Ольга Славникова
«ЖИЗНЬ УСПЕЛА НЕ ВСЕ ПОГАСИТЬ НЕДОИМКИ.»
Владимир Набоков. Неизданное в России. — «Звезда», №11, 1996
Выпустить специальный, полностью отданный Набокову номер в 240 убористо напечатанных журнальных страниц, выпустить его ровно через десять лет после того, как по стране покатилась лавина набоковских публикаций (а это были не только десятки книжных изданий и толстых журналов, но еще и «Работница» с «Крестьянкой» — ведь короткие новеллы Набоков тоже писал) — на такое из наших журналов могла решиться только «Звезда», которая выпускала уже подобный «довлатовский» номер, а недавно, вслед за Набоковым, удостоила персональным выпуском Бродского.
Иные обозреватели все продолжают рассуждать о том, что поток потаенной и возвращенной литературы иссяк, а поток «текущей» первоклассной словесности не хлынул — стало быть, журнальная жизнь угасает. В то же время немногие, «Звезда» среди них, заняли опустевшие ниши и неторопливо делают как минимум полезное дело.
Неторопливо — вот что тут, в частности, важно. Несуетливо, что еще важней. Многие наши журналы, а с ними и читатели, тогда еще исчислявшиеся безумными семизначными цифрами, пережили период торопливых публикаций. Надо было успевать: пока не напечатали другие, пока «там» не запретили всю эту свободу, пока, наконец, не очухались наследники — обладатели авторских прав. Набоков тут был фигурой показательной. Едва не весь корпус основных его романов получил российское гражданство в виде журнальных публикаций. Но едва ли хоть один текстолог посоветует сейчас обращаться к этим вариантам. Тут были и цензурные пропуски, и смысловые ошибки, и слепой повтор всех огрех первопубликации, и было даже случайное выпадение целой части романа. Не говоря уж о частом нежелании иметь в виду законные права вдовы и сына, так же как и прислушиваться к их мнению и — порой — придиркам, на которые они все же имели основания, долгие годы будучи еще и сотрудниками писателя.
Этот номер открывается публичным выступлением Дмитрия Вл. Набокова в Петербурге, а идущие вслед ранние новеллы Владимира Набокова имеют сноску о том, что текст любезно предоставлен наследником, чей «копирайт» имеется на всех набоковских публикациях номера. Тем самым корректируется легенда, будто российским издателям и набоковедам невозможно найти общий язык с семейством Набоковых. Сам же выпуск подобного номера призван опровергнуть тех, кто полагает, что архивным публикациям больше не место в литературных ежемесячниках. Всякий раз, когда есть возможность уклониться от текущей словесности и прямой злобы нынешнего дня, «Звезда» использует эту возможность, и ничуть не теряет репутации. Ведь тут нет уже и следа былых сенсаций, это вторая волна публикаций — спокойная, нешумная, качественная. Около двух десятков филологов приняли участие в подготовке этого номера, выверили тексты, составили примечания, написали послесловия, предисловия, эссе и статьи. Что ж, это лишнее подтверждение того, что Набоков обретает статус классика, о котором незачем больше писать статьи «вообще», но можно еще долго и не без пользы углубляться в частности, внося новые штрихи, зачеркивая старые.
Вот три новеллы Набокова, датированные 1923—1924 годами, — с их публикацией, кажется, весь свод русскоязычной набоковской новеллистики можно считать пришедшим в Россию. Еще не мастер, но уже профессионал, много обещающий в будущем. И если в «Ударе крыла» налет «сверхестественного» еще наивен, то уже в «Мести» мистический ужас подконтролен автору, подсовывающему читателю «скелет в шкафу» в точном смысле слова, а в «Венецианке» явлена умелая интрига, вертящаяся вокруг наложения реальностей и перехода персонажей из яви в зазеркалье, — в подобных играх зрелому Набокову будет мало равных. Уже тут он закладывает то, что сформулирует много позже: «… творческий процесс, по сути дела, состоит из двух стадий: полное смещение или разъединение вещей и соединение их в терминах новой гармонии».
Это цитата из лекции «Искусство литературы и здравый смысл», напечатанной здесь же. Если что и считать творческим манифестом Набокова, то, пожалуй, вот эту апологию «жизни в искусстве» и попытку отказать «мрачному чудовищу здравого смысла» в гражданских правах («Здравый смысл по сути своей аморален, поскольку естественная мораль человечества иррациональна, как магические ритуалы, порождаемые ей с незапамятных, затянутых туманов времен»).
Напечатан тут и отрывок из комментария к «Евгению Онегину» — целая диссертация об одной строфе, той, где автор завидует волнам, «Бегущим бурной чередою// С любовью лечь к ее ногам!». Любитель эпистолярного жанра сможет тут прочесть письма Набокова, его переписку с М.Добужинским и Эдмундом Уилсоном, так много сделавшим для пропаганды творчества Набокова, но порой так плохо понимавшим его.
И, наконец, вторая часть номера посвящена всецело исследованиям и размышлениям над набоковскими загадками и парадоксами. Имена А.Битова, Вяч.Вс.Иванова, А.Долинина, И.Толстого, Б.Парамонова и других достойных людей — залог того, что чтение не будет бесполезным.
К.Б.