Владимир Балашов
Венок Рафаэля
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Рафаэль Санти.
Микеланджело Буонаротти.
Папа Лев Х (Джованни Медичи).
Кардинал Биббиена (Бернардо Довици).
Бальтасар Кастильоне — посланец Мантуи в Ватикане.
Маргарита Лути — из Сиены (Форнарина).
Джулио Романо — ученик Рафаэля.
Иоанн — паломник, затем прислужник папы.
Паоло — водонос, затем бродяга.
Джудитта — нищая.
Лорд Стенли — посланец Англии.
Бенвенуто — подмастерье Рафаэля.
Герцогиня Элеонора.
Лекарь папы.
Ромул — сын Джудитты.
Музы, гости карнавала, слуги, монахини.
Действие происходит в Риме.
1520 год.
Пролог — год 1516.
ПРОЛОГ
Органная музыка. Возвышенность, с которой виден Рим, почти исчезающий в подвижном мареве весеннего солнечного дня. Где-то рядом, за камнями, дает о себе знать ручей. Сверху, осторожно ставя избитые босые ноги, быстро спускается паломник с посохом. Хламида с капюшоном, прикрывающая его тощее коричневое тело, висит лохмотьями. Встав, широко расставив ноги над ручьем, паломник освежает лицо водой и пьет. Спрыгнув на зеленую лужай-
ку, он, тяжело дыша, смотрит из-под руки на Вечный город.
Иоанн
Вот Рим! Рукою можно дотянуться…
Исполнен первый мой святой обет?!
Как радостно на родину вернуться
Сквозь годы одиночества и бед.
(Опустился на колени.)
Сквозь жар песков, через мирские бури
Входил я пешим в Иерусалим,
Не вняв наветам греховодных фурий,
Шептавших: «Ты безумен, пилигрим».
(Поцеловал землю, встал, кричит природе)
Я видел храм, где гроб стоит Господень!..
И от лампад над ним чисты мои глаза!
Светла усталость смывшая слеза,
И снова я к труду обетов годен.
Утомленный, опустился на землю. Блаженно затихает. Услышав приближение людей, скрывается за камнями. На лужайку поднимается Кастильоне. На плече его лютня. За ним идет изысканно одетый, с кожаной сумою, Рафаэль. Крик орла. Кастильоне вскидывает голову.
Рафаэль
Орел знакомый…
Кастильоне
Старый, но могучий!
Рафаэль (достав из сумы еду и вино)
Бутыль — в ручей и на траву — еду…
Да Винчи, посещая эту кручу,
Открыл подземный ключ в тринадцатом году.
Кастильоне (осматривая округу и небо)
Творец, ты есть, коль в мире есть такое,
Коль нас природой смог обворожить,
Одаривая радостью покоя,
Наказывая терпкой жаждой жить!
Рафаэль бросает наземь дорогую дорожную накидку, готовит на ней трапезу. Иоанн, жадно глядя на яства, выходит из-за укрытия. Молчание.
Рафаэль
Паломник, тут вино в бутыли,
Оно уставшего взбодрит,
Прочистит горло от дорожной пыли…
Кастильоне
Мой плащ раскинь — пусть посидит.
Снимает лютню. Рафаэль раскидывает плащ. Иоанн продолжает стоять.
Рафаэль
Куда твой путь?
Иоанн
Спешу я в Вечный город.
Чтоб папе дать молчания обет.
Вдруг, держась за посох, валится наземь.
Кастильоне
Он в обмороке. Расстегни-ка ворот.
Рафаэль
Паломнику не так уж много лет.
Достает из ручья бутыль и вливает в рот Иоанна вино.
Иоанн (придя в себя, выплевывает вино)
Вина не пью! Глоток воды мне нужен…
Рафаэль приносит ему в пригоршнях воды, тот пьет.
И ем я только постную еду…
До Рима подождет монаший ужин,
Вот отдышусь и побреду…
Кастильоне (весело поглядывая на них, с наслаждением ест)
Все ищут истово свое призванье:
Пираты в море, в лавочках купцы,
В альковах девы у страстей в закланье,
У римских пап паломники-отцы.
Иоанн
У пап блаженнейших! Не у вельмож,
Не при дворцах, изгаженных развратом,
Где брат по вере не зовется братом,
Куда любой сквернавец вхож!
Кастильоне
Сведет нас в Ватикане промысл Божий…
Как звать тебя, паломник?
Иоанн
Иоанн.
Кастильоне
На римский причет непохожий,
Ты выстрадаешь златоносный сан.
Иоанн
Чтоб не проклясть тебя, зачну обет молчанья,
Единственный залог безгрешных дней!
Пал на колени, закрыл глаза и широко перекрестился.
