Юрий Аврех
Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2001
Антология клуба «Лебядкинъ»
Литературный клуб “Лебядкинъ” при журнале “Урал” благополучно просуществовал два года. Осенью 1999 г., по инициативе главного редактора и всемирно известного драматурга Николая Коляды, а также стараниями поэтов Олега Дозморова и ныне покойного Бориса Рыжего, была создана сия организация, этакий институт изящной словесности, четверговый аппендикс редакции журнала, собиравший и собирающий до сих пор литераторов различного возраста и вероисповедания в теплом, светлом и просторном помещении приемной “Урала”.
Сегодня в “Лебядкине” работают преимущественно стихотворцы, люди абсолютно порядочные и бескорыстные: все, кто рассчитывал на стремительные, множественные и «подбочные» “Уралу” в “Урале” же публикации, отсеялись и рассеялись по тем литературным и окололитературным заведениям, где попахивает политикой и где издаются — и достаточно регулярно — кустарные альманахи, сборники и антологии.
Основная задача нашего литературного клуба — учеба и самовоспитание: т.е. главное, как мне кажется, направление работы заключается и выражается не в открытии талантов, а в создании такой обстановки и таких условий, при которых бы человек не мог утратить, растерять и зарыть свой дар во прахе обыденного и обывательского (это грех страшный).
Девятый номер вновь собрал вместе (кстати, в каникулярный период) самых преданных журналу и клубу стихотворцев: Юрия Авреха, который готовит к изданию свою первую книгу, человека талантливого и очень деликатного; загадочную Светлану Вяткину, умницу и молчальницу; ироничного и тонко чувствующего устройство языка Андрея Еделькина; добрую и мудрую Елену Букей; автора книги стихов и, тем не менее, необыкновенно эмоциональную Надежду Смирнову; всезнающего и почти гениального Михаила Выходца; тихого и самоуглубленного Андрея Торопова; философствующего и постоянно напряженного какой-то потайною мыслью Михаила Парсаева; веселого и неожиданно (даже для себя самого) талантливого Сергея Пузанова; неистощимую на выдумки, вечно лидерствующую Полину Рублеву, обаятельную скромницу Анастасию Белову и уже известную постоянным читателям журнала “Урал” Юлию Золоткову.
И последнее: клуб “Лебядкинъ”, о переименовании которого так страстно мечтали литераторы-нелебядкинцы, свое имя оставляет себе, а репутацию элитарного литературного объединения, предназначенного для всех, — за собой.
Ю.Казарин
Юрий Аврех
На поминках Финнегана
Вышел месяц из тумана
на поминках Финнегана,
город Дублин крепко спит,
Финнеган в гробу храпит.
Смерти нет, ну что вы право,
у Иона и Иова
вы спросите: смерти нет,
через два часа рассвет.
Кто смеётся, кто рыдает,
музыкант слепой играет,
ночь, прищурив глаз слегка,
обнимает старика.
На поминках Финнегана
Джойс пьёт водку из стакана,
а над Дублином туман.
На пол падает стакан.
Спит писатель, спит старик,
головой на стол поник.
Смерти нет. Страданий нет.
Через два часа рассвет.
* * *
Над городом тихо льёт дождь…
Артюр Рембо
Дождливо это лето
Висит над головой,
Похоже на Валета,
Ну ладно, чёрт с тобой.
Пусть грусть твоя как идол,
Пусть кончилась гроза,
Но этой ночью видел
Я ангела глаза.
* * *
Не жалею, не зову, не плачу,
Не кричу, не требую суда.
Стук колёс вдали, а это значит,
На Восток уходят поезда.
Вижу над собой пустое небо,
В росчерках и прочерках дождя.
Вспоминай Бориса или Глеба,
Досвиданья, друг мой, досвида…
Пара строк – блаженное наследство.
Не жалею больше, не зову.
Про родство забыв и про соседство,
В скошенную падаю траву.
Светлана Вяткина
* * *
Ещё чужие времена, Вахтангов…
И до “Принцессы Турандот” немало дней,
И куролесит ещё публика в театрах,
Открыт Париж свободно, как Бродвей.
Ещё у нас в душе не воцарился холод,
Мы в студии приходим, чтоб творить,
Вахтангов к нам идёт – восторжен, молод,
Ещё не скоро нам его боготворить.
Андрей Еделькин
* * *
Горка деревянная, как тебе стоится?
Улица незваная, как тебе глядится?
Улица не названная, ты моя гробница,
Ночью снежной серою что тебе не спится?!
Да и что не спеться нам, если нам не спится?
С неба, полного луны, в лунку закатиться.
В ночь зарыться от луны; утром воротиться.
