Стихотворение
Опубликовано в журнале ©оюз Писателей, номер 2, 2000
Станислав
Александрович Минаков (Харьков, Москалёвка) родился
в 1959. Поэт, издатель — и, как выяснилось, анатом. Стихи публиковались в
антологии В. Казака «Образ Христа в русской литературе. От
древности до конца ХХ Века» (Мюнхен, 1999; Штутгарт, 2000); в «Антологии
современной русской поэзии Украины» (Харьков, 1998); в журналах, альманахах и
проч. Харькова, Киева, Воронежа, Москвы, Санкт-Петербурга, Праги, Нью-Йорка.
Автор книг «Имярек» (М., 1992), «Вервь» (Харьков, 1993), «Листобой»
(Харьков, 1997).
Моей ноге
Моя нога
все сорок лет не обращался к тебе
и в голову не приходило
что ты и я есть одно
а нынче
вчуже
о ужас
моя правая
(не то чтоб я любил тебя более чем
левую1
— разве отец любит
кого-то из чад больше, а кого-то — меньше
нет же: всего лишь по-разному просто
всегда ты была верною, первой опорой
когда я старался махнуть через яму,
правая)
вот
я гляжу на тебя
и говорю: доволен
плотью
не бледной но смуглой
и статью —
широкой стопою с высоким подъёмом
мощной щиколоткой
и железной голенью
в напряжении — плоской и твёрдой что
черепаший панцирь
округлым и крепким коленом
и ляжкой широченной
как у древнего грека — беглеца по амфоре
гонкого за нимфой или олимпийской медалью
правая —
словно лавром увенчанная в кроне
одним сочленением с левой
тобой я доволен нога
любуюсь тобою
вот
розовые ровные ногти
и чёрные волоски
взбегающие по столпу
прерывая свой ход
по лодыжке
смолоду истёртой голенищем кирзы
вот
вены что с каждым годом
видней и рельефней
подобно древесным корням
проступившим сквозь почву
нога моя
попиравшая улицы троп
кизяк и суглинок
как
я погружал тебя в струм
ледниковых ручьёв
чтоб унять
в пятках и стопах
жар целодневных хождений
нога моя
вездеизведавшая — от самого до самого —
уст касание женских —
везло же тебе
Нарцисс — скажут —
не видящий кроме
позвольте
да чем же
ещё любоваться
что мне любить
на кого уповать
что оплакивать чуя разлуку
тот поймёт кто поймёт о чём я
и поплачет поплачет
со мною
ай
скоро расстаться
на веки на вечные
прощай говорю
что возлюблена мною
ох «крутят и ноют» к дождю
(Суду иль Потопу)
незримые кости-суставы
когда разлучимся
нога
как буду кручиниться
в дальней дали
в отдаленье немыслимом
без2
1999
1
А. К. С точки зрения мирового литературного процесса разница между
правой и левой ногами не столь уж велика. Больше, чем между Чуком и Геком, но меньше, чем между Ромео
и Джульеттой.
К. Б. Ой ли?
Ю. Ц. Не-е-ет!.. За такие
примечания надо ссылать из редакторов в авторы — и сокращать, сокращать…
2
К. Б.
Помню —
лет десять тому
стоя у зеркала в ванной
почувствовал
странное
(но
не в реляцьи к ноге,
а в реляцьи
к своему ж языку —
говорю не о сист.
грамматических
средств,
а о Мышечном
Ротовом Органе,
да):
язык-то, язык
— мой, ваш, наш —
ох, непрост!..
ох, нездешен!..
Ой-йёй:
то повылезет, свесивши
ноги, а то
весь повыгнется, иль
распластается
прям
как сапёрная, скажем,
лопатка,
а я —
вроде как
вообще
не при чём!..
Т. е. я не пойму:
это Я им щас двинул?..
Иль это
он САМ?..
Вот ведь только что был
неподвижен, ан вдруг —
о-па:
движется,
движется,
движется!..
Глазею на яз. —
яз. глазеет на мя
(этак жутко, безглазо
глазеет…):
во сюжет!
Во затравка к рассказцу
<…>