Рафаэль
Ступай, монах. Наш грех непониманья —
От разномыслия людей.
Иоанн поднял руку, хотел отмолвить что-то гневное, но, одолев себя, перевел глаза на небо,
встал с земли, постоял и, перекрестив незнакомцев, бодро ушел. Молчание.
Рафаэль (наливает в кубок вино)
За Леонардо! Здесь, под этим небом,
Простились мы, прощание кляня.
Он шуткою приободрил меня:
Француз-де не обделит старца хлебом.
Кастильоне
Завоеватели добры бывают.
Король Франциск тех родовых мастей,
Что жалуют живых, а мертвых забывают.
Рафаэль
Но без владык нет видимых путей.
Умерший Юлий был суров, Лев — добр и светел.
Кастильоне
Ты по его прозрениям творишь,
Став при дворе за все в ответе.
Гора, ты не родишь ли мышь?
Рафаэль
Что ж, разделяю опасенье.
Довольным не был никогда собой.
Я начал новый холст — «Преображенье» —
В нелегком споре с прошлым и с собой.
Умывает руки, играет водой ручья.
Кастильоне
Искусство — таинство десятка лиц.
Но тьма на свете пастырей искусства.
Их ограниченные чувства
Глухи к творениям без правил и границ.
Голос
Эй, наверху! Кто это мутит воду?
Пускай отсохнет у тебя рука!
Коль хочешь перейти, спускайся к броду.
Вот поднимусь и дам тебе пинка!
Входит Паоло, голоногий крестьянин. За плечами кожаные мешки для воды.
Рафаэль
Ты водонос? Благое дело.
(Достает тетрадь и быстро рисует Паоло.)
Здесь раньше были камни да песок.
Паоло
Уж третий год как все зазеленело.
Селеньем вырыли ручей в короткий срок.
А вычертил его синьор да Винчи.
Для нас, гонимых, он, как папа, свят.
Кастильоне (бросает ему еду, тот жадно ест)
А где теперь синьор?
Паоло
Слыхал я нынче,
Французским королем в подарок взят.
Кастильоне смеется. Рафаэль делает второй набросок.
Рафаэль
Как редки в городе такие лица…
Паоло (взглянув на рисунок, попятился)
Мое подобье? Чем прогневал вас?
Умру теперь!
Кастильоне
Он нас боится.
Паоло
Вы — дьяволы!
Крестясь, убегает.
Рафаэль
Не схвачен глаз…
(Поправляет рисунок.)
Он — клад для моего «Преображенья»,
Ему к лицу лохмотья и хитон.
Кастильоне
И не лишен воображенья.
Рафаэль
Позировать не согласится он?
Кастильоне уходит. Рафаэль неторопливо завершает третий набросок.
Кастильоне (входит, смеется без удержу)
Он дал мне эрудиции урок.
Ну, сквернослов! Ну, красноречье!
Хотел настичь его — не смог!
Он — хвать дубину: пригрозил увечьем.
Рафаэль
Лицо — подобие апостольского лика.
Ступни натружены, прекрасный рост!
Натурщика, как он, средь горожан найди-ка!
Кастильоне
Нетруден поиск — уговор не прост.
Лег на раскинутый плащ, смотрит в небо. Рафаэль спрятал наброски. Взял лютню.
Рафаэль
В тебе нуждаюсь я, как в старшем брате.
Кастильоне
Урбино нас навек соединил.
Рафаэль
Средь развлечений строгой знати
Ты с музами меня счастливо породнил.
(Наигрывает тихо.)
О, наша юность, наша чистота!
Тогда не грезил саном Биббиена.
Меня манила только гладь холста,
Его поила влага Гиппокрена!..
Кастильоне
К его «Каландрии» я написал пролог.
В день представления тогда следил за залом:
Смеялись все — кто мог и кто не мог!
Он начал автором, а кончил кардиналом.
Рафаэль
И кардинальский бенефиций
Нежданно отвратил его творить.
Кастильоне
Ты сил нашел от сана уклониться!
Рафаэль
Двух идолов нельзя боготворить.
(Поет)
На божье утро тень легла,
Подружка не смеется.
Любовь пришла, любовь ушла.
А песня остается!
Кастильоне
В твоих мадоннах есть покой нездешний.
Благой божественный покой.
Рафаэль
Хоть их писал художник грешный
Своей негрешною рукой.
(Мелодия его лютни рвется к небу.)
АКТ ПЕРВЫЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
МАРГАРИТА
Мастерская Рафаэля в его палаццо. В глубине — окна, выходящие на площадь Святого Петра. Авансцену надо считать галереей, под которой внутренний дворик палаццо.
