Трилистник
Опубликовано в журнале Урал, номер 3, 2001
Трилистник
Анастасия Кедровская
Анастасия Владимировна Кедровская — родилась в 1972 г. в Омске. Окончила УрГУ им. А.М. Горького. Культуролог. Автор трех книг стихов: “Призрак”, “Варианты”, “Идеалистический дневник”. Стихи публиковались в “Урале”. Живет в Екатеринбурге.
***
Какой же стала старой тишина!
Как время безутешное теряла
Подсвечник засмолившая война!
В колодце листьев спичка
дребезжала —
От эха обомлевшая струна.И, никого не требуя судить,
Минуты обожженные врачуя,
Трава и пепел пробовали жить.***
На росе настоится тень, ледяная, со вкусом трав,
На реке настоится брод в ожидании переправ.На зеленом рассвете — хмель. Если холоден светлый кров,
Настоится туманом вдох… обозначатся души слов.На крови наслоится храм. Разобьется стекло страниц.
Приближение смуглых лам повторяет движенье птиц.На оплывшую стать свечи, на вертлявую в мае ночь
Накипит серебро причин проболтать половину прочь.Чтоб ныряли из смеха в вой, проживая судьбу на бис,
Наполняя немой рекой паруса затонувших лиц,
Примеряясь к чужим словам, от меня отлетая чуть…
Даже в шепоте снится гам… Я теперь помолчать хочу.***
Реальность уплывает из-под ног,
И в руку опускается тепло,
О чем-то рыжий бог на ухо шепчет…
Когда бы время душу не нашло,
Узлом стянув невидимый поток,
Вгрызаясь в преднамеченность засечек.
Когда бы не коробил душу скрип
И сердце не давилось пустотой,
Когда бы нас с тобой не разбивали
На “ты” и “я”. Когда бы рыжий нимб
Над первой встрепенувшейся водой
Слепые голоса не отнимали.Когда бы душу в хаос не ронять;
Зеленых чуд ветвистое крыло
Когда бы под костями не трещало
Бесчудной ерунды. Когда бы зло
Изгибы побережья не мешало
И не умело что-нибудь сломать.Когда бы я жила, как божий свет,
Изящную выдразнивая плоть,
Волною мотыльковой разлетаясь…
И рыбу неразменную и плед
Протягивала, не подозревая
О том, что воздает за все Господь.
Юлия Золоткова
Юлия Владимировна Золоткова — родилась в г. Северодвинске. Окончила УрГУ им. А.М. Горького, культуролог. Работает в художественной школе № 1. Стихи печатались в “Урале”. Живет в Екатеринбурге.
***
На столе, что гвоздями сколочен, исчерчен, залит,
По которому память скользит до последних пределов,
Придавив свою тень, осязаемо ложка лежит.
И пришит Петербург к моей памяти заледенелой.На шершавой поверхности весь прибалтийский песок,
Забиваясь мне в туфли, мозоля, щекочет мне пятки.
И, уже как сестру, обдувает морской ветерок
И по-дружески плечи сжимает в прохладной догадке.Мне напомнит ободранный стол про разбитый стакан
Там, на невском столе, и подовые вкусные плюшки…
Где-то в восемь утра, когда ночи бессонной раскрылся капкан,
В петербуржском кафе чашку кофе принять у старушки.Эта ложка лежит на столе, тень пропала почти.
Петербуржские призраки тихо исчезли из дома.
Только угол стола заставляет куда-то идти
И упрямо пространство искать, где совсем по-другому.***
Да, это было в пору белых вишен,
Когда одни мы жались к северной реке.
Был неба колокол нам ясно слышен,
И Бах отогревал у кирхи в уголке.Мы расставались, и пучок сирени
Впечатался с тоской в трамвайные пути.
Нам хмуро под ноги бросались тени.
Мы понимали грустно: не дойти.Старушка, проходя, благословляла.
Нас опьяняла невозможная сирень.
И лишь предчувствие нас заставляло,
Прислушавшись к себе, гулять последний день.Река буянила на перевалах.
