Опубликовано в журнале ©оюз Писателей, номер 13, 2011
родился в 1948 году в Харькове. В 1973-м окончил Харьковский автомобильно-дорожный институт. Книги стихов «Бытовой романс» (Х., 1998), «Пока не закончилось время…» (М., 2002), «На краю у прошлого» (Х., 2008), «Избранное» (Х., 2009), книга прозы «Я был писаришка штабной…» (Х., 2005). Стихи публиковались в антологиях «Дикое поле. Стихи русских поэтов Украины конца XX века», «Освобождённый Улисс: Русская поэзия за пределами России», «Авторская песня. Антология», «Антология бардовской песни», «Бардовские песни. Золотой фонд авторской песни». Лауреат Харьковской муниципальной премии им. Б. Чичибабина (2008), премии «Народное признание» (2008). Пишет песни на свои стихи. Живёт в Харькове.
* * *
Вернулись крысы и нашарили
Ржаных сухариков запас.
Часы настенные ударили
Двенадцать раз, тринадцать раз…
И тот, кто был когда-то мальчиком,
Давно забыл уже о сне.
Малютка-гном коротким пальчиком
Рисует тени на стене.
Они отбросят настоящие
Зеркальный шкаф, диван, комод.
Но люди, в комнату входящие,
Их не увидят. Звон замрёт.
Преломит маятник два лучика,
Прервётся шестерёнок зуд…
На кухне крысы ждут Щелкунчика —
Во тьме сухарики грызут.
* * *
Плохие художники рисуют одинаково.
Талант не переходит с Якова на всякого,
Подобно икоте. А художник Федот
Точно знает, чего хочет народ.
Народ хочет ясного, понятного, простого.
Ему не интересно ваше «новое слово».
Поэтому бессмертные лебеди и пруд,
Олени и красавицы всех переживут.
Алое сердечко. Два белых голубка.
Искусство вечно. Жизнь коротка.
* * *
Две гитары за стеной
Звук издали жестяной.
Из кармана выпал ножик
С рукояткой костяной.
В пол воткнулся деревянный
(Ой, недобрые дела!).
Дева ножик окаянный
Еле выдернуть смогла.
За стеной запели пьяно:
«Ты — цыган, и я — цыган!»
Вышел месяц из тумана
И опять ушёл в туман,
Чтоб не видеть дикой сцены
И заламыванья рук
В доме каменном, где стены
Не задерживают звук.
* * *
Как Танюша с печки
Щипчики взяла,
Волосы в колечки
Мелко завила.
Про того у речки
Песню завела,
Для кого у печки
Кудри завила.
Может быть, другую
Он себе завёл?
Лучше бы в пивную
Он себя завёл.
Лучше бы хмельную
Песню он завёл,
А потом вручную
Трактор бы завёл.
Ты лети, мой трактор,
Через поле ржи!
Так-то, мол, и так-то,
Милому скажи:
Мол, грустит у речки
Девушка одна.
Скоро все колечки
Разовьёт она.
Ты проснись, мой сокол,
В утреннюю рань.
На гранитный цоколь
Ноженьками стань.
Обратись, мой сокол,
В звончатую медь,
Чтоб не мог высоко
От меня взлететь!
Чу, зафыркал трактор —
Это важный фактор…
Рыбка
«А где Володя?! Володя где?!» — кричала Надежда в лицо Людмиле. «Р-р-бота, р-р-бота!» — отвечала Людмила и стучала кулаком о кулак сверху вниз.
— А папа как?!
— Па-па? — переспросила Людмила и, выпятив грудь, словно культурист, показала: крепкий ещё.
— Я чаю принесу! — крикнула Надежда и пошла на кухню. За ней увязалась её маленькая дочурка Анечка.
— Мама, а почему ты всё время кричишь?
— А потому что с глухим трудно разговаривать!
— А тётя Люда совсем не слышит?
— Совсем.
— Она тебя по губам понимает?
— Да.
— Значит, она и рыбку нашу поймёт?!
— Ну что за глупость.
— Но ведь наша рыбка умеет говорить «мама». Ты же сама видела!
— Это рыбка просто открывает и закрывает рот. Дышит она так в воде, а не говорит!
— Нет, говорит!
