Опубликовано в журнале Студия, номер 13, 2009
Епископ Кирион, позже Каталикос – Патриарх Кирион II (1855-1918), был известным грузинским духовным и общественным деятелем, учёным и публицистом, боролся за восстановление автокефалии Грузинской Православной Церкви.
Кирион II (вмиру Георгий Садзаглишвили) родился 10 ноября 1855 года в семье священника. После окончания Тбилисской Духовной Семинарии в 1876 году продолжил образование в Киевской Духовной Академии, где, наряду с богословскими науками, углубился в изучение всемирной истории, географии и археологии.
В 1896 году, после гибели жены и детей, Георгий Садзаглишвили постригается в монахи под именем Кирион.
Наряду с духовной и общественной деятельностью, он активно занимался научно-исследовательской работой. В его публицистике отражены интересные взгляды в области филологии и этнографии. Но в первую очередь Кирион был исследователем грузинской церковной истории. В периодике он публиковался на грузинском и русском языках.
Своей научной и общественной деятельностью Кирион внёс большой вклад в законное восстановление незаваисимости Грузинской Церкви. Интересны его полемические письма И. Восторгову и другим оппонентам. Кирион посвятил этому вопросу монографию «История экзархата Грузии».
Из трудов Кириона следует особо отметить изданное в 1910 году на русском языке обширное исследование «Культурная роль Иверии в истории Руси», написанное им в ссылке. Подробно изучив русские и грузинские источники, Кирион показывает давнюю культурную связь обеих стран, выдвигает научную гипотезу, что русские летописи разработаны с учётом грузинских источников. Аналогичный характер носит его труд о «Житии отцов Киево-Печерской лавры», где он показывает, что автор данного Жития использовал житие отцов Шио-Мгвимского монастыря.
Большая часть трудов Кириона написана на русском языке. Русские учёные относились к нему с большим почтением. В одном из личных писем он пишет: «Уж очень раздуто мнение обо мне, как об историке и археологе. Не только духовенство, но и все, кто читают печатные издания, очень почтительно относятся ко мне. Какой силой обладает, Отче, малюсенькое острие пера…»
После избрания его Патриархом Грузинской церкви Кирион хотел продолжить научную деятельность, но сложившаяся внутри Церкви обострённая обстановка не позволила ему заняться любимым делом. 27 июля 1918 года глубокой ночью Кирион был коварно убит в Марткопском монастыре.
Епископ Кирион занимает среди духовенства Грузинской Православной Церкви особое место и за жизненные труды причислен к Лику святых, как священномученик.
Георгий Турабелидзе
ЕПИСКОП КИРИОН
Иудеи в древней Иверии
Всеобщее ожидание Мессии, влияние иудеев рассеяния на религиозные верования наших предков-язычников и принесение ими Хитона Господня в Мцхета.
Историческая связь между народами,
влияние одного народа на религиозное и, вообще, интеллектуальное развитие
другого – вопрос довольно тёмный и недостаточно уяснённый ещё философией
истории, но несомненно, что эта связь существовала в седой древности благодаря
непрерывным переселениям народов и всемирным завоеваниям великих героев
древнего мира. В частности, между Палестиной и Иверией также существовала
довольно тесная связь, религиозная и политическая. Главным связующим началом
между Грузией и Землёй Обетованной, как свидетельствует грузинская летопись «ქართლისცხოვრება» (Картлис Цховреба – жизнь Карталинии), служили евреи,
которые царями ассирийскими и вавилонскими были пленены и рассеяны по разным
провинциям классической Иверии. Достоверность приведённого свидетельства «ქართლისცხოვრება» подтверждается словами пророка Авдия, который, как
ближайшее к событию (т. е. к рассеянию его соотечественников) лицо, несомненно точно знал границы рассеяния иудеев. Крайним
пунктом их рассеяния указывает он Сапарад (спрд), в
котором по единогласному толкованию Лассена, Вивьен-де-С. Мартена и др.
