть, это будет полезно нынешнему редактору…
Что я делаю “в бурную нашу эпоху”? Добиваю повесть. Летом надо поехать на Урал, в частности, в Нижний Тагил (для книги очерков). Потом — снова за письменный стол…
Обнимаю Вас — О. Коряков.
29.11.74
Евгений Яковлевич,
всегда рад получать Ваши письма, а сегодняшнее было почему-то особенно приятно. Может быть, потому, что прорвалась в письме Ваша глубоко запрятанная лиричность…
Отвечать буду несколько сумбурно — просто по строкам Вашего письма.
…Что принесла мне эта осень?
Прежде всего — взбалмошную суету: заседания, обсуждения рукописей и книг (я член всесоюзного Совета по киргизской литературе и назначен официальным рецензентом Комитета РСФСР по книгоиздательским делам); довольно трудные заседания партбюро объединения прозаиков и критиков Москвы (в это партбюро я недавно был избран на второй срок). Кроме того — второй месяц делают мне “обаятельную улыбку” — изготовляют протез в стоматологическом институте…
Повесть “Полфунта лиха” действительно вышла в Свердловске. Вы ее не увидели на книжных прилавках не потому, что её ЕЩЕ нет, а потому, что ее УЖЕ нет. Завтра вышлю Вам экземпляр.
…Журнал “Урал” я выписываю, повесть В. Старикова о Д.Н. Мамине читал “на корню”, в рукописи, сейчас перечитал (то, что опубликовано).
Познакомиться с “Кузнецким мостом” Саввы Дангулова Вы мне рекомендуете с запозданием: этот роман я прочел, мнения о нем — невысокого.
…На Урале есть не только очень интересный Геннадий Фомич Бокарев. Есть талантливый Туболев, есть по-настоящему серьезный Голден (ярый коммунист, сын американского специалиста, в свое время приехавшего строить в России социализм; его книга “Стержни” — очень интересная творческая заявка, а то, что он “копает” сейчас по истории уральской цветной металлургии, ее людях, беззаветных, прекрасных — это, по-моему, очень хорошо). Если бы Вы познакомились с ним, — получили бы удовольствие: во всех отношениях интересный человек. Есть интересный учитель Климушкин… Я печатаю с опечатками! очень хмурое небо, второй день подряд.
Когда меня ждать на Урале? Не знаю.
Обнимаю Вас — ваш О. Коряков.
19.07.75
Доброе утро, Евгений Яковлевич!
…Статью о
стенокардии в седьмом номере
“Здоровья” я, конечно, читал.
Получив Ваше письмо, прочел еще раз.
Боже ж мой, сколько их было
проштудировано мной!
Кардиологические советы я и сам
вполне могу давать, хоть открывай
консультационный пункт… Но лучшим
леченим, как и Вы, считаю пребывание
на своей дачке: разумный спокойный
режим,
пребывание на свежем воздухе,
ежедневная и почти ежечасная
посильная физическая работа — все
это действует благотворно, летом я
совершенно отказываюсь от
медикаментозных средств…
В это лето за столом совершенно не работаю, ничего не пишу. Почитываю. В частности, кроме беллетристики, штудирую польского философа-марксиста Т. Ярошевского, его труд “Личность и общество. Проблемы личности в современной философии — марксизм, экзистенциализм, структурализм, христианский персонализм…”.
Вас удивило, что я не высказываю мнения о страницах Вашей рукописи, посвященных мне. А что ж удивляться? Не высказал — значит, удовлетворен. Написали Вы обо мне много и очень по-доброму. Если придираться, так, может, подсократить бы разговор о “литературно-критических” опусах этого О. Корякова? А?
Никаких что-либо “о себе в дополнение” к Вашим воспоминаниям у меня вряд ли получится. Особенно сейчас.
Вы спрашиваете, что из моих вещей сейчас находится в Свердловске. Этой осенью в Свердловске должна выйти повесть “Полфунта лиха” (вторая часть, продолжение повести “Парень с космодрома”). Зимой отправил книгу очерков об Урале и уральцах “Дорога без привалов”. Она одобрена, но выпускать ее будут в 1977 году.
Давно подумываю я когда-нибудь засесть за большой роман о тагильчанах (ведь предки мои — тагильчане, работные люди Демидовых), типа эпопеи, что ли, громко говоря. Для этого надо будет на какое-то время осесть в Тагиле. Но это, впрочем, планы на будущее, до которого мне еще надо дожить.
Всего Вам доброго! Ваш О. Коряков.
23.11.75
Дорогой Евгений Яковлевич!
Извините за задержку ответа, последнюю неделю по горло был загружен работой в комиссии, которая по заданию горкома партии готовила для МГK вопрос о политическом и творческом воспитании молодежи в творческих Союзах. Вопрос большой, сложный и наболевший…
Зря Вы удивляетесь тиражу в 100 тысяч. Если присмотритесь, то увидите, что Свердловское (да и многие другие) издательство книги для детей и юношества тиражом менее 50 тысяч не выпускает, издательствам это выгодно, читателю это нужно. Авторы, к сожалению, от этого проигрывают материально.