— Что ты от меня хочешь?
— Я хочу показать тёте Люде рыбку!
— Ну так показывай. А я пока торт нарежу и чай заварю.
Анечка побежала в комнату. Тётя Люда листала журнал «Новый хозяин», в редакции которого работала Надежда. Анечка подошла к тёте и тихонько потянула за рукав. Людмила подняла голову, увидела Анечку и улыбнулась. «Рыб-ка!» — громко по слогам сказала девочка и показала пальчиком на аквариум. «Рып-ка», — повторила Людмила.
— Да, да, — обрадовалась Анечка. — Это непростая рыбка. Она умеет говорить «мама».
— Ма-ма? — удивилась Людмила.
— Пойдём, пойдём, — потянула её к аквариуму девочка. — Смотри, я постучу о стекло, и рыбка подплывёт!
— Рып-ка, — сказала Людмила.
— Ах, ты не поняла. Смотри! — Анечка постучала ноготком по стеклу, и рыбка, приученная этим звуком к тому, что дадут корм, приплыла. — Сейчас она скажет «мама». И рыбка действительно два раза открыла и закрыла рот. — Вот видишь! — радостно засмеялась Анечка и, глядя в лицо Людмиле, громко, как Надежда, спросила:
— Ты по-ня-ла?!
— Ага! — сказала Людмила и уставилась на рыбку.
Рыбка навела на неё свои выпуклые телескопические глаза.
Анечка бросилась на кухню: «Мама, мама! Тётя Люда с рыбкой разговаривать будут!»
— Ну конечно! Помоги мне лучше. Бери тарелку с тортом, а я чай понесу.
После чая Людмила показала пальцем на рыбку и попросила: «П-д-рыте!»
«Это ж надо», — удивилась Надежда и спросила дочку:
— Ну что? Подарим тёте Люде рыбку?
— Мама! — со слезами в глазах посмотрела на неё Анечка.
— А я тебе новую куплю. Точно такую же.
— Ладно, — вздохнула великодушная Анечка, но было видно, что ей совсем не хочется отдавать рыбку.
Печалиться ей пришлось недолго. Через пару дней в её аквариуме плавала рыбка, очень похожая на прежнюю, и, о радость, она тоже умела говорить «мама».
Надежда поехала в зоомагазин за сухим кормом. У самого входа, на ступеньках, встретила красивую пару. «Это ж надо как на Люду похожа, — удивилась она, глядя на женщину, — только эта ростом выше и одета шикарно. Наверное, экзотических тварей в доме держат. Вон пакетов сколько мужик её тащит! Конечно, если денег немерено. — Пара прошла мимо. Надежда обернулась. — К машине своей идут! К иномарке! Ой! А походка у неё Людкина, косолапая! Нет! Шуба, мужик, машина! Откуда? А если она? Догнать и спросить? Неудобно. Что значит — неудобно? Извинюсь!»
Надежда торопливо забежала вперёд и, глядя в лицо женщине, чтобы та могла прочесть по губам (а вдруг Людмила?), обратилась: «Извините… Люда, это ты?»
— А кто же ещё? — без особой радости ответила шикарная женщина и представила своего спутника: — Познакомься. Это Вадик. Мой водитель.
— Как водитель? — не поняла Надежда. — А где Володя?! Володя где?!
— Да не кричи ты. Я не глухая, — недовольно поморщилась Людмила. — Расстались мы с Володей.
— Как не глухая? Как расстались?
— Вадик, это Надежда, моя давняя знакомая.
— Какая знакомая? Что ты говоришь? Я ведь твоя родственница!
— Мы с ней так давно знакомы, что стали почти родными, — наг-ло улыбаясь, объяснила Людмила своему спутнику. Тот равнодушно пожал плечами — ваши проблемы. — Ты, Надюша, звони, пока я телефон не сменила. Ну, пока!
После того, как машина уехала, Надежда постояла ещё с минутку и, не заходя в магазин, побрела на остановку.
— Мама, ты рыбке еду привезла? — встретила её у порога Анечка.
— Рыбке? — рассеянно спросила Надежда.
— Да!
— Нет, не привезла…
— Ой, а что же она кушать будет?
— Перебьётся.