А не спеться, так с луны в горлышко свалиться.
И не спиться, да с луны в горлышко свалиться.
С горки деревянной вниз носом прокатиться.
С горькой, с горки, под гору, валетиком скатиться…
Всё равно бес в бороду, а всё равно не спиться.
Елена Букей
* * *
Я не знаю, как, откуда
Появилось это чудо,
От родителей, наверно,
Мир огромный во вселенной,
Мир, где сказки и преданья,
Мир, где радости и боли,
Где гуляет конь по воле
В океане ожиданья.
Михаил Выходец
Полночный блюз
Листья шуршат
под ногами прохожих –
Ночь.
Так что, похоже,
не видно прохожих –
Ночь.
Так что, похоже,
с прохожими глухо –
Ночь.
Уши грешат недостатком слуха –
Ночь.
Ночь, на дороге не видно прохожих.
Ночь, но похоже,
всё же
листья шуршат.
Надежда Смирнова
* * *
Я не знаю, почему
Мне тревожно и не спится,
И сквозь щёлочку в ресницах
Я разглядываю тьму,
Как она в углу клубится,
Превращаясь в чьи-то лица…
Обострённо ловит ухо
Странные ночные звуки;
То шуршание, то стуки,
Между рам жужжанье мухи,
В кухне капает вода,
Маятник туда-сюда…
Заскрипели половицы…
Может, кот пошёл напиться?
То ли страшно, то ли душно…
Третий час… Давно спать нужно…
Только сна всё нет и нет…
Бледный близится рассвет.
Андрей Торопов
* * *
Пойми, ведь это очень просто –
Работай, пей и отдыхай,
Читай Кундеру или Фроста,
И только Кафку не читай.
Бросай свою аспирантуру,
Иди работать в грязный цех,
Ты захотел, приятель, сдуру
Быть притчей на устах у всех.
Женись и детопроизводство
Бесперебойное наладь,
Всё лучше умного уродства,
Что и словами не познать.
Но ты твердишь себе печально
Под этой лунной тишиной:
Кто не увидит берег дальний,
Тот в бурях обретёт покой.
И смотришь ты уже не хмуро,
И забываешь сонм обид,
И в неизведанную бурю
Летит кораблик твой, летит.
Михаил Парсаев
* * *
Стволы в бору, как трубы у органа,
И музыка звучит вселенской глубины,
И я внутри, как капля океана,
И снятся мне божественные сны.
* * *
Я строю замки из песка,
Испытывая, глядя вдаль,
Невыразимую печаль.
И с каждой роковой волной
Приходит отзвук неземной
И непонятная тоска.
* * *
Неизвестным пребуду,
Не оставлю следа.
Я пришёл ниоткуда,
Я уйду в никуда.
Полина Рублёва
* * *
На кончике языка
Капелька молока.
Ты ко мне близок –
Я далека.
На кончике ресницы
Капелька водицы,
Я далека –
Но буду сниться.
* * *
Тени важнее людей,
Тени к земле ближе.
Тень твою рядом с моей
Вижу.
Люди важнее теней,
Может, немного объёмней.
Тень твою рядом с моей
Помню.
Сергей Пузанов
* * *
Родинка алая, точка отсчёта
В космосе тёмных квартир,
Марья Ивановна, ваша работа –
Мозга усталого тир.
Марья Ивановна – тихая пристань,
Ходикам скучно твоим.
Весточка набрана, век перелистан.
Я колесом часовым
Трогаюсь тихо средь шумного бала,
Зная, что встретит меня
Марья Ивановна – дымная баба
Запахом судного дня.
* * *
А неплохо я, видать, вчера гульнул:
Барахлит вестибулярный аппарат.
Барахло моё выносят в вестибюль.
Рыбка, Оленька, пусти меня назад.
Анастасия Белова
* * *
Я сижу на колокольне,
Шапкой тучи разгоняю,
Шапкой тучи разгоняю,
В разрисованную даль.
Звуки встали коромыслом,
Слёзы каплями повисли.
Может, прыгнуть с колокольни
В разноцветную печаль.
Мне бы с летом повстречаться,
Мне бы с летом обвенчаться,
Заточить ножи потоньше
И разрезать неба круг.
На рассвете разбежаться,
И, спалив под небом крылья,
Лечь туманом на покатый,
На согретый солнцем луг.
Юлия Золоткова
Я не спешу. Дружу, хожу с тобой.
Мной это ощущение забыто,
Когда один протяжный выходной —
И сердце сыто.
Я сторожу беременность твою
Простой, исповедальной русской прозой.
О счастье ничего не говорю.
О счастье скажут слезы.