Опубликовано в журнале ©оюз Писателей, номер 7, 2006
Александр
Александрович Ходаковский
родился в 1974 году в г. Коростень Житомирской области.
Окончил Харьковский государственный институт культуры. Стихи публиковались
в альманахе «Левада» и др., на сайте «Vernitskii
Literature». Живёт в Харькове.
* * *
Каждый
первый — человек
Распознать хочется по лицу
Дать забыть — всё что можно дать
Каждый немножко солдат
На генеральском плацу
И в собственной голове
Дальше руки не развести
Плеч горизонт не снесть
В каждом шаге — бег языка
Тело — раковина чьи бока
Словес укрывают снедь
Улитка пятится из горсти
Бытия времени своего
В будущий мягкий знак
Облака, в точку луча
Чей звездный зрачок сличает
Душу летящую из окна
С азбукою космической…
* * *
Плющ
потрепать по загривку, просто приятно
Мелочь, но лучшей-то день не представил
Зелёным листом забелели уста дневника
Не чудо ли: жизнь под окном простоять
в подоконниковой заставе
уставив на Солнце цветочный хрусталик.
В исписанной начисто яскости жилок
Саму же себя ожидала счастливая поросль
Повторение мира листала святая случайность
Не ведая благости, ей же служила
Таился судьбою в загривке плюща молчаливый голос
И бесконечный цветок пел свою же сентиментальность.
* * *
Внутренности
борща у всех на виду
и не страшно ведь помешательство
слабоумному и тому, кто верша родство
нас смешал и наши внутренности
и не страшно ведь: может в рот кладу
смерть свою с лёгким присербом
чтоб рассыпался млечным бисером
времяскатертью бренный путь-настил
и не страшно ведь до звезды лететь
в первый раз и не страшно ведь…
* * *
всепредметность чертовски стесняет идею
допустим воды где тяжёлая рыба
дышать поспешит у поверхности будто
куда-то торопится…
воздух втекает в нутро
пузырями попытки
запечатлеть свою здешнюю
здесь — не-погибель…
вода как и воздух внутри
вседостаточна собости мира
свойная ровня себе
и некому посторониться
в наружности и произнесть
словную дань — единицу —
единую битву хранить
бытия — в языке комариной рапиры…
бытие как в тисках —
в жидких лапах отсутствия
всякая вещь и предмет
человечится рано и позже
теряет обличие чтобы иметь
хоть частицу не — нужности
взятую в полую поиска
суть — спрутовидную данность одну смерто-судную…
* * *
и
будто бы недомогала —
не-до-истратила вращение
и в пустоту пространства вжалась
планета
не-инородка — не в бегах
а лишь от грубости вещей
терпелось каменная жать
и быть устала…
и оказалось бытие —
не росчерк скального хребта
на горизонтовой макушке
а пустота —
предельная всего забытость
несменная всему облать
всемежду — межная
строка
всему под-стать
разгонный путь — и нет конца
все-поместимая дыра
не обоймёшь — такая
не-быль…
и длится смерть познавших царство
своё в миру и мира дар
кончается пространство краем
земли и неба…
ХОЛОДЕЦ ПЕТУХА
Ни
жизни, ни денег не жалко
Неужто наша хозяйка
Сама мертва
Если фразировать петуха
Голова никуда не убежит без ног
А вот ноги — пожалуйста, пока вся разность
Сквозь шею не выйдет
Петуха нужно за ноги
да всего сцедить
в тазик медный
делить мгновение вредно
забор не удержит тело
не накроется ничего без дела
крылья в ход пойдут
холодцовые; страх у жизни в роду
жизнь — прекрасная жижа
не отмоешься
если саднит наружу
вот внутрях ей самое место
разность — соотносима
между жизнью и смертью
причём сама по себе только метит
чёрную землю
ни жива не мертва лишь внемлет
сухую почву
хоть та этого не хочет
но по натуре вбирает падаль
как губка воду и рада
возможно смерти
и ей — свобода
саму
от себя нести…
* * *
Когда
горячее станет холодным
А холодное вновь горячим
Сворачивается калачом кровь
Безвредно, одним
Иероглифом, не иначе
И телу по форме вровень
Что у всех на виду
И такое безлюдное
В позе поля слежалого
На радость свою и на беду
В этом блюде без-дна
Сути земли не избежав
Хоть она и матрёшечная
Зарываясь в иные правила
Суть прикрывается сутью иной
будто рассветная лошадь
воздух — медленная отрава
проносится стороной
в новом теперь обличии
не раствориться не ветром стать
созерцает кто-то не здесь
тесносердцевый выбелен клич
положного-противоскресный
из себя и себя не снесть…