— Мамуля, кто тебя расстроил? Опять пальчик от нервов загнулся?
Надежду затряс мелкий истеричный хохоток:
— Доченька, знаешь, что у глухонемых означает загнутый указательный палец?
— Нет. А что?
— Зависть! Вот что! Выйди, пожалуйста, мне надо поговорить по телефону.
— Мамочка, я не буду мешать!
— Выйди! — рявкнула Надежда.
— Ты злая! — крикнула Анечка и с плачем выбежала из комнаты.
— Будешь тут злой, — подумала Надежда, набирая номер Людмилы. «Алло?» — прозвучал знакомый голос. «Р-рыбка?!» — яростно выпалила Надежда.
— Рыбка, — спокойно ответила Людмила.
— А я?!
— А что ты?
— Я ведь её кормила!
— Исключительно сухим кормом.
— Откуда ты знаешь?!
— Рыбка жаловалась.
— Ты врёшь!
— У неё от твоего сухого корма язва желудка!
— У рыб не бывает язвы!
— Ещё и как бывает!
— Я вижу, вы с ней спелись.
— Да, спелись!
— И уж она для тебя постаралась?
— Один раз.
— Врёшь!
— С какой стати?
— Ты стала здоровой, богатой и что там ещё?
— Я выразила несколько желаний в одном предложении.
— Не ври! Я сказку читала!
— Ну и дальше читай!
— А ведь я о тебе хорошо думала!
— А я тебе что-то плохое сделала? Ладно, — вздохнула Люд-мила, — приезжай. Я поговорю с рыбкой. Может, чего и посоветует.
Надежда метнулась к двери.
Людмила подошла к аквариуму и постучала ногтем о стекло. Приплыла рыбка. «Я всё знаю, — прочла Людмила по рыбкиным губам, — но не печалься. Нас небольшой партией из Китая привезли. Меня и ещё двух рыбок с такими же способностями. Одна из них как раз у Надежды. Повезло ей».
Анечка сидела у аквариума и делилась печалью с рыбкой.
— Жаль, что ты кроме «мама» ничего не говоришь, а то бы я по-просила тебя выпрямить мамин пальчик…
Надежда ехала в полупустом троллейбусе, дыша на замёрзшую руку, которая из-за крючковатого пальца не лезла в перчатку.
«А вдруг это ловушка, — лихорадочно соображала она, — и пока я тут еду, загадает Людка какое-нибудь подлое желание и…»
«Дзин-н-нь», — прозвучало в троллейбусе. И на мгновение стало светлей. Но мало ли чего? Может, мобильник чей-то сработал, разряд электрический за окном полыхнул… Руке вдруг стало горячо. Палец выпрямился и порозовел. «Началось!» — в невероятном напряжении замерла Надежда, да так, что не заметила и контролёра, спросившего билет, и того, как он испуганно обошёл её стороной. Ещё бы! Сидит женщина и смотрит на свой указательный палец. Хотя что в этом странного?
Сестрица и братец
Жили-были в одном селе муж да жена. Поехали они как-то в дальние края на заработки и до того хорошо там обустроились, что о детях родных забыли. Остались Алёнушка да Иванушка одни-одинёшеньки. Устроилась Алёнушка на работу в райцентр, а братца малого стала брать с собой.
Шли они как-то днём жарким полями широкими, непаханными, и захотелось Иванушке пить. «Подожди, братец! — говорит ему Алёнушка. — Дойдём до колодца!»
Идут они, идут — солнце палит, жар с ног валит, пот ручьями катит. Глядь, а на дороге коровье копытце, полное водицы.
«Нет уж, — думает Иванушка, — лучше потерплю, мне Алёнушка сказку читала! Знаю, что будет!»
Идут они дальше. Вот уж и лошадиное, и козье копытца миновали. А солнце палит, жар с ног валит, пот ручьями катит. А на дороге след от колеса тракторного, водою до краёв наполненный.
«Из этого можно!» — обрадовался Иванушка. Отстал он от сест-рицы — мол, шнурок развязался, — встал на четвереньки, понюхал: вода бензином пахнет.