нельзя не разуметь Сперъ–Испирь, страну лежащую по течению Чороха в Батумском
округе. Важная в археологическом и историческом отношениях
еврейская надпись, найденная Ф. С. Байерном в
1871–1872 г.г. в Мцхета при раскопках древнего еврейского кладбища и
относящаяся к 131 году после выселения евреев из Самария,
т. е. к
Задача Израиля, Богом избранного народа, была двоякая: он должен сделаться местом рождения христианской церкви и пролагать ей пути в язычестве. Эти две, по-видимому, противоположные задачи заключаются именно в иудействе. Ни у одного народа нет такого партикуляризма и такой универсальности, ни один народ не сохраняет своей народности так твёрдо и не остаётся между другими народами столь замкнутым, и не один в то же время не умеет приноравливаться к отношениям, ко всему приспособляться. Иудей всюду делается гражданином, везде умеет найти себе место и всё-таки остаётся иудеем. Одним из важнейших средств, при помощи которого сохранилась религия Израиля, служило её богопочитание, централизованное и локализованное в Иерусалиме. Куда бы не отправился язычник, он всюду мог брать своих богов, и вне своей родины мог находить обряды, однородные со своими отечественными. Далеко не то было с иудеями. Каждый иудей чувствовал, что сделан, выражаясь словами Гейне, из такого теста, из которого делают богов, у него был только один храм, находившийся в Иерусалиме, — только один Бог над Сионом. Сношение иудеев рассеяния с Палестиной было столь тесным, что представлялось почти непрерывным. Всюду, куда они не являлись, поддерживали самые тесные отношения с раввинской иерархией Палестинского иудаизма. Каждый набожный иудей ежедневно читал «возгласи твоею громкою трубою наше избавление и воздвигни хоругвь для сбора наших рассеянных и собери нас воедино от четырёх концов земли. Да благословен ты будешь, Господи, который собираешь всех изверженных из твоего народа Израиля».
Ожидание Мессии всегда составляло и теперь ещё составляет краеугольный догмат веры иудейской, и никогда оно не угасало со времени Моисея, вдохновившего Израиль верою в имеющего придти после него великого пророка. Мысль о будущем избавителе не переставала быть предметом чаяний и ожиданий лучших руководителей и представителей еврейского народа. Но никогда вера избранного народа не была так сильно возбуждена, как в последние годы правления Ирода Великого. Пророческие предсказания, особенно LXX седьмин Даниловых, о времени пришествия Мессии видимо близились к концу: скипетр передан был чужеземцу, в первосвященство стали вмешиваться Идумейские тираны или римские прокураторы, пророчества замолкли, видения прекратились, святилище Иеговы подверглось поруганиям. Всё указывало на необходимость скорой божественной помощи. О пришествии Мессии молились в храме и по домам, рассуждали в Синедрионе и Синагогах: Его старались находить во всех сказаниях пророков. Даже презираемые иудеями за свою ересь самаряне твёрдо верили (Еванг.Иоан. гл. IV, ст. 25), что скоро придёт величайший из пророков, который разрешит все недоумения о предметах веры, разделившей тогда народ израильский.
Верование в близкое пришествие Мессии (возврат Теократии) заставляло биться сердца иудеев таинственным трепетом, которому ещё более туманно и неопределённо сочувствовали многие из язычников. Чаяниями лучшего будущего, ожиданием необычайного лица, способного вывести мир из печального состояния, были заняты не одни иудеи. Язычники, под влиянием еврейских преданий, также разделяли эти верования. Иверийцы (грузины) ожидали необыкновенного младенца, который должен был родиться для того, чтобы затмить свет язычества. Наши предки – язычники слышали следующие слова, исходящие от главного национального идола Армази: «Рождён я от святейшего света, новорожденный же уготован затмить мой свет». Персы ожидали какого-то человека Ошаденберга (т. е. человека мира), который украсит мир религией и правдой.
