Опубликовано в журнале Студия, номер 12, 2008
Ты пришла среди сна
ускользнула с рассветом
отражалась луна
в платье спешно надетом
быстро утром туман
тает поздней весною
был наверно я пьян
или болен тобою
промелькнула во сне
ускользающей дымкой
гребень твой на окне
тенью кажется зыбкой
* * *
Все течет изменяясь вода
отражая осенние листья
ивы мокнут поникшие кисти
в акварели размытой дождя
лес под ветром дрожа облетает
мокрых галок сиротский платок
в темном небе теряется, тает
солнца еле заметный мазок
* * *
мэйхуа* расцветает в весеннем тумане
хризантема в осеннем тумане цветет
начинать и заканчивать год
место их в ежегодном привычном романе
а себе в жизни место никак не дается найти
и зря ищешь свободную вечером нишу
пусть не очень надежную на зиму крышу
под которую можно за счастьем зайти
* * *
как говорил Ли Бо однажды
для доброй выпивки нужны
луна на небе чувство жажды
и в доме тени от луны
но изучая эту лемму
не исчерпать ее до дна
не жажда создает проблему
и к вечеру луна видна
а вместе с нею тени тая
таят себя среди вещей
но пить не тянет ощущая
пустыню в комнате своей
* * *
под сводами и арками взмахнув
корицей рыбами и терпкой курумой
под утро Акко кажется
загадочно немой средой
чужого в этой жизни обитанья
и паруса за молом распахнув
и сети поразвесив за кормой
как древние библейские сказанья
рыбачьи тянутся баркасы чередой
скользя на ежедневное свиданье
со Средиземным морем и судьбой
* * *
цвели в саду и розы и левкои
паштет из соловьиных языков
нетронутым остался и в покои
с утра тянулись толпы дураков
Теренция комедию смешную
давал в соседнем городе Мирон
там в лупонарии блондиночку такую
куда там самой лучшей из матрон
Катулл воспел Алексия лаская
и ничего вокруг не замечая
жизнь изучал со всех ее сторон
в ней перемен совсем уже не чая
а рядом Клио шла покойная такая
* * *
ну что подружка снова с ветхой
пустой котомкой дальше побредем
не первый раз мы оставляем дом
со сломанной сиреневою веткой
со сломанными будто невзначай
часами потемневшую в углу
икону заржавевшую от времени иглу
забытую в стене и недопитый чай
и ворох книг нависший пьяной кипой
над облупившимся от старости столом
который пахнет давним детством и жильем
и летнею рассохшеюся липой
там жили мы с тобой когда-то
здесь еще живем
* * *
Чанъань* кабак восьмой наверно век
от рождества естественно Христова
кабатчик смотрит вовсе не сурово
из-под слегка припухших узких век
на двух пьянчужек приступивших снова
к сравнению Ли Бо и трезвого Ду Фу
вновь яшмой каждую их ставшую строфу
они смакуют зрелища такого
привыкли ждать у Западных ворот
облезшая коза шесть куриц и корова
вино весеннее из чайника размеренно течет
и мира неизменной кажется основа
раз вишня во дворе по-прежнему цветет
* Мейхуа – китайская слива.
* Чанъань – столица древнего Китая.