Идёт себе Алёнушка и вдруг слышит — мотор за спиной затарахтел. Обернулась, а вместо братца Иванушки мини-трактор стоит, фарами виновато мигает. Поняла она всё и заплакала слезами горючими.
В это время ехал дорогой просёлочной бизнесмен на джипе «Лексус». Видит, девушка красоты неписаной мини-трактор обнимает, слезами заливается.
Остановился он, вышел из машины и спросил участливо: «О чём, красная девица, плачешь?»
Рассказала ему Алёнушка про свою беду. Бизнесмен ей и говорит: «Давай жить у меня на даче гражданским браком. Ни в чём тебе нужды не будет, а братца твоего как родного любить буду!» Алёнушка подумала и пошла за бизнесмена.
Стали они жить-поживать. Бизнесмен с Алёнушки пылинки сдувает, Иванушку самой наилучшей соляркой заправляет, механика личного к нему приставил, гараж отдельный построил. Иванушка на радостях весь огород перепахал, за соседние было взялся, да вовремя остановили.
Но жила неподалёку от них ведьма. Не могла она спокойно смотреть на чужое счастье.
Однажды, когда бизнесмена не было дома, пришла она — вроде бы по-соседски — к Алёнушке и стала звать купаться на речку. Алёнушка и согласилась. Пришли они на речку, разделись, а ведьма кинулась на неё, привязала на шею камень и столкнула в воду. А сама схватила одежду Алёнушки — и бегом в райцентр, в салон красоты «Дежавю».
В салоне ей всяческие услуги стали предлагать, а она им фотографию Алёнушки суёт: хочу, мол, быть такой же!
— Запросто, — говорят, — мы и не из таких уродин красавиц делали.
Закатали рукава: где было сморщено — подтянули; где отвисло — подрезали; силикону накачали, швы наложили, гримом густым всё замазали, пудрой присыпали, к зеркалу подвели — вылитая Алёнушка!
Но не знала ведьма, что берегом реки шли браконьеры и невод шёлковый по дну волокли. Чуют, зацепился невод за что-то. Вытащили его на берег, а там девица красная, и на шее у неё камень. Отвязали они камень и стали делать ей искусственное дыхание изо рта в рот по очереди. Открыла она глаза: «Где я?» — спрашивает.
В это время бизнесмен домой вернулся. А ведьма его в облике Алёнушки поджидает. Не заподозрил он ничего. А у Иванушки, хоть он и трактор, — душа не на месте. Завёлся с пол-оборота, разогнался, повалил ворота и к речке покатил. «Чего это он?» — удивился бизнесмен.
— Да в металлолом отдать его пора, — говорит ведьма, — совсем от рук отбился.
Удивился добрый молодец: с чего это Алёнушка отношение к братцу поменяла, — но ничего не сказал, а только вслед за трактором побежал. А ведьма за ними.
Так по колёсным следам к речке и прибежали.
Глядь, у самой воды трактор стоит, рядом Алёнушка в купальнике, а вокруг рыбаки. Бизнесмен так и сел на песок: «С кем же я тогда прибежал?» Тут Алёнушка ему всё и рассказала.
— Врёт она! — закричала ведьма. — Это я — Алёнушка!
— А это мы сейчас проверим! — сказали рыбаки. — Наша-то натуральная, пока откачивали — всю перещупали. А вот ты кто такая?
Взяли, да и кинули ведьму в воду.
Вынырнула она, вылезла на берег, а макияж-то смыло. Стоит вся в швах и подтяжках, как зашнурованная. Тут все заулюлюкали, засвистели, ногами затопали. Убежала она, опозоренная.
— Ну, мужик, — говорят бизнесмену рыбаки, — с тебя причитается!
— А то как же, — отвечает, а сам с Алёнушки глаз не сводит.
Тут мини-трактор на радостях подпрыгнул на всех четырёх колёсах, кувыркнулся через капот и превратился в братца Иванушку.
— Эх! — вздохнули рыбаки. — А мы на тебе в магазин хотели сгонять!
Отвалил бизнесмен им на радостях денег немерено.
— Здесь, — говорит, — на берегу свадьбу играть будем! А как отпразднуем — поедем с Алёнушкой на Канары, а Иванушку я в бизнес-школу отдам!
