Василий
Чепелев
Стихи
Василий Чепелев родился
в 1977 году в Свердловске. Окончил
Уральскую медицинскую академию.
Публиковал стихи в Интернет. “На
бумаге” публикуется впервые.
ЗВУх
Ларсу фон
Триеру III
Его жизнь — что
плохо — удалось обозначить
штампом: незавидная участь.
А ведь несмотря на то, что рыжий,
были надежды,
Были ответные взгляды, были забавы
в комнатах,
Которые, как живот, но — от лишней
мебели — пучит,
Внутри которых зато почти
неприлично иметь избыток одежды,
И где делят тела и незаконные
вещества ровно так,
Как ничего никто никогда не делает
и не делит.
При этом там висели пошлые красные
портьеры,
И бывали с визитами ошарашенные
менты,
Которые думали, что такого не
бывает в жизни на самом-то деле,
Но с первого взгляда лишились этой
дурацкой веры,
А молодые теряли то, что считали
своим рассудком, от видимой
красоты.
Стало теплее — вместе с этим прошло
время подходов спереди,
Теперь ему были ясны, близки и
понятны красота спины и уязвимость
лиц,
Отогретых кровью плюс высокой
температурой воздуха и духа.
Но однажды он услышал летящее вслед
без причины “нелюди”,
После чего приснились два раза
друзья в виде велосипедных спиц,
И он понял, что утонул под струей
воды, как может лишь таракан,
но не может —
крылья мешают — муха.
* * *
Будет ли еще в
жизни такая опьяняющая радость?
Я увиливаю хвостом — нет ответа.
Замечаю магнит, что своровал десять
лет назад
На спинах, дверях — осторожно —
повсюду.
Липкая, редкая, красная, верхняя,
передняя — ага — подвздошная ость
Из-под поезда: “Как я провел лето”.
Очень плохо, двойка, пиши на новый
лад!
На кой ляд? Фикция — моё стремление
к чуду,
Выдумка, лесть. Слезть с места для
инвалидов,
Выйти, быть внимательным —
последняя дверь, последний вагон,
Железо, прутья гнутые, лица, очки
битые;
Лавка Сытина; все говорят — я тебя
люблю.
Я не причастен к законодательству
происхождения видов.
Спереди. Сзади. В зеркале. Крупный
план, мелкий, мель; яйца, хлеб, бекон.
“С чем у тебя ассоциируются
глаза?” — “С бетонными плитами”.
Враг мне — брат сну — сват министру
— кум королю.
Практика
“Кто-то кричит…”
Рушится пыль, чужие дрожат колени.
“Так быстро?” — шепотом, дергая за
рукав.
Аккуратненький мальчик не хочет
идти домой
И выслушивать за обедом запоздалые
заявления.
А — вдыхает настои болезненных
пряных трав.
Прав: в них и во всем; еще и купание,
и погружение с головой.
Я оценил, расценил — благополучно.
Освобождается от культуры с…
Многоточие, прочерк. Упреки.
Ослабление и необычный тон.
Живот мягкий. Композиция рухнет
каплями пота.
Ищу направление им куда-нибудь.
Лучше вниз.
Проводник снимает свое белье и
закрывает вагон.
Наконец-то он без погон, без звезды,
лишь на лбу и плечах блистает
влюбленная позолота.
Ряженка
Этот город
убеждает в нелепости наших планов.
Лето.
Появился новый фонтан. Издали
кажется металлическим.
Но: в чаше скользят счастливые лица.
А я смотрю. Дареному коню —
И ношу от жары тюбетейку цветную из
шелка.
Ноги месят асфальт и уже удивляются
твердости линолеума, паркета.
Читаю про то, как эпителий из
плоского сам по себе становится
цилиндрическим.
Плаваю, плаваю, плаваю, плаваю,
плаваю и люблю.
Засыпаю даже над “Иностранкой” и
пью лишь ряженку, от пива не видя
толка.
Вспоминаю прошлое, закидываю
удочку, вытаскиваю извивающихся из
ям.
Боже, как он тогда сказал, что может
перейти реку! Рыбак.
А потом долго снимал сапоги, и я у
его был ног, и мы хохотали, и от
Усталости мечтали вслух о
кулинарных шедеврах и охлажденной
влаге…
Как я давно уже не был
по-человечески пьян.
От этого даже пропала игра —
везенье надо питать, за так — гора;
подобия драк.
Вспоминаю еще, как в детстве ел
теплый мед из тающих сот;
К счастью, не имею возможности
вспоминать пионерский лагерь.
Эта ночь убеждает в неясности
планов. Я выспался днем.
Комары рвутся сквозь тернии марли к
звездам моих сосудов.
Паралич голосов — сокращение букв
привело к росту объёма.
Сегодня у меня опять узнавали путь.
Молодые, волнующиеся и, увы, —
Посторонние. Выбрали из толпы,
остановили, говорят: “Никак не
найдём”,
Потом — “Спасибо”. Понравились.
Отвечаю: “Мне абсолютно не трудно в
Этом городе этим летом найти что
угодно, определенно.
Я изучал их по школьной карте, я
расползался…” Ветер унес подарок,
и распугал прохожих,
и разронял все планы из моей головы.