Бежевый полог, прикрывающий громадное полотно «Преображенья». Небольшой мольберт. На нем открытый недописанный портрет обнаженной до пояса Маргариты. Эскизы, книги и чертежи. Деревянная модель строящегося храма Святого Петра. Висит знакомая нам лютня, лежит в футляре флейта. Слева на узком секретере книги и египетская ваза, собранная из черепков. В ней две увядшие розы. В углу справа небрежно брошенные шпаги. Тут же подиум для натурщиков. Во всем беспорядок, приличествующий мастерской художника. Паоло, прикрывший лохмотья красным апостольским плащом с капюшоном, ходит по мастерской.
Паоло
Ну и палаццо! Милосердный Боже!
А света сколько! Словно нету стен.
Вот до чего бродяга дожил,
Хотя, по правде, это тяжкий плен.
Граф Бальтасар искал меня три года.
Мазила рад, лениться не дает.
«Ты, — так он говорит, — сама природа!»,
То так поставит, то вдруг повернет…
И платит! Длинногрудая услада,
Джудитта, двух погодков мать,
Меня теперь, пожалуй, будет рада
Законным мужем называть..
С удлиненным футляром в руках появляется Джулио.
Джулио
Здесь — вор?
Паоло
И вправду, воровал я часто.
Джулио
Богатое палаццо подыскал?
Паоло
Но случаем, синьор, вы не фискал?
Джулио
А вдруг он самый?
Паоло
Задушу — и баста!
Джулио ударяет его. Входит Рафаэль.
Рафаэль
Романо! Это Паоло! Тот самый.
Становишься несдержан ты…
(На принесенные кремовую и белую розы)
С балкона вновь мне брошены цветы
Под маскою скрывающейся дамой.
(Вдохнув запах, ставит розы в египетскую вазу. Неся чертежи, входит миловидный Бенвенуто.)
Мой дом не роскошью — людьми украшен.
Прошлись мы с Бенвенуто, как всегда,
Стеной Аврелия вдоль старых башен,
Чтобы узнать, где им грозит вода.
Паоло
Я голоден!
Снимает плащ, открывая свои лохмотья.
Рафаэль
На кухню с Бенвенуто!
Бенвенуто (Паоло)
Я, как и ты, с утра не ел.
Рафаэль(бросает ему увядшие розы)
Но берегите каждую минуту:
Уходит свет — у нас немало дел.
Бенвенуто уводит Паоло.
Джулио
Простите. Я без сна две ночи.
Зал Константина изнурил нас всех.
(Открыв футляр, разворачивает набросок.)
Понять набросок ваш прошу помочь мне.
Рафаэль
Неясен? Прописать не грех!..
(Поправляет набросок.)
Урывками пишу «Преображенье».
Не я тебе — ты должен мне помочь.
Укладывает набросок в футляр.
Джулио
О Господи! Какое напряженье!
Рафаэль
Для красок надо камни растолочь.
Меня учил тому покойный Леонардо.
Пусть будет пухом для него земля
Далекой Франции. (Перекрестился.)
Джулио (перекрестился)
Его земля — два ярда.
Но умер он в объятьях короля.
В дверях человек в дорожном буром плаще.
Микеланджело
Толпа, не зная истины, слезливо
Скорбит о гении, впадая в раж.
А старцу было просто сиротливо:
За небо родины ты все отдашь.
Рафаэль
Буонаротти в Риме?
Микеланджело
Я с дороги.
Мой плащ суконный весь в пыли.
(Рафаэль прикрывает портрет Маргариты.)
В каких палаццо обитают боги
Не знающей добра земли!
Джулио
Такие встречи дарят вдохновенье
Позвольте плащ поцеловать?
Преклонив колено, хотел поцеловать низ плаща.
Микеланджело
Уму вредит слепое поклоненье.
Отдергивает плащ, подает Джулио руку.
Рафаэль
Мой Джулио, вина! Приезд торжествовать.
Джулио выходит.
Микеланджело
Он бесталанен.
Рафаэль
Лучший ученик!
Микеланджело
Но мне довольно и рукопожатья,
Чтоб я в возможности души его проник.
Рафаэль
На суд вы скоры.
Микеланджело
Как и на проклятье…
(Рафаэль замер.)
При людях не услышите укоров.
Творцов и сводит и разводит рок…
Высокий я переступил порог,
Чтобы избегнуть о расходах споров.
(Подает бумаги, подходит к модели собора Петра.)
Повозок двести мрамора в Корваре
Добыто мною на святой собор.
(Джулио вносит вино, наполняет бокалы.)
Все эти месяцы в работе, как в угаре.
Рафаэль
Услугой вашею доволен двор.
Не зря святейший пожелал внушить
Наследным лицам Юлия Второго,
Что договор меж вами должен жить,
Иль он осудит их сурово.
Микеланджело
Гробница Юлия — моя судьба!