По индийскому учению, бог Вишну должен явиться во плоти, уничтожить великого змия Кали или Калига, – основать великое царство, потом возвратиться наконец на высочайшее небо. Китайский мудрец Конфуций дал своим ученикам торжественное уверение, что придёт с неба святой всеведующий и получит всякую власть на небе и на земле. Появление чудесно возрождающейся через известное число лет древней языческой птицы феникс будило и питало надежды у египтян на скорое окончание старых порядков и начало открытия нового лета. Между язычниками всего Египта было всеобщее суждение, что их религия окончится тогда, когда появится религия креста. В Греции, так же, как и в Риме, ясновидцы, волшебники, гадатели, вещатели, выставлявшие себя за целителей человеческих недугов, встречали радушный приём у людей высших классов. Поэты в своих стихотворениях, ораторы в своих речах Римскому Сенату, историки в своих повествованиях о знаменитых лицах, честолюбивые искатели для исполнения своих замыслов, каждый по своему, пользовались всеобщим в народе ожиданием земного царя, который возвратит всему миру золотой век первобытной невинности. Ожидание Мессии особенно усиливалось и поддерживалось нравственно-религиозным состоянием современного общества. Так называемые «книги Сивилл» или изречения языческих пророков и пророчиц, возвещавших скорое наступление счастливого времени после появления воссоздателя мира, делались настольными книгами у лучших людей века императора Августа, при котором последовало рождение нашего Спасителя. В виду таких народных движений, предчувствий император Август позволял представлять себя на монетах в образе бога Аполлона, который по языческим преданиям должен был стать владыкой возрождённого мира. Но, не видя в своей среде спасителей и избавителей, язычники обращали свои взоры на Иудею, отсюда, по распространённым в это время преданиям они ожидали своего избавителя. Не исчезли у иудеев на земле Иверской священные надежды Израиля, не исчезло ожидание исполнения обетований пророческих. Иудеи, хорошо понимавшие своё положение на земле чужой, должны были всю свою выгоду ставить в том, чтобы ужиться с адептами местной зороастрийской религии, с которой иудеи рассеяния познакомились ещё в Вавилоне. Вследствие сближения откровенного учения с зороастрийской религией, у иудеев появилась секта фарисеев (отделённых, святых). Фарисеи принимали многие положения из учения Бактрийского законодательства. На земле грузинской язычество и иудейство стояли рядом. Иудеи составляли здесь значительное общество, верования и ожидания которого поневоле должны были обратить внимание наших предков, которым национальные божества не доставляли никакого утешения. Неядение некоторыми горскими грузинами (мтиулетинцами) свиного мяса и празднование субботы явно доказывают, что грузины находились под сильным влиянием монотеистической религии евреев. История свидетельствует, что везде, где были рассеяны иудеи, много было прозелитов правды, принимавших обрезание и весь обрядовый закон, и прозелитов врат, принимавших учение о пришествии Мессии, соблюдавших семь Ноевых заповедей, но отвергавших обрезание. Конечно, миссионерская деятельность иудеев не могла иметь у нас обильной жатвы, как это было в Хазарском царстве, но можно думать, что среди грузин также могли быть прозелиты. Свидетельство грузинской летописи о существовании у мцхетских евреев толкователей и переводчиков священных книг показывает, что иудеи здесь рано ассимилировались с грузинами. И наши предки язычники не чуждались относиться к ним сочувственно. Так известно, что когда грузины узнали об освобождении иудеев от рабства египетского и о том, что они питаются в пустыне Манной, воздали хвалу Богу Израилеву. Эти слова летописца тем более представляются вероятными, что среди тогдашних грузин язычников сохранилась монотеистическая идея, унаследованная ими от библейских патриотов.
Требования религии побуждали грузинских евреев стремиться к тому, чтобы составить из себя общество с особенным управлением. Иудеи рассеяния, как свидетельствует нам история, везде имели своих начальников и свои синагоги. Где не было синагоги, был по крайней мере молитвенный дом (Деян. св. апост. XVI гл. ст. 13), или сборное под открытым небом место, устроенное наподобие театра. Для иудеев синагога служила по всему миру звеном единения. Одна еврейская надпись в Верникии, по-видимому, ведущая своё начало от 13 года до Р. Х., показывает, что киринейские иудеи образовали отдельную общину, управлявшуюся их же собственными девятью «правителями». Другая надпись доказывает, что в древних местах рассеяния иудеи так же имели своих собственных «архонтов» и «главных правителей синагоги». В Александрии иудеи находились под управлением иудейского этнарха, власть которого была та же, что и власть архонта. И грузинские иудеи, по свидетельству «ქართლისცხოვრება» (Картлис Цховреба), имели своего начальника, свою церковную иерархию с первосвященником во главе, свои писания без мудрствований Талмуда, своих переводчиков и толкователей священного писания. Должность первосвященника у мцхетских евреев, как можно догадываться на основании сопоставления сказаний грузинских летописей, была наследственная.
Вдали от высокочтимого
отечества с его святынями, на земле чужой естественно лелеялась грузинскими
иудеями надежда в будущем вновь составить со всеми своими единоверцами одно
политическое целое. Естественно, что такая мысль связывала их с евреями,
оставшимися в Палестине. Звеньями, связывающими иудеев воедино, служили:
патриотизм, история, общая вера, общий центр паломничества и общее упование.
