Опубликовано в журнале Урал, номер 3, 2002
Юлия Владимировна Крутеева — родилась в г. Златоусте. Окончила биологический факультет Уральского университета. Автор книги “Стихи” (1998). Живет и работает в Екатеринбурге.
* * *
Вчера был Август.
Вечер. Как всегда —
Дрожащий воздух, бархатное небо.
По небу пробежавшая звезда
Слезой алмазной, мышкой, крошкой
хлеба,
Прозрачной песней звонких
проводов.
Собачий лай, ликующий во мраке,
Роса в ладонях первых холодов.
Ручей олений в глинистом овраге.
Роскошный Август,
притаясь во мгле,
В одно мгновенье ставший нелюдимым,
Последний раз ночует на земле.
Под утро городским колючим дымом
И шелестом троллейбусовых шин
Наполнив лист репейника, как парус,
Умчится Август. Месяцем мужчин
Тебя б назвать. Прощай, предатель
Август.
Весна и лето —
хаос и поток,
Атака, страсть, огонь, и власть, и
ярость —
Свободы обжигающий глоток —
Вчера. Сегодня — тишина. Усталость.
И первые мгновенья сентября —
Как избавленье от бессонной ночи.
Напрасно, лист осенний теребя,
Ты сохранить его зеленым хочешь.
Все изменяет в
этот странный миг
Остывшее ленивое светило.
Еще дохнет теплом за воротник
Сентябрь, наполняя спелой силой,
Которая желта, как алыча,
И пахнет терпким соком урожая
С лотков торговок. Но, уже шепча:
“Прощай, прощай”, летит куда-то
стая
Шуршащих листьев.
И по всей земле
Струится осень дымом рыжеватым.
Жизнь в сентябре — как жизнь на
корабле —
Всегда качает и несет куда-то.
Куда-то так по-птичьи далеко,
Где облака ночуют на балконе,
Где небо, как парное молоко,
С рассветом льется в теплые ладони,
Где память птицей
свищет по дворам,
Скребет ветвями за оконной рамой.
Холодный воздух пахнет по утрам
Моей печалью, школой, детством,
мамой…
Так далеко… И прячется в туман
Уже прожитой жизни половина.
Как скоро кровью Цезаревых ран
Покроются трусливые осины
И будут, как
убийцы, трепетать,
Роняя вдруг слабеющие руки.
Успеешь ли услышать и понять,
Как дышит город воздухом разлуки.
Как журавли тоскуют по весне,
Как твердь земная стынет,
обнажаясь,
И океаны спят, соприкасаясь,
Теченьями, как крыльями, во сне.
* * *
Просто уходит
лето,
И как бы ты ни хотел
Солнца тепла и света,
Наступает предел
Времени, что нас грело,
Пело, как чиж, цвело.
Скрыто туманом белым
Дремлющее село.
Шорохи дальних
мельниц,
Холод дремучих рек.
Ты не в силах замедлить
Этот прохладный бег
Грустных секунд последних.
Осень, что ждет в тиши, —
Странный чужой наследник
Летней моей души.
Словно в полях
колосья,
Там, за рекой вдали,
Спеют студеные росы —
Чистые слезы земли.
И на холсте рассвета
Утром увидим мы
Синий осколок лета —
Первый стежок зимы.
* * *
Стихшая деревня
Светлый небосвод
По синему небу
Облако плывет
Плывет куда-то
Издалека
Темные деревья
Сонная река
Дремлющие травы
Синие кусты
Ночные бродяги —
Кошки да коты
Нинкино сопенье —
Безмятежный сон
Высоко под крышей
Комариный звон
Низкие заборы
Стрелка журавля
В полудреме дышит
Теплая земля
Жизнь проста как пламя
В глиняной печи
Как прозрачный камень
Стынущий в ночи
Как тоска синицы
По чужой земле
Запах медуницы
Чашка на столе
С молоком и медом
Выпита до дна
Тихая природа
Спящая страна
Ни войны ни смерти
Ничего здесь нет
Струйка дыма чертит
В небе долгий след
Улетает искра
Падает роса
Ангел серебристый
Русая коса
Все синее небо
Все темнее лес
Запах сна и хлеба
Речки долгий плеск
Листики-листочки
Леда-лебеда
Дочки и сыночки
Чистая вода.
ЯБЛОКИ
Купив корзину
золотистых яблок,
Вернуться в дом и оглядеться в нем.
Из окон дышит розовым огнем
Осенний мир — так непривычно ярок
И молчалив. Как дорог твой
подарок —
Прозрачный шепот, уносящий вдаль,
Подруга-осень, розовая шаль
Над золотыми косами твоими,
Уже я слышу, журавли трубят
И в тишине колышется над ними
Покров вечерний — тающий закат.
И, собираясь в дальнюю дорогу,
Кораблики лесные, журавли,
Лепечут журавлятам сквозь тревогу
О теплом солнце будущей земли.
Я вдаль смотрю, я
вижу небеса,
Пронзительные, синие, как пламя
Звезды холодной, что звенит над
нами,
Как золотая дикая оса.
Какая сила осени дана —
Владычице плодов, уже созревших,
Еще вчера на яблонях висевших.
Сегодня ими до краев полна
И тяжела плетеная корзина.
Налившиеся яблоки лежат
И источают странный аромат.
Дубовый стол — как темная
долина —
Вся в хрупком инее, во власти сна —
Ждет солнца теплых ласковых
объятий.
Но, словно почка, лопнет тишина —
Корзина распахнет витое платье,
И вдруг медовых яблок белизна,
Что светится сквозь розовую шкурку,
Обрушится на стол и потечет,
Как пестрая листва, по переулкам.
Какой теперь нам нужен звездочет,
Чтоб сосчитать, что к нам попало в
плен:
Галактики и спелые планеты —
Они лежат, как падшие кометы,
Дымятся ароматом перемен.
И, торжествуя над
земною твердью,
Они цветут на кухонном столе,
Горят в прозрачной сахарной смоле
И серебром, и золотом, и медью.
Увидев яблок свет,
в мое окно
Уже стучится желтая синица.
О, осень, ты — владычица, царица,
Как долго вместе быть нам суждено?
Как долго нам летать над тополями,
Что сыплют в окна людям огоньки,
Носиться с ветром наперегонки
Над теплыми усталыми полями?
Какою плотью мне
облечь тебя,
Студеной ночи смутное желанье,
Горячих яблок жадное дыханье,
Крылатое мгновенье сентября?
Как сохранить на стынущей земле
Твоих закатов медленное пламя? —
Я буду петь под снежными холмами
О яблоках, цветущих на столе, —
На журавлином, птичьем языке —
О золотой смеющейся реке,
О шелестящих бронзовых колосьях,
О листьях, вдаль летящих налегке.
Я сохраню твою
частицу, осень,
Горячим желтым яблоком в руке.