Опубликовано в журнале Студия, номер 17, 2013
* * *
Странник, путник ли, прохожий,
проходимец, пешеход…
Разно всё и всё же – схоже,
в каждом слове – корень-код.
Что занесено в тетрадку,
книгу Бытия, блокнот –
оттиски ли, отпечатки
пальцев, писем, знаков, нот?
Наши ль помыслы, желанья,
груз поступков или блажь,
притяжение дерзанья,
притязанья эпатаж?
Что удержит в ходе разных
передряг, перипетий
от предательств, от соблазнов,
от падения в пути,
где всё связано и слито,
сложно, смешано, смешно,
опрометчиво, сердито
и абсурдно, и грешно?…
***
Высыплет дождь,
серой оспой изъест тротуары,
лист перелётный
прилипнет печатью к стеклу
или печалью,
похожей скорее на траур
по улетевшим – надежде,
мечте и теплу…
Дрожь пробежит
и, осев холодком меж лопаток,
выстучит ритм
и подскажет начало строфы.
Вслед за листом
перелётною стану, крылатой,
вне соответствия правил
для данной графы.
***
Папироску б с набором волшебных колец!
Только мне не дано – не курю…
Но ночами назло не считаю овец,
а вот зёрнами слов – не сорю.
Проплывёт тонкорунное стадо рекой,
напоследок вернув потолок,
где начертаны будут незримой рукой
пара карт, парафраз, пара строк…
А потом – и сама я не в силах понять,
как внутри оживают звонки…
И, со лба убирая упавшую прядь,
обнажаю стиха позвонки.
Папироску б, с блаженством затяжки-другой…
Даже жалко, что я не курю.
Только тонкая бровь изогнётся дугой,
если снова строфу повторю.
ТИШИНА
1
Оставьте, один на один
вы меня с тишиной…
уляжется адреналин
городской мостовой,
зажатые в кронах,
потянутся к небу слова –
ошибка ли, промах,
что в зиму молчат дерева?
Уйдите пораньше в квартиры,
в кафешек тепло,
а я в предвкушении пира
усядусь в дупло
огромного дуба, что в парке,
глазастой совой,
и вещей пернатой дикаркой
сольюсь с тишиной…
2
Тишина полна пророчеств,
слышимых шестым,…
потому что чувствам прочим –
тишина, что дым…
Привкус горечи и соли,
пепел от костра –
тишина тупа до боли
и, как нож, остра.
Холодна – зимою море, –
жаркая, как бред,
то она, как отзвук горя,
то, как счастья след…
***
И всё-таки – это ноябрь…
Луч солнца блеснул по ошибке.
Вон тучи плывёт дирижабль,
и дождик срывается хлипкий.
Дождинка дрожит на щеке,
мертвеет листва на асфальте,
а мысли мои вдалеке –
на Родосе, Крите, на Мальте.
Зарыться б в горячий песок,
в блаженную синь окунуться…
Но дождик стучится в висок,
меня заставляя очнуться.
***
Тебе привычна грусть, Пьеро,
уже не снять приросшей маски,
и в шляпу не воткнуть перо,
но окунуть его, как в сказку,
в чернила… Слово начертать,
за ним – другое, смотришь – строчка.
И помолчать, и помечтать,
и всё же не поставить точку…
Так будет лучше. Что с того,
что завершенной станет фраза.
Ведь завершённость не итог,
но ожиданье новой фазы…
На белом пудреном лице
под нарисованною бровью
мелькнёт догадка, и в конце
строфа допишется любовью.
***
Предчувствие зимы слегка горчит и ранит.
Предчувствие зимы – печаль в оконной раме,
Где зябнут дерева в отрепьях и без оных,
Где тучи тяжелы, похожи на бизонов.
И воробьиный гвалт уже почти не слышен,
И морось улеглась на улицы, на крыши…
Предчувствие зимы с депрессией похожи:
И взгляд без огонька, и кровь – мороз под кожей.
И тёмных красок вид – унынье колорита –
Мне пережить сложней незнания иврита.
Но в ожиданье том, и тягостном, и грустном,
Захочется зимы шальной, со снежным хрустом!
ПОИСК
Прислушаться к улице,
к ритмам её и речам,
поймать интонации,
сделав пометки в
тетради,
а, может, врастать в словари
по бессонным ночам,
пески просевая,
богатств обретения ради.
Но прежде, пожалуй,
себя самого перерыть,
в свалявшейся войлоком памяти
сделав надрезы,
и пальцами уши заткнуть,
и покорно закрыть
глаза, дабы взгляд не увёл
в лабиринт антитезы.
А после – прислушаться к улице,
в ритмы входя,
её круговерти детали
подметивши зорко,
и станут понятными
притчи хмельного дождя,
и смысл обретёт колкий штрих
кем-то брошенной корки…
Ходить по слова –
посложней, чем ходить по грибы,
ведь слово наполнено звуком
и весом, и всё же –
блаженство для тех,
кто созвучий и ритмов – рабы,
чьи строки способны
мурашками бегать по коже…