«Аще забуду тебя, Иерусалим, забвенна буди десница моя. Прильни языком моим к
гортани моей, аще не помяну тебя» (псал. 136 ст. 5-6). Эта связь выразилась прежде всего в сохранении церковно-религиозной
зависимости от святилища Палестинского. Ежегодно, или при особенно важных
обстоятельствах, грузинские иудеи посылали в Иерусалим
своих представителей с богатыми дарами. Непрерывности этих сношений особенно
способствовало тогдашнее политическое брожение западной Азии. Митридат, Великий
Евпатор, величайший полководец древнего мира, знаменитый Парсман I, царь Иверский, Тигран Армянский и Аршак
Парфянский, водили свои полчища в Сирию, Анатолию даже
на материк Греции. Эпоха эта была тревожная, но известно, что такие эпохи
особенно способствовали сближению народов. Грузины учавствовали уже в походах
Навуходоносора (
Первосвященник мцхетских евреев Авиафор, о сношении иудеев Иверии с Иерусалимом, повествует следующее: «слышал я от своих родителей, а те слышали от своих родителей и дедов, что в царствование Ирода к евреям, жившим в Мцхета и по всей Карталинской стране, пришло известие, что в Иерусалим приходили персидские цари и искали новорожденного младенца мужского пола из племени Давида, рождённого только от матери без отца, и назвали его царём иудейским. Нашедшие же такого в Вифлееме, городе Давидовом, в убогой хижине, принесли ему дары: царское золото, целебную смирну и благоговейный ладан, и, поклонившись Ему, возвратились в свою страну».
Чудеса, жизнь и божественное учение Спасителя, вступившего на поприще общественной деятельности и своим учением наносившего удар за ударом внешней набожности и мелочной обрядности тогдашнего иудаизма, снова обратили на Него внимание и возбудили против Него ревнителей закона Моисеева. Переселения иудеев, происходившие и в дни земной жизни Христа, особенно способствовали распространению между язычниками вести о явлении в Галилее великого пророка. Первосвященники хорошо понимали, что учение Христа, имеющее со временем намерение объединить в религиозном отношении все народы и царства, подорвёт их слабый авторитет, – и потому чутко следили за каждым словом и действием Галилеянина.
Прадед мой Элиоз, повествует тот же Авиафор, получил из Иерусалима от первосвященника Анны такое послание: «тот, к которому приходили на поклонение с дарами своими персидские цари, достиг совершеннолетия, проповедует новую религию и возвещает, что Он есть Христос, Мессия и Сын Божий. И так идите в Иерусалим, чтобы увидеть смерть Его, которую Он должен понести по закону Моисея». Когда Элиоз вместе со многими другими собрался идти в Иерусалим, тогда мать его, благочестивая старуха, которая была из дома первосвященника Ильи, сказала ему: «иди, дитя, на призыв царский, но, молю тебя, не участвуй в совете нечестивых против Него, Кого условились убить, ибо Он есть слово пророков, притча премудрых, тайна сокровенная от начала веков, свет язычников и жизнь вечная». Элиоз вместе с Лонгином Каринейским отправился в Иерусалим и там присутствовал при осуждении Христа на распятие. Между тем, в Иерусалиме, по случаю приближения Пасхи, со всех концов тогдашнего мира стекался народ. Причиной преждевременного прибытия богомольцев были набожность и выгода. От желающих праздновать Пасху требовалось на основании древнего примера (послан.ап. Павла к Римл. гл. XI ст. I, гл. III ст. 3), особенное приготовление, которое состояло из различных очищений, поста и милостыни (Еванг. Иоанна гл. I ст. 19). Более набожные верили, что сего приготовления нигде нельзя совершать лучше, как в Иерусалиме, пред домом Божиим, при помощи и наставлениях фарисеев, почему и приходили для этого за неделю и более до праздника. Некоторые иудеи, приехавшие из далёких стран, кроме религиозного паломничества имели ещё чисто коммерческую цель: они привозили с собой различные изделия и произведения своих земель; продажа и обмен их заставляла приходить на праздник ранее и уходить позже обыкновенного. Известно, что по обе стороны восточных врат даже до портика Соломона устроены были лавки для купцов и столики для менял и мытарей. За двадцать дней до Пасхи, священники начинали собирать древний священный налог полсикл с человека, уплачиваемый ежегодно каждым евреем, богатым и бедным, в искупление за душу, и предназначенных на расходы служения в Скинии (исх. гл. 30, ст. 12, 13). Но выплачивать эту подать монетой, принесённой из разных стран, либо чеканной из меди, или же носившей на себе языческие символы и надписи, считалось противозаконным, поэтому богомольцы выменивали свои деньги у менял.