С Вашей оценкой романа Дангулова согласен (я его, как помните, обругал, но это была скорее эмоциональная и несколько экспансивная оценка, а Вы рассудили мудро). С интересом буду ждать Вашего мнения о “Начале” Старикова…
Извините за бессистемность и краткость письма. Подпирает необходимость сесть за писанину для горкома…
Ваш О. Коряков.
12.12.75
Дорогой Евгений Яковлевич!
…Очень дельным представляется мне Ваш отзыв на повесть Виктора Старикова “Начало”. Самое важное, что он действительно этой вещью вносит свой вклад в трактовку Мамина-Сибиряка.
…На днях, кстати, вспомнил, как летом Вы писали мне о том, что Мазырин — хороший мужик. А вот недавно в обкоме партии обсуждался план Свердловского издательства на 1977 год, в него затесалась и моя книга воспоминаний и очерков об Урале и уральцах “Дорога без привалов”, и Мазырин очень недовольно говорил о тех писателях, которые “променяли проспект Ленина в Свердловске на улицу Горького в Москве”. Книгу, говорят, удалось отстоять в плане с трудом.
Мне думается, это не деловое, не партийное отношение к “прописке” литератора. Если человек свое творчество посвящает Уралу, почему его на Урале печатать нехорошо?
К тому же есть такая цифирь. В Свердловске на 36 членов Союза писателей есть крупное издательство и два журнала. А в Москве, где живет более 21700 членов Союза, есть семь журналов литературно-художественного толка и менее десяти издательств. К тому же издательства и журналы эти — союзные и республиканские, в них могут печататься и печатаются все проживающие и на периферии, в том числе и свердловчане (как я, живя в Свердловске, печатался и в журнале “Юность”, и в “Октябре”, и в издательстве “Детская литература”). Соотношение-то не в пользу москвичей.
Ну, цифирь эта пусть цифирью и останется. Я за “географическое взаимопроникновение”, за деловое, партийное отношение к литературе и литераторам, независимо от того, где они живут.
Теперь, однако, услышав о высказываниях Мазырина, я уже побоюсь обращаться к нему с просьбой посодействовать моему временному житью в Н. Тагиле, о чем я писал Вам как-то.
Ваш О. Коряков.
22.01.76
Дорогой Евгений Яковлевич!
…Вчера встречался с двумя товарищам с Севера. Они настаивают, чтобы я приехал к ним еще раз (оба — управлявшие крупными строительными трестами, перед которыми развертываются новые интереснейшие перспективы по овладению тундровыми просторами Западной Сибири). Их желание совпадает с моим: чувствую, что мне что-то для работы над романом пока не хватает. Видимо, все-таки в этом году опять подамся на Север… И Тюменский обком партии (в лице второго секретаря его, с которым я в добрых отношениях) тоже зовет.
Неделю “с гаком” провел на заводе имени Владимира Ильича (знаменитый бывший завод Михельсона, где Каплан пыталась подстрелить нашего Ильича). На московском предприятии всерьез я был впервые. Наблюдения интересные. Готовлю очерк для сборника “Москва и москвичи” — об одной интересной рабочей династии. Вот почему и не ответил сразу на Ваше письмо — с утра до позднего вечера был в цехах.
На меня всегда очень хорошо действует рабочий коллектив. Среди рабочих чувствую себя хорошо, естественно и как бы очищаюсь. Может, сказывается, что все предки мои, с петровских и демидовских времен, кроме отца, были работные люди, рабочие, слесари.
Погода у нас “прыгает”, и это сказывается на “моторе”. Однако с помощью нитроглицерина бегаю.
Вот, пожалуй, и все.
Сердечный поклон Вам от Веры Пантелеевны.
Ваш О. Коряков.
Уважаемый Евгений Яковлевич.
До сих пор еще болею и все никак не соберусь с силами написать Вам… Надвигается печальная годовщина… Придут родные и близкие нам люди. Надо их принять соответственно нашим обычаям…
…Сейчас отвечу на Ваши вопросы.
Родился Олег 16 мая 1920 г. в Иркутске. В Москву переехал 23 ноября 1968 года. Последние 4 года работал над романом о строителях Севера, тех, кто сооружал в тюменской тайге знаменитый поселок Светлый, а сейчас воздвигает в тундре приполярный город газовиков — Надым. Главный герой молодой инженер, возглавляющий строительное управление, а затем — трест.
Дважды ездил в командировку на Север. Собрал много материала, но все это осталось в записках, заметках, в разных блокнотах и записных книжках — понятных только ему. С начала года собирался вплотную засесть за работу. Строил грандиозные планы на 20 лет вперед. И все вот так неожиданно оборвалось. Поверить в это все еще не могу. Вижу его только живым, жизнерадостным и жизнедеятельным…
Пожалуйста, храните свое здоровье. Вceгo Вам лучшего!
С уважением Вера Пантелеевна.
17.01.77 г.
Материал подготовил Г. Каёта