Соленый запах свежий ветер доносил.
И снова нам чего-то не хватало,
И счастья не желать недоставало сил.***
Когда меня за руку кто-то случайно возьмет
И в путь за собой поведет, соблазнив перспективой,
Опять моя жизнь без тебя задыхаться начнет
И снова заноет душа от знакомой картины.А было у нас только несколько радостных встреч:
Прощальный полет от Москвы до Екатеринбурга,
И эта бессвязная, нервная, нежная речь,
И кофе варившая нам люберецкая турка.Ты там оставался узнать, что я знала уже,
Счастливейший воздух глотать пролетевшего детства.
И было там нужно твоей обожженной душе
На вечные главки Москвы от души наглядеться.…Я утром поджарю себе покупных карасей
И вспомню наш дерзкий порыв, нервно кофе глотая.
Так что ж к алым тем вечерам снова тянет сильней
И жизнь заливает надеждой от края до края?
Елена Пилипец
Елена Степановна Пилипец — родилась в 1976 г. в Нижнем Тагиле. Учится в Нижнетагильском пединституте на филфаке. Стихи публиковались в “Литературной газете” и коллективном сборнике. Живет в Нижнем Тагиле.
***
Когда пушистый, робкий, ватный
допьет до дна осенний йод,
твой силуэт, еще невнятный,
на тихих лапах снег внесет;
и этот черновой набросок
растает в марте, но затем
из февраля и вечных сносок
ты возвратишься
насовсем.***
Подуть на боль. Задуть ее пятно.
И к складкам тишины спиной прижаться.
И, оттолкнувшись, вылететь в окно.
И не боятьсяни этой закругленной темноты,
скрепляющей собой фрагменты сада,
ни вогнутой вторичной слепоты,
ни даже взгляда.***
Уходят тени наискосок
в другие страны.
Тревожит гладь стекла листок,
совсем как пьяный.
Трепещет на крыле больном,
луной спаленный.
Окутан беспокойным сном
проспект-гулена.Рвет ветер неба синеву,
рвет и бросает.
И тихо плачет, почему —
и сам не знает.
В моей ладони сладко спит
ночная фея.
Фонарь сегодня не горит,
гореть не смея.
Елена Забелина
Елена Евгеньевна Забелина — родилась в 1959 г. в Челябинске. Окончила философский факультет УрГУ им. А.М. Горького. Занимается журналистикой, переводами с английского, литературным редактированием. Публиковалась в “Урале”. Живет в Екатеринбурге.
***
И утро тоже можно полюбить,
не только вечер,
чуткий и печальный.
Не это беглое:
чай-кофе — лифт — метро,
но полное, безмолвное, пустое.
Когда источник слов
ничем не замутнен,
и в голове просторно и светло.И можно полюбить весну.
Не масленое мартовское солнце,
что брызжет во все стороны,
шипя,
но бледный запах новизны,
лиловую февральскую тревогу.И даже будущего можно
ждать без слез.
Если оно —
щенок с молочными глазами.
Или беззвучный
стебелек.
Не лайнер,
что взмывает
в пустоту.***
Когда повсюду пышет
зелень,
и солнце излучает
алое тепло
и золотым дождем
рассеивает искры,
и небо в невесомости парит,
и в нем полощется
атласная листва,
и в музыкальном воздухе
ликуют бабочки и птицы,Не обращай глаза
вовнутрь —
а вдруг окажешься
в тоннеле без конца
и света.
Под безвоздушным льдом.
В отчаянии глухонемом.***
Она зашла и посмотрела
на то, что бы желала,
но не могла приобрести.
И, успокоенная, вышла.А мне здесь и подавно
ничего не нужно.
Ни золотых песков,
ни алых роз,
ни чайного сервиза.
Даже душевного тепла.Чтобы владеть,
достаточно назвать
траву — волной,
а море —
голубым
воздушным шаром
над землей.
Тревогу — ветром,
рвущим занавески.
Навылет раною —
любовь.