И я тружусь, от долгих тяжб уставший.
Рафаэль
Готовы «Моисей» и два «раба»:
Раб «Умирающий» и дивный раб «Восставший».
Микеланджело
О тяготе моей двор извещен письмом.
Дни — слуги вечности, мы их терять не в праве.
Рафаэль (делает запись в фолианте)
Святейший примет вас к своей же вящей славе,
И вам останется пленить его умом.
Поднимает бокал.
Микеланджело (не пригубив бокал, отставляет его)
Вы отшлифованы, я только обрубован.
Надежней в жизни тот, кто сбит грубей.
Но Рим надменный вами очарован.
Понять вас — разгадать суть наших дней.
Уходит.
Рафаэль
Его прелестный мраморный щегленок
Вспорхнул на холст моих мадонн.
В ваянии он, как в рисунке, тонок —
Не тонок в обращенье он.
Джулио
Он гений, но мужлан.
Рафаэль
Буонаротти
Грешно обычной меркою судить.
Джулио
И все ж он груб!
Рафаэль
Я отвлекусь в работе.
Взяв в руки кисть, я начинаю жить.
Снимает колет, надевает блузу. Входит граф Кастильоне. Рафаэль целует его в плечо.
Кастильоне
Его святейшество намерен
С визитом быть.
Рафаэль
Хотел с утра писать.
В счастливой этой вести ты уверен?
Кастильоне
Он с ней решил меня к тебе послать.
Рафаэль
Ну что ж, нет вести более полезной.
Пора представить Джулио ему.
Джулио
Но с папой говорить — стоять над бездной.
Кастильоне
Лесть о слоне своем он предпочтет всему…
Визит, как понял я, решит судьбу посланья
О древностях.
Снимает колет.
Рафаэль (снимает блузу)
Кто мне сумел помочь?
Из робких строк моих ты высек изваянье.
Что Риму подарила эта ночь?
Джулио подносит графу несколько шпаг. Он выбирает одну из них. Выбирает шпагу и Рафаэль.
Кастильоне
Семь поединков. Мне — замок сонета.
Умершей Биббиене… Вот прочти.
Рафаэль
(сняв со свитка ленту, читает)
Делить со мною занятость поэта?
Кастильоне
Все не без умысла, учти!
(Рафаэль отложил свиток. Фехтуют.)
Часы у вдохновенья кратки.
Твое призванье — вечное творить.
Рафаэль
Тогда с меня и взятки гладки,
Нет повода об этом говорить.
Как камерарий я в дворцовых залах
С утра до ночи, с ночи до утра.
Не на моих плечах собор Петра?
Тебе, как и святейшему, все мало!
Выбивает шпагу у Кастильоне. Джулио помогает им одеться.
Джулио
За вами, граф, кровавые ристанья,
Как кондотьер, вы брали города.
И уступить в искусстве фехтованья?!
Кастильоне
Мой дорогой, уже не те года.
Приближающаяся барабанная дробь папской стражи. Вбегает Бенвенуто.
Бенвенуто
Синьор, во дворике палаццо
Его святейшество и кардинал!
Рафаэль
Не встретили.
Кастильоне
Зато успели поразмяться…
Вон как легко я на колено встал.
Преклоняют колено. Преклоняют колени и все присутствующие. Барабанная дробь стихает. Входит кардинал Биббиена, кивает всем. С позолоченным походным креслом папы появляет-
ся молчаливый Иоанн. Он осунулся, глаза его стали жестче.
Рафаэль (тихо переговариваясь с Кастильоне)
Каким изысканным придворным,
Забыв паломничество, стал наш Иоанн.
Кастильоне
Он служит с чувством непритворным,
Обет молчания возвысил скромный сан.
Ни на кого не глядя, Иоанн проходит через мастерскую и ловко ставит кресло папы на подиум. Слегка прихрамывая, входит папа Лев Х. Осенив всех легким движением, позволяет Рафаэлю поцеловать руку. Все встали с колен.
Лев Х (увидев портрет Маргариты, грузно сел в кресло)
Двор ждет от вас и впредь посланий
О римских древностях. Вот наш декрет:
«Нет совершеннее античных зданий.
На разрушенье их кладем запрет».
Биббиена отдает Рафаэлю свиток с печатью. Тот, поцеловав свиток, передает его Бенвенуто.
Лев Х
Где вы намерены начать раскопки?
Рафаэль (разворачивая поднесенный Бенвенуто чертеж)
Вот здесь, сняв ил и тибрские пески.
Лев Х
Насколько знаю я, там почвы топки.
Расходы будут велики!
(Иоанн подает ему лупу в золотой оправе.)
Не лучше ли начать нам с Колизея?
Здесь видится нежданный результат
Любителям изящного скорее.
