Анастасия Валерьевна Афанасьева родилась в 1982 году. Окончила Харьковский медицинский университет. Автор книги стихов «Бедные белые люди» (Москва: АРГО-РИСК; Тверь: KOLONNA Publications, 2005). Публиковалась в альманахе «Вавилон», журнале «Новое литературное обозрение», антологиях «Братская колыбель» и «Освобождённый Улисс», на сайтах «Vernitskii Literature», «Топос», «Полутона», в интернет-журнале «РЕЦ» и т. д. Шорт-лист премии «Дебют»  (2003) в номинации «поэзия», лонг-лист премии «Дебют» (2004) в номинации «критика». Участник Четвёртого биеннале поэтов в Москве (2005). Лауреат премии «РЕЦ» за 2005 год. Живёт в Харькове.

                                      * * *

Красные девочки, рисующие на асфальте белёсые круги
Оловянные мальчики, рисующие круг футбольного поля
Ты — пойман
Ты — понят
Береги веточки, которыми рисуешь, не береги мелки, береги, не береги
Вот так подумаешь по дороге на работу, что-то такое вспомнишь,
Пока ищешь деньги на билет
Внимательный контролёр смотрит не то что в глаза: в зрачки
Ссыпает в ладонь сдачу — серебряные кружки: совсем мелочь —
Одна, две копейки
Возьмите, всё равно нам отдадите
Я слушаю молча, и он повторяет:
Возьмите, всё равно нам отдадите
Я говорю — « да», контролёр отходит и замолкает
Чего не услышишь в зимнем утреннем трамвае
Вот так подумаешь: откуда он о тебе всё знает
Пока мелочь теплеет в кожаном кошельке
Преображается в кожаном кошельке, в моей руке,
Пока я принимаю её — готовлюсь к тому, чтобы отдать её
Пока я отдаю (уже не совсем) её, принимаю что-то другое
Пока утренние трамваи со мной внутри
наматывают расширяющиеся круги,
красные девочки рисуют расширяющиеся круги
оловянные мальчики рисуют расширяющиеся круги
Хоть береги, а хоть не береги

                                     * * *

Разговоры, похожие на китайский фарфор
Зубная щётка, смахивающая на мягкую бормашину
Хочется зависнуть в кухонном гамаке до тех пор,
Пока не дочитаю Фриша
Кажется, Бодрийяр писал об избыточной обёрнутости:
На креслах чехлы, телевизор на пьедестале,
На столах — обязательно скатерть и ваза
На человеке — майка, рубашка, свитер, пиджак, ватник
И так далее, одновременно
Иллюзия обладания = всё сразу
(Равенство не изменяется от перемены мест)
А можно вместе обклеить стены отксеренным словарём Даля
И этого
совершенно хватит

                                     * * *

Величественная бабочка, расцвеченный махаон
Обречён на смерть, поскольку он
Олицетворяет пафос во всей красе:
Другими словами — ни то, ни сё.
Газетный обрывок с полунадорванным словом,
Прилипающий к подошве в половину второго
И отступающий через долю секунды
Каждой своей буквой говорит: я буду
И когда ботинок твоих не будет, я буду
И когда тебя не будет, я буду
Махаона не будет, а я — буду

                                      * * *

Так перед пробуждением, не проснувшись,
Но и уже не спя, ждёшь:
Будильник сейчас заведёт электронную песнь свою.
А всё тишина и везде тишина и снега внутри по лоб
Как шкафные детские страхи, берётся из ниоткуда
Мелкая-мелкая дрожь: ждёшь
И так-то внутри, как на утренней мелкой траве:
Всё-то мерцает дрожит мелкокапельно как-то
Пока снег-по-лоб превращается в дождь пробуждающий,
Глаза раскрываешь и руку к часамк телефону
Видишь: спать ещё час или может быть больше
А как старики засыпают на стуле — случайно, внезапно и сразу?
Как по команде неведомой и неслышной
Так я погружаюсь в морщины постели и в старость
Которая будто нескоро
И как старики — по команде, очнувшись случайно
как будто и не было сна а тем более прошлых
минут до будильника, лет до сегодня
Мимолётно, мгновенно очнувшись, к часамк телефону,
И видишь: столько часов как пора бы проснуться
А всё тишина и везде тишина и
Повсюду вода
До самого неба вода

                                      * * *

Хочется вполоборота, едва-едва, слегка
Сравнение: рука зажата в кулак или
еле касается лба, а
через мгновенье поправляет упавшую прядь
Хочется, чтобы не похоже на яркую маску Греты Гарбо
На чрезмерные страсти Рембо
На жужжащую пчёлами в тамтамы бьющую
Евпаторию летом
На кислотный цвет на чрезмерные акценты в декламации поэта
Хочется, чтобы едва-едва, слегка, вполоборота,
Но — громче и глубже любого крика.
Так, будто человек, оказываясь за бортом
сигнализирует о предстоящей гибели с помощью сигаретного
огонькаблика

                                      * * *

Маленький — всезапоминающий
Но не всемогущий
(=не всеговорящий)
Большой — всеговорящий и всемогущий
Но всезабывающий

                                      * * *

А голова моя крутится как Земля вокруг своей оси
Самый удобный глобус: неси в руках — да и неси
Хочешь — отпусти
А хочешь — возьми будто в тиски
В первом случае она летит летит и летит
Словно голубоглазый атлет
« Всё фигня, кроме пчёл», — голова летит и поёт
Во втором случае она словно анатом заглядывает себе в рот
Преимущественно молча
« Главное не рубить с плеча», —
Думает она с интонацией внимательного сыча
А потом она устаёт
На миг застаёт
Видимость: будто она на месте стоит,
А кругом всё летит
И верит же, дура,
Верит.

                                      * * *

                                         1

Говорить о Верлене не потому что
нравится а потому что приятно
Контакт с собеседником, восхищение, всё такое
Говорить о Козлове без пафосных слов
потому что истинно и любимо
В общем, и собеседника-то не нужно

Только по-второму могу

                                        2

Произносить
Не потому что истинно, а потому что нравится
Например
«Маленькие пони три сантиметра в холке семенят по булыжному настилу,
везя в соломенной корзинке пару грустных задумчивых муравьёв…»
Пони, холка, корзинка и муравьи — отчего-то
Именно это
Сегодня кажется каким-то, что ли, светлым,
Прозрачным — словом-на-выдохе, то есть, словами
Вот они, как блестящие мячики прыгают
Каждому бы отдать пас, всякому рассказать:
Маленькие-пони-три-сантиметра-в-холке-семенят-по-булыжному-настилу…
Везя-в-соломенной-корзинке-пару-грустных-задумчивых-муравьёв…
Говорить, потому что нравится, не потому что истинно
Потому что с каждым ненастоящим словом
воздух и кровь становятся легче легче и легче
Даже взлететь можно. По-настоящему