Опубликовано в журнале Студия, номер 15, 2011
МАША МАЛИНОВСКАЯ
***
Ясное имя твоё, купола,
Речка, сосонник, мансарда,
Хлебников… Знаешь, а я ожила
С этого страшного марта.
Оба мы ожили! Рады грошу,
Вволю себя побалуем:
Ты одержимый – но я одержу
Губы твои поцелуем!
Страшная дань бесприданной весне,
Скорость, беспамятство или
Хлебников!.. Знаешь, а если бы не…
Как бы мы счастливы были!
Ожили оба… И ты наяву
Скоро подержишь победу
За руку!.. Знаешь, а я не в Москву –
К речке, к сосоннику еду…
***
Сударь! Кто, не тратя сил,
Вам писал стихи такие
– Бурные! – по Финикии,
По Элладе проносил?
Слог Ваш – никакой не яд –
Снег на пальце, мел на кие!
А в огромный мир такие
– Жалкие! – подчас глядят…
Мрачный, желчный и такой
– Трепетный! – что, право, даже…
Сударь! Кто увечье Ваше
Правил тоненькой рукой?
Предавался куражу
В тихом, праведном покое?
– Я! – питаю к Вам такое
– Бедствие! – что вот, пишу…
Лампа светит на кровать,
Юная, сижу, тоскую,
И сама ищу такую
– Рифму! – чтобы тосковать…
Милый сударь! Чепуха
Ваши каторги, оковы:
Дострадайтесь до такого
– Неискусного! – стиха!
***
Жажда лёгкого озноба
И влечёт, и держит нас:
В жизнь твою ворвусь – и оба
Разобьёмся сей же час!
Выбираю объездную,
Но невмочь нестись одной…
Если жизнь твою миную –
Разобьюсь на объездной!
***
Заросла, затянулась прореха…
И замолкло последнее эхо
В перебоях ругательств и смеха
И смешении тел.
Звездопад был сухой, как иглица,
В полумраке бледнела столица,
Холодея, просил помолиться
И к чертям полетел.
Как он падал… Вы помните это?
Как за ним выбегала, раздета,
Вся в прозрачном волнении света,
Чтобы только спасти…
И метнулся в испуге нелепом,
И растаял, и будто над склепом,
Я стояла, поникнув, над небом
Со спасеньем в горсти…
И вы тоже, вы тоже стояли!
И никто не играл на рояле…
И на флейте… Не спорил в запале…
Но остался запал.
Разошлись. И по дури весенней
Позабыли своё потрясенье.
Знать ему в том и было спасенье,
Что отсюда пропал.
***
Долгожданный, живой, посвящённый
В Небеса, в колокольные звоны…
Переписанный мной от руки –
До морщинок, до самой тоски…
До извечной тоски по пустому:
По тому, что прошло, – и по дому.
Мой скиталец, ребёнок седой
С непроглядной, с недетской бедой,
Занесённый неведомой силой
На предальний восток, на немилый…
Засыпаю. Хорошего дня.
Да хранит тебя Бог… для меня.
***
Ни лишнего слова, ни лишнего жеста –
Попробуй хоть что-то сказать невпопад!
Родное, блаженное, жуткое место
Мой маленький… крохотный… ласковый ад!
Здесь каждый обязан поддерживать пламя
Ладонью! Иначе отныне и впредь
Не с нами! – а если ты будешь не с нами,
Гореть тебе в пламени, ох как гореть!
Со всех семерых прегрешенья снимая,
Ладоней отнять не могу от костра! –
Единственно, неисчислимо восьмая –
Любовница? Гостья? Хозяйка? Сестра?
Здесь каждый Другой – и один Прокажённый,
Фагот перевёрнутый, прежний Сократ…
Не в гости меня и не в сёстры – а в жёны! –
Ждал маленький… крохотный… ласковый ад!
Ни лишнего слова, ни лишнего жеста,
Мой слог не по-девичьи скуп и остёр!
Приветствую ад, нехристова невеста, –
И, как на алтарь, восхожу на костёр!
***
Ты вернулся! Да только не я,
Говорящая с Богом дикарка,
Возвращала, молясь у огарка
И на зверя летя без копья.
И не я кровяной чернотой
Ужасала любую черницу,
И не я проносила в больницу
Освящённый дремучий настой…
И не я, как живой херувим,
С первобытной листвой, а капелла,
Взяв за тяжкую голову, пела
Поминальную бесам твоим.
Лишь пыталась уйти от вранья
И ловила холодные взгляды…
Как посмел ты спасаться, проклятый,
Если знал, что спасала не я?
***
О как же Вы неоспоримы!
И в каждый спор
Вступаем, точно пилигримы
В ущелья гор.
Мне хочется высот небесных
И синевы –
Но в тихие сырые бездны
Стремитесь Вы.
Подъём ещё полог и зелен,
А высь бела –
Из тёплых гнилостных расселин
Сочится мгла.
Какая хворь Вас истомила,
Мечта, беда?
Зачем туда, скажите, милый,
Зачем туда?
В такую даль завлечь словами…
Без лишних фраз:
Я не могу пойти за Вами –
Пойду за Вас!
Пророк
Ты всё прощаешь: болтовню,
Дурные шутки, письма к ней…
И тем сильней себя виню,
И согрешаю тем сильней.
И согрешаю – за спиной.
Ты знаешь, но не гонишь прочь:
Несёшь вину передо мной
Мою – чтоб чем-нибудь помочь.
И всё прощаешь… И корюсь
Тем истовей… Искать жену,
Молодчик, не ходи на Русь:
Найдёшь кручину да вину.
Ты знаешь, но не гонишь прочь.
Проси за нас, родной, проси
И Божьей милостью пророчь,
Огнепоклонник на Руси…
***
Не милостыни – а руки
Прошу! Хоть Вы не подаёте…
Но просьбы царские редки
К мятежникам на эшафоте.
Я требую твоей руки!
Болей хоть несуществованьем!
Какие же мы дураки
Со всем душевным врачеваньем!..
Люби ты хоть проклятых змей,
Хоть птиц небесных – хоть всех вместе! –
Предупреждаю: лишь посмей
Не дать согласия невесте!
И хоть десятки тысяч раз
Ты не люби стихов, любимый, –
Повешен будешь в тот же час,
А может быть, обвенчан – ими…
С ума к тебе схожу! Сума
Моя перед тобой – Вселенной…
С сумой перед тобой – сама! –
Не на одно – на два колена!
О, дай хоть малость… хоть отказ…
Хоть раз попробуй покориться! –
Чтоб вспоминали, как за Вас
Пошла – на эшафот – царица.