Рафаэль
Благодарю, поправке вашей рад!
Поцеловал колено папы, убрал чертеж. Бенвенуто рисует Молчаливого Иоанна.
Лев Х
Вас не страшит и лихорадка,
Что от весны до осени живет
В кварталах древнеримских всякий год?
Рафаэль
Но жизнь людей и есть со смертью схватка.
(Представляет Джулио.)
Вот первый из моих учеников.
Под кистью Джулио зал Константина ожил.
Влюбив его в искусство всех веков,
До моего «второго я» — я дожил!
Папа позволяет подойти Джулио и поцеловать низ одеяния.
Джулио
Я рад, что в лоджии вписал навеки
Любимца вашего!
Лев Х
Какого же?
Джулио
Слона.
Любовь нам к божьим существам дана,
Как к инкунабулам библиотеки.
(Смеется. Раздавливает в руках орех, ест.)
Теперь о самом важном деле.
Двором получена благая весть:
К нам прибывает на Святой неделе
Лорд Стенли, всем оказывая честь.
Пускай себя почувствует как дома
Тот, кто за крест святой в Европе воевал.
Мы для него устроим два приема,
Охоту в роще и дворцовый карнавал.
(Молчаливый Иоанн убирает скорлупу орехов.)
Мы ждем эскиз: гость — знатнейший вельможа —
Как будет выглядеть его альков.
(Рафаэль смотрит на Джулио.)
Никто изящней вашего не сможет
Такое сделать из учеников.
(Останавливая графа Кастильоне.)
Побольше денег на витые свечи
И вензельный, в честь лорда, фейерверк.
(Графу Кастильоне.)
За автором «Придворного» две речи,
Чтоб перед гостем белый свет померк.
Кастильоне
Что ж, речь — творенье, но эскиз для спальни?..
До шуток гениальный дар свести?
Молчание.
Лев Х
У гения и шутки гениальны.
Не одному мне папский крест нести.
Биббиена (тихо рукоплещет папе)
Я занят постановкою спектакля.
Кастильоне
Писать пролог на сей раз не берусь.
Биббиена
И все ж легка моя «Каландрия». Не так ли?
Джулио
В ней ожил опыт древнеримских муз.
Лев Х
Вам, Джулио, быть у милорда гидом!
Джулио
Какая честь! О, если бы я смог?
Лев Х
Гость будет покорен учтивым видом.
И всем, чем наградил вас Бог.
Джулио низко раскланивается. Рафаэль достает бумаги Микеланджело.
Рафаэль
Буонаротти здесь.
Лев Х
Его мы ждали:
Уведомил письмом коротким нас.
Надеемся, он примет наш заказ
На труд в капелле родовой печали.
(Встает и тут же садится.)
Да, я хотел взглянуть на Форнарину.
Кастильоне
На Маргариту?
Рафаэль
Маргариты нет!
Лев Х
Все при дворе зовут иначе синьорину.
Рафаэль
Она в соборе.
Лев Х
Есть ее портрет!
(Рафаэль открывает портрет Маргариты. Молчаливый Иоанн крестится. По жесту папы
подвозит его ближе к мольберту.)
Сикстинская мадонна — перл творений.
А этот неоконченный портрет
Принизит ваш высокочтимый гений.
Рафаэль
Я бы хотел его закончить…
Лев Х
Нет!
Тогда во сне чудесное виденье
Самой мадонны озарило вас.
И впрямь: божественное вдохновенье
Вернее ослепленных глаз.
Здесь и рука творца при изыске убога.
Мы, любящие вас, огорчены.
Не стоит забывать, хоть вы увлечены,
Что живопись есть родственница Бога.
Все преклонили колени. Лев Х выходит. Молчаливый Иоанн, взяв позолоченное кресло папы, идет за ним.Остановившись около увлеченно рисующего его Бенвенуто, выходит. Все встали с колен.
Рафаэль (задержав кардинала Биббиену)
В чем нерасположения причина?
Биббиена
Мой дорогой, беспечна жизнь твоя.
Вновь не замечена тобою годовщина,
Как умерла племянница моя.
Невеста женихом своим забыта.
А папа мессу в церкви отстоял,
И потому не в чести Маргарита.
За черствость к мертвой он тебе пенял.
Рафаэль
Поставил свечи я. Внял трауру сонета.
Но плакать век?
Биббиена (читая сонет)
Ужель поплакать — труд?
Ведь ты живой, ее ж концона спета.
А, впрочем, мой здесь неуместен суд.
(Поклонившись Кастильоне, отклыдвает свиток.)
Я тоже не рожден был притворяться.
Шел прямо там, где сильный мог свернуть.
Где шикали, умел я восторгаться,
Среди восторгов мог зевнуть.
