Стихи.
***
Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2001
Евгений Касимов
И уходят хранители наши…
* * *
Дни недели стоят, словно
семь фараоновых тощих коров —
подпирает рогами их тучное стадо из
тьмы.
Разговор за столом. И холопская
длинная кровь
задыхаясь, свивает на шее кривые
узлы.
Он свой зрак погружает в
кромешную сизую тьму,
упирая его в эпицентр колючей
вселенской зимы.
Город-сад! — я упрямо талдычу ему.
Глад и хлад! — отвечает мне мой
визави.
Китоврасово семя! Полкан!
Кот-баюн!
Он раскрутит свой свиток густой — в
нем спрессованы в прах имена.
И в огне калиостровы медные трубы
поют,
и в окне, как реклама, горят
письмена.
Я ему — про мечту, про
стеклянный дворец,
где хлеба золотые окрест.
Он мне вкрадчиво, словно
статистик-писец,
что история — лишь палимпсест.
Я ему говорю, что напрасно
пугает, в меня
свои виевы очи ввинтив из-под слез
слюдяных,
что напрасно ведет он по списку
трущобному, в бездну маня, —
архитектор гренландского сна,
археолог пустынь ледяных.
Будут, сбычившись, биться
о стену бетонную лбом —
дорогие мои, толоконные бедные лбы!
Только дым от отечества, вставший
столбом —
он не слаще, не горше, чем дым.
И всю ночь напролет мы
плетем разговор —
вот уж петел поет!— до хрустальной
звезды, до утра.
Рабьим глазам косым он пронзает
меня — тать и вор!
И скрипит, как протез, под крылом
кобура.
12 июня 2001 г.
* * *
Город-призрак! Блуждают
огни. И дома,
как вертеп деревянный, ведут свой
рассказ о завидной и слаженной
жизни мещан.
Ляжет толстый слоистый туман —
слижет тени твоих пешеходов и
автомашин.
Город-призрак! Как ящер, сопящий из
мглы.
Он раздавит тебя лишь движеньем
неловким хвоста.
Сколько бесов висит на конце
исступленной граненой иглы
городского казенного дома в
крестах,
в голых гипсовых бабах, гребущих во
тьму?
И холодное око часов на пустынную
площадь глядит.
А по дому казенному толстые крысы
снуют.
И крысиный пахан, свои тонкие
пальцы замучив, ведет аудит.
Город-призрак! Кого ты возьмешь на
постой?
Этих ржавых ландскнехтов, рыгающих
пивом балтийским за номером шесть?
Видно, что-то сломалось в твоем
механизме простом.
И число проступает сквозь боль и
сквозь медную шерсть.
Город-призрак! Ты морок бессонных
ночей!
Зреют споры в твоих ядовитых
грибах.
У заставы сидит дурачок, пастушок,
журавленок, мальчишка ничей —
с деревянною легкою дудкой, зажатой
в синюшных губах.
3 июня 2001 г.
* * *
Вечереет. И к нам на огонь
наши ангелы с шелестом тихо
слетают.
Постоят за спиной. Потолкуют. Тепло
покурлычат. И вновь улетают.
Холодеет затылок. Бумага.
И воздух вечерний от влаги
набухнет.
И пространство мое согревает
стоваттная лампа на кухне.
Как фантомная боль, наши
ангелы в наши квартиры приходят.
Потолкутся в прихожей — а дома-то
нет никого! — и уходят.
И уходят совсем, улетают в
пределы иные.
И на имя пустое ложится игольчатый
иней.
Чей-то ангел-хранитель
скукожится в плаче и боли. Ну что он
там ноет?!
Вон архангел державный, как боинг,
ревет в небесах и летит над
холодной страною.
И разверзнутся хляби
небесные, хляби земные.
И уходят хранители наши — и мы
вслед за ними.
29 мая 2001 г.