Кроме иудеев Иерусалим посещался и язычниками. Одно уже то обстоятельство, что в Иерусалимском храме находился «двор язычников» (отделение, в котором они могли приносить молитвы богу) с мраморной, прекрасно орнаментированной стеной, к которой были прикреплены дощечки, предупреждавшие язычников на латинском и греческом языках не двигаться далее, доказывает, что святилище Иеговы очень обильно посещалось неиудеями или, что оно, выражясь словами Иосифа Флавия, «пользовалось уважением народов до концов земли». Вследствие такого громадного наплыва богомольцев и коммерсантов Святой Град, в продолжение пасхального месяца походил на сборное место всего тогда известного мира, особенно Востока.
Мы выше сказали о путешествии Элиоза и Лонгина Каренийского в Иерусалим. Они, по словам грузинской летописи, присутствовали при распятии Богочеловека. Мать Элиоза, находившаяся вМцхета накануне Пасхи, внезапно услышавши в сердце своём как бы удары молотка, забивающего гвозди, громко воскликнув, сказала: «погибло теперь израильское царство, потому, что предали смерти Спасителя и Избавителя народа, который с этих пор виновен будет в крови создателя и Господа своего. Горе мне, что я не умерла раньше этого, не слыхала бы этих страшных ударов, не увижу на земле славы Израиля!» И сказавши это, она умерла. Элиоз в это время находился на Голгофе. Для охранения крестов, с целью предупредить возможность похищения тел, оставлен был на Лобном месте кватернион с их сотником. Одежды жертвы всегда доставались людям, совершавшим тяжёлую и неприятную обязанность (псал. 21, ст. 19), нисколько не подозревая, что в точности исполняют таинственные провозвестия древних пророков иудейских (Еванг.Иоан. гл. 19, ст. 23 -24), воины тотчас приступили к разделению между собой одежды Иисуса: таллит разорван был на четыре части, цетонет, хитон или нижнюю одежду, которая состояла из одного куска метерии и разорвать её значило бы окончательно испортить, — они решились оставить в собственность одному, кому выпадет жребий. Хитон достался по жребию воину, от которого приобрёл его Элиоз и принёс в Мцхета. Сидония, приветствуя брата, что возвратился в добром здравии, сообщила ему об удивительной и внезапной смерти матери и о предсмертных её словах. Когда же Элиоз, подтвердивший предчувствие матери о распятии Христа, показал окровавленный хитон Господень, Сидония, взявши его, облобызала со слезами и, прижав к груди своей, тотчас упала мёртвой. Никакая человеческая сила не могла исторгнуть из рук умершей ту священную одежду, ни сам царь Адеркий, пришедший со своими вельможами посмотреть необыкновенную смерть девицы, и также желавший изъять из её рук ризу Христову. Через несколько дней Элиоз похоронил сестру свою, а вместе с ней и хитон Христов. Хитон Богочеловека, принесённый начальником грузинских евреев Элиозом в столицу Иверии, – вот первое благословение Божие для мученической Грузии и несомненный залог того, что Христос будет постоянно помогать и покровительствовать той блаженной стране, которая досталась в Удел Его Пречистой Матери.
Как смотреть на приведённое свидетельство летописи «ქართლისცხოვრება» (Картлис Цховреба) о путешествии грузинских евреев в Иерусалим и принесении ими хитона Господня вМцхета – столицу грузинского царства? Можно ли в самом деле придавать вероятие сказанию? Нет основания отрицать, и мы не отрицаем предания грузинской церкви, что грузинские евреи очень часто посещали Палестину и поэтому могли быть на празднике Пасхи в Иерусалиме в то время, когда божественного учителя и Спасителя своего иудеи осудили на крестную смерть, распяли. Пребывание грузинских евреев в Иерусалиме, было не только возможно, но и совершенно возможно не только потому, что есть дело возможное само по себе, но и потому, что мы имеем исторические указания о том, что со всех концов земли сходились евреи в Иерусалим для празднования Пасхи. Так известно, что на некоторые праздники народонаселение Иерусалима, внутри его церковных границ, как утверждает Иосиф Флавий на основании достоверного авторитета, – могло возрастать до громадной цифры, восходившей почти до 3.000.000). Путешественников приходило гораздо больше, чем мог вместить город, и огромное количество странников ставило для себя небольшие сукконы или шалаши из зелёных лоз. Мы, на основании всего сказанного, думаем и видим основание думать, что в числе пришельцев были и грузинские евреи и таким образом древнее благочестивое предание грузинской церкви о принесении евреями хитона Господня в Мцхета приобретает историческое основание.