Кастильоне
Ценили вы тогда свое нагое мненье.
Биббиена
Долги имея, жил я без долгов.
Что было мне наградой? Поклоненье
Двух-трех друзей — и сонмище врагов!
(Барабанная дробь папской стражи.)
Тогда я внял труду Маккиавелли
И, подчинив его суждения себе,
Стал к жизни относиться, как к новелле,
И как к комедии — к своей судьбе.
Быстро выходит. Барабанная дробь затихает.
Кастильоне (подходит к портрету Маргариты)
Мой Рафаэль, кровь с молоком, я знаю,
Бурливее, чем голубая кровь.
Поэтому тебя предупреждаю:
К волненьям сердце приготовь.
Рафаэль (прикрывает портрет)
Дописывать не буду.
Джулио
Мне доверьте!
Коль я и впрямь второе ваше «я» —
Холсту погибнуть не дадут друзья!
Рафаэль
Ну что ж, спасай портрет от смерти…
Джулио целует Рафаэля в плечо. Снимает с мольберта портрет и заворачивает его. На дво-
ре плач двух детей.
Голос
Детей моих не трогайте, чумные!..
Что онемели? Здесь он, ваш отец!
Ну, плачьте! Пусть дает нам отступные.
Бродяга! Вор! Паршивец и подлец!..
С салфеткою за воротом своей нищенской одежды выходит Паоло.
Паоло
Джудитта!
Рафаэль
Кто?
Паоло
Подруга по канавам.
Нашла меня, так разнесет весь двор!
Рафаэль
Спасать натурщика всем дружеским конклавом!
Кастильоне
Бродягу ищут, а у нас — синьор!
(Расхохотался.)
Найдите, Джулио, богатую одежду,
Чтоб графа из бродяги сотворить!
Джулио
А я бы выгнал этого невежду!
Рафаэль
Я просьбу должен повторить?
Джулио уводит Паоло в покои. Врывается Джудитта. На полуобнаженной груди ее болта-
ется нательный крест. Под глазом синяк.
Джудитта (быстро оглядев всех, графу Кастильоне)
Кто дев пречистых пишет для соборов?
Кастильоне
Вот он (Указывает на Рафаэля.)
Джудитта
Невидный… Полно врать!
(Заглядывает в углы, подходит к графу.)
Где Паоло? Где этот жирный боров?
Щенки с отцом хотят играть.
Рафаэль
Мы — только гости этого палаццо.
Но будь здесь… Паоло, я бы такого знал.
(Кастильоне.)
Граф утонченно любит одеваться.
Кастильоне
Мадрид изысканность одежд его признал.
Появляется Джулио. Изображая мажордома, стучит посохом. Выходит одетый в богатый
костюм Паоло. Все делают ему низкий поклон.
Кастильоне
Граф, вознесясь природной славой,
Убив своим великолепьем свет,
Постигли вы тончайший этикет.
И с левой стороны, и с правой!
Паоло оглядывает себя. Второй поклон. Третий.
Паоло (поднимается на подиум, садится)
Я, братцы, утомлен ночной попойкой.
Джудитта
Эй, Паоло, взялся меня дурить?
Паоло
Вы не одни пришли? С подружкой бойкой?
Чтобы меня развеселить?
(Всматривается в Джудитту.)
Постойте-ка, я помню вас, синьора!
Джудитта
Еще б не помнить: ты со мною спал!
Паоло
Где… плебсу знать… приличье разговора!
Джудитта
Ты тронулся или с луны упал?
(Тащит Паоло на галерею.)
Твои ублюдки!
Паоло
Вы сказать хотите,
Что эти дети… Паоло сыны?
Джудитта
Его… синьор!
Паоло (садится)
Вы правду говорите?
Джудитта
Не знаю чьи! Тут нет мой вины!
(Увидела лютню.)
У нас живут невенчанные часто.
И вот ночами я ложусь в тряпье
С тем, кто накормит… Но, синьоры, баста!
Виват веселью и долой нытье!
(Сняла лютню, поет, импровизируя.)
Я, благородная синьора,
В подоле принесла щенят.
Среди бродяжничьего хора
Всяк был по дню на мне женат.
Доменико и Гаэтано,
Гаспаро, Пьетро — толстый плут,
Джанкарло — забулдыга пьяный,
Антонио — горбатый шут.
Слепой Джироламо, Атилла,
Монах чахоточный Орест —
Вся братия любви просила,
Целуя мой нательный крест.
А тут, открещиваясь матом
От новорожденных щенков,
Мне всяк хотел быть только братом,
Сестре отсыпав синяков.