Обрадовалась Алёнушка, расцеловалась со всеми, а Иванушка и говорит: «Я лучше трактористом буду!»
— И то верно, — согласились рыбаки, — если все в бизнес пойдут, — кому ж тогда работать?
Тут и сказке конец.
Сказку!
«Сказку! — закричал противный мальчик. — Сказку хочу!!!» Яви—лась к нему сказка со зверскою рожей и строго спросила: «Чего орёшь?!» Мальчик смутился и попросил тише: «Сказку».
Так-то лучше, — подобрела сказка и уменьшилась до мышиных размеров. Мама, папа, дяденька и тётенька, сидящие в купе, по причине своей взрослости и серьёзности видеть её, конечно, не могли.
— Они расскажут, — кивнула сказка на родителей и попутчиков, — а мы послушаем.
Мама посмотрела на папу: «Ну что? Давай!» Папа вздохнул и начал:
— В некотором царстве, в некотором государстве, в некотором городе есть проспект имени Ленина. Он упирается в площадь имени Ленина. За площадью находится Днепрогэс имени Ленина, по правую сторону плотины — водохранилище имени Ленина, а на нём остров имени Ленина, да ещё порт имени Ленина…
— Что же ты ребёнку ужасы на ночь рассказываешь? — возмутилась мама.
— Так я же о своём родном городе Запорожье! — стал оправдываться папа.
— Ребёнку сказка нужна.
— Так это же только вступление.
— Господи, ты никогда не умел рассказывать. Лучше уж помолчи!
Папа вздохнул и вспомнил, как будучи маленьким, часто просил отца: «Папа, почитай!» «Почитай отца и мать своих!» — всякий раз отвечал суровый родитель, но книгу в руки не брал.
— Сказку, — напомнил мальчик.
— Может быть, я попробую? — спросил дяденька. — Мне эту сказку ещё бабушка рассказывала.
— Да, пожалуйста, — попросила мама, — а то он пока не послушает, спать никому не даст.
«Ну, давай, дяденька», — подумала сказка и подпёрла щеку кулачком.
— Так вот, — начал он. — В одной восточной стране жил могучий и грозный падишах.
— А в какой именно стране? — поинтересовался папа.
— Да не всё ли равно, в какой?
— Ну, Ирак там, или Иран? — не унимался папа.
— Чего ты с географией к человеку лезешь? — вступилась за рассказчика мама.
— Хорошо, ладно, — занервничал дяденька, — пусть будет Азербайджан.
— Так вы из Азербайджана?! — радостно догадалась мама.
— Да. Из Баку.
— А я там была в командировке! Какие у вас прекрасные базары!
— Сказку, сказку, — заныл мальчик.
— Да, так вот… На чём я остановился?
— На том, что вы из Баку! — напомнила мама.
— Нет, я остановился на падишахе. Так вот, было у него три дочери.
— Две старшие — уродины, а младшая красавица? — спросил мальчик.
«Весь в папу», — подумал дяденька и сказал:
— Нет. Все три — красавицы. Явились они как-то к отцу, и каждая положила к его ногам надрезанный арбуз. Арбуз у старшей дочери был перезрелым, арбуз у средней дочери был спелым, арбуз у младшей дочери был незрелым.
— Зелёным? — поинтересовался мальчик.
— Скорее, розовым. Чтобы правильно растолковать поступок дочерей, падишах призвал своего мудрого визиря, то есть помощника. Тот пришёл, посмотрел на дочерей и арбузы, улыбнулся и сказал: «Всё очень просто, о великий падишах! Перезрелый арбуз, который принесла тебе старшая дочь, означает то, что ей давно пора замуж. Спелый арбуз средней дочери означает, что она уже готова к замужест-ву. А недозрелый арбуз младшей дочери говорит о том, что она хоть мала ещё годами, но тоже готова выйти замуж…»
— Никакой логики, — заметил папа.
— Какой же вы занудный!
— Да что ж ты человеку сказку рассказать не даёшь, — взвинтилась мама. — Сам рассказывать не умеешь и другому не даёшь!
— Мама, а Люська хочет выйти за меня замуж, — вмешался мальчик.
— Рано ей ещё!
— А если она арбуз тебе принесёт?