Доменико и Гаэтано,
Гаспаро, Пьетро — толстый плут,
Джанкарло — забулдыга пьяный,
Антонио — горбатый шут,
Слепой Джироламо, Атилла,
Монах чахоточный Орест —
Вся братия мне заявила:
Иди ищи отца окрест.
Лишь Паоло был тих и ровен,
Шептал: «Тряпьем щенят согрей!»
Не потому, что был виновен,
А потому, что всех добрей!
(Бросает лютню Бенвенуто. Паоло встал.)
Синьор, не бейте!
Паоло (сел)
Паоло…вас…лупит?
Джудитта
Чуть что, так и синяк под глаз!
Подумав, обнажила плечи. Они в синяках.
Рафаэль
Он варвар!
Джудитта
Перед слабой кто отступит?
Кто лучше Паоло из вас?!
Села на пол, воет. Во дворе плач детей.
Ромул (вбегает, оглядывает всех)
Я говорил, не будет толку:
Он угодил из ада в рай!
(Упал на колени перед Паоло.)
Брат младший плачет без умолку.
Два дня не ели мы — монетку дай!
Протягивает руки к Паоло.
Паоло (после молчания Рафаэлю)
Вы в кости проиграли два байокко.
Мой выигрыш отдайте ей.
Джудитта (взяв поданные Рафаэлем деньги, встает)
Без Паоло мне очень одиноко.
Паоло
Придет он через пару дней.
Джудитта уводит Ромула. Все молчат. Рафаэль — на галерее — наблюдает за уходящими.
Паоло
Ее «мадонной» дразнят там, у моста.
Простите за скандал и простоту!
Рафаэль (себе, отрешенный от всего)
Я бесноватого искал… Как просто!
Он руку страстно протянул к Христу.
(Махом открывает полог «Преображенья». Мы видим низ полотна. Там несколько фигур. Среди них — недописанная фигура в красном плаще. Рафаэль, перекрестившись, схватил свин-
цовый карандаш, делает набросок бесноватого.)
Пока пишу, меня не троньте!
Кастильоне (Паоло)
Вы жнец, и швец, и на дуде игрец.
Продолжим розыгрыш. Вы графом… Понти
На карнавал пойдете во дворец!
Рафаэль
Прошу вас помолчать мгновенье!
Паоло (шепотом графу Кастильоне)
Ну, что же, я пойду… Условие одно:
В своих лохмотьях!
Рафаэль (увлеченно работая)
Озаренье
Пришло с Джудиттой…Где мое вино?
(Бенвенуто выходит. Рафаэль бросает карандаш и задергивает полотно. Бенвенуто вносит
вино и бокалы. Рафаэль подает бокал Паоло, берет себе.)
Кто не был тронут скорбною судьбою
И сутью женщин — сущим дорожить,
Их беззащитностью и страстью жить,
Их нравом — нас творить собою?
Кто свеч не ставил материнству
В Соборе Жизни — свято и земно?
Кто Смерти и Рожденья двуединству
Не поклоняется давно?
Кто позабудет наслажденье
Благого таинства ночей?
За женщин и за вдохновенье
От их заплаканных очей!
Чокается первым с Паоло.
Джулио
Звучат фанфары в этом тосте.
Какая страсть! Учитель, вы — поэт!
Кастильоне
Он был им с детства!
Рафаэль
Льстить мне бросьте!
В моих словах небесных красок нет.
В дверях Маргарита. Она в траурном платье, под темным полупрозрачным покрывалом, с
молитвенником в руках. Поклонившись, осматривает вазу с розами.
Рафаэль
Все краски наяву! За Маргариту!
Джулио
За красоту хозяйки этого дворца!
Кастильоне
Обрадуйте улыбкой вашу свиту…
Маргарита
Во мне печаль Всевечного творца.
День скорби ныне… Донесите
Ее до сердца ваших дам.
А нас от радости освободите…
Поклон супруге, граф!
Кастильоне (в глубоком поклоне)
Я передам!
Уходит. Паоло и Бенвенуто скрываются. Джулио берет флейту.
Джулио
Я призван папою.
Играет песенку Рафаэля
Рафаэль
На той неделе
С тобой я буду, Джулио, все дни.
Джулио
Любимой вашей песенки не спели…
Положил флейту, взял портрет Маргариты, футляр и ушел.
Рафаэль
Синьора Траур, мы одни.
Опускается перед Маргаритой на колени.
Маргарита
Не богохульствуй перед тенью мертвой.
Рафаэль
За упокой ее поставил три свечи,
Сейчас подумал о четвертой.
Маргарита
Прошу, мой милый, помолчи.
(Крестится.)
Ужели свечи, хоть и дорогие,
Искупят наш незамолимый грех?
Рафаэль
Пускай грехами тешатся другие.
Чисты печали — чист и смех!
Не мы с тобою — Божье провиденье
На небесах решило все за нас.