— Ну и семейка! — воскликнул дяденька. Взял со стола сигареты и зажигалку и вышел из купе.
— Нервный какой, — удивился папа.
— Может, у меня получится? — спросила тётенька.
— Вы уж нас извините, — стала оправдываться мама.
«Давай, Людмила Тимофеевна», — подумала сказка, от которой никто и никогда не мог утаить ни имени своего, ни отчества, ни других паспортных данных.
— Собственно, это не сказка, — задумчиво сказал тётенька.
— Сказку, — заныл мальчик.
— Не торопись, деточка. Это реальная история, но она очень похожа на сказку. Это про мою кошку Мурку. Сидели мы как-то вдвоём: я да моя кошка Мурка. Вот я возьми да и скажи: «Что-то, Мурка, толку от тебя никакого». Мурка внимательно посмотрела на меня и ушла. Через какое-то время возвращается и кладёт мне к ногам мышку, как бы говоря: «Как это от меня толку нет? Есть!» А я и говорю ей: «Нет, Мурочка, мышка — это мало. Это, можно сказать, совсем ничего». Мурка развернулась и ушла. А через некоторое время приносит мне воробышка. Представляешь? А я и говорю ей: «Мурочка, воробышек хорошо, но и этого, по большому счёту, мало». Мурка снова ушла, а через некоторое время приносит мне голубя! А я снова говорю ей: «Голубь — это просто замечательно, но и этого, Мурёночек, мне мало». И Мурка снова ушла. Долго её не было. Наконец она вернулась…
— И принесла сто долларов!!! — не выдержал папа.
— Сразу видно, что вам в детстве сказок не читали! — обиделась тётенька.
— А что она принесла? — поинтересовался мальчик.
— Пусть твой умный папа расскажет! — возмутилась тётенька и выскочила из купе. Воздухом подышать.
«А ведь начало неплохое, — подумала сказка, — интригующее».
— Значит, так, — поднимаясь и расстёгивая ремень, сказал папа сыночку, — мы погасим свет и выйдем. Если через десять-пятнадцать минут не заснёшь — пеняй на себя.
«Ну что, допрыгался?» — спросила сказка мальчика, когда тот остался один в темноте.
— Так они сказки рассказывать не умеют.
— А сам себе рассказать не можешь?
— Вслух?
— Не обязательно.
Мальчик вздохнул и подумал: «В некотором царстве, в некотором государстве…» И сразу возник город с царским дворцом, крепостной стеной и высокими башнями. В узком зарешёченном окне одной из башен он увидел Люську. Скривившись, она ела недозрелый арбуз и сплёвывала его белые косточки с большой высоты на головы горожанам… Кто-то потёрся о его ногу. Мальчик посмотрел вниз и увидел кошку Мурку… Он очень обрадовался, но тут же сделал серьёзное лицо, прокашлялся и сказал ей по-взрослому: «Что-то, Мурка, толку от тебя никакого».
Книжка
Ехал как-то мужчина в электричке и обратил внимание на забытую кем-то книжку. Взял её, открыл на первой странице и прочёл: «Ехал как-то мужчина в электричке и обратил внимание на забытую кем-то книжку. Взял её, открыл на первой странице…»
— Это ж надо, какое совпадение! — удивился он и стал читать дальше. А дальше было написано: «Это же надо, какое совпадение! — удивился он и стал читать дальше…» На смену изумлению пришёл страх. Мужчина закрыл книжку и отложил её… Немного подумав, сделал над собою усилие, взял, открыл и прочёл: «На смену изумлению пришёл страх. Мужчина закрыл книжку и отложил её. Немного подумав…» Тогда он попытался прочесть то, что было написано ниже, но буквы расплывались. Хотел перевернуть страницу, но листы склеились… Бросив книжку на пол, он поплевал на пальцы и вытер их платком. Потом тихонько перекрестился.
— Триллер? — спросил сидящий напротив юноша.
— Вроде того, — ответил мужчина и вытер пот со лба.
Юноша поднял книгу и стал читать. Очень скоро он отложил её, побледнев.
А неподалеку сидел человек, подбросивший эту книжку, и всё надеялся, что кто-нибудь сумеет дойти до второй страницы. Но за по-следние пятьдесят лет это не удавалось никому.