Твое перед умершей преклоненье
Давно уж примирило вас.
(Перекрестился, встает.)
Но мессы, очищая наши души,
Снимают с них покров одежд мирских.
Маргарита
Небесному мои открыты уши,
Как мне не думать о грехах людских?
(Открыла молитвенник.)
Вселенной для меня была пекарня,
Кадушки теста и мука…
Два-три визита ветреного парня —
И в пудре, не в муке моя рука.
Рафаэль (пытаясь поцеловать ее руку в перчатке)
Твоей руке не сыщешь равной!
Маргарита
Мой Рафаэль, все начинают с рук.
Себялюбивый, своенравный,
Ты не боишься вечных мук?
А мне не снять с печали покрывала.
Рафаэль
Пусть будет мудрою печаль живых!
Маргарита
Ты строг. Я этого не знала.
Не стою я упреков злых.
Рафаэль
Они добрей твоих! С утра скучаю,
Я весь, хоть занят, в мыслях о тебе!
Маргарита
Я этого совсем не замечаю.
Ужель я «кто-нибудь» в твоей судьбе?
Рафаэль
Не кто-нибудь — ты Муза Рафаэля!
Маргарита
Немало у тебя найдется муз.
Рафаэль
О, милые словесные дуэли!
И без семьи я раб семейных уз.
С чего хандришь?
Маргарита (скинув покрывало)
Тебе какое дело
До тягостных причин моей хандры?!
(Рафаэль пытается обнять ее.)
Я пояс целомудрия надела
До выяснения твой игры.
Рафаэль
Итак, не синьорина Биббиена
Первопричина горестной тоски?
Маргарита
О ней молилась я самозабвенно
И о себе: мы с нею так близки!
Ей изменял ты весело со мною,
Мне изменяешь, как и ей, с другой?!
Мне быть последней — не очередною
В твоей судьбе, в твоей игре двойной!
(Сбросила на пол пергаментную книжицу.)
Себя ведешь ты безрассудно.
Цветами зло подтверждено!
По одной выбрасывает из вазы обе розы.
Рафаэль
Тебе во всем: в любви, в беседе трудной
И в трауре красивой быть дано.
Маргарита
Приносишь извиненье верной даме?
Признайся, кто соперница моя!
Ударяет веером в грудь Рафаэля. Рафаэль падает как раненый.
Рафаэль
Не сказано и слова между нами,
В лицо поклонниц всех не знаю я!
(Вскакивает, смеясь.)
Я баловень судьбы… И очень рано
Мне светских дам наскучила любовь,
Наскучили проказы куртизана,
И радостей мне не сулила новь…
Я стал искать себя в уединенье,
В поездках, грезах, в озорном вине —
Лень праздная таит отдохновенье —
Я жил в придуманной самим собой стране.
И счастлив был, как будто снова детство
Невинной свежестью вошло в меня.
Уединенье — признанное средство
И повод — оседлать крылатого коня.
Я оседлал его! Нежданно в этом
С тобой в Сиене встреча помогла.
Я возвратился в Рим поэтом,
И кисти я не лгал, и кисть мне не лгала.
(Поднимает с пола книжицу.)
И в дантовском романе снова
Нашел я свой живой портрет,
В прозрачности чужого слова
Увидя наших буден свет.
Снимает с Маргариты покрывало, перчатки и целует ей руки. Это видит появившийся Пао-
ло; он по-прежнему в одежде графа. Паоло прячется. За окном шум полуденного Рима.
Маргарита
Не упрекну тебя я более ни разу.
Ты тоже — все в моей судьбе.
И полюблю египетскую вазу
С чужими розами тебе.
(Поднимает розы, ставит их на прежнее место.)
Я без тебя — никто. Я одинока
В роскошных залах этого дворца.
В кругу вельмож я — как сорока
Среди павлинов… Муке нет конца!
(Обходит вокруг пустого мольберта.)
А прозвище мое — не оскорбленье?
Виной всему мой грубый разговор
И не изысканное поведенье…
И все ж суров ко мне твой папский двор!
Портрет мой вынесен?
Рафаэль
Он слишком жизнью дышит.
И тем святейшего насторожил.
Тобою буду жить, как жил.
А копию твою пусть Джулио допишет.
(Подхватывает Маргариту на руки, кружит ее.)
Вон траур!.. Ты была на карнавалах?
Маргарита
На уличных резвилась много раз.
Рафаэль
Пора потешиться в дворцовых залах!
Да минет доброту недобрый глаз.
Целует Маргариту, уносит ее.
Паоло (появляется из-за укрытия)
Нес девку, как египетскую вазу,
Что собрана из сотни черепков.
И слова грубого ей не сказал ни разу.
Смотри, Мазила-то каков!