Опубликовано в журнале СловоWord, номер 70, 2011
Алексей Березин
Алексей Березин родился в подмосковных Мытищах, закончил Бауманский, работал инженером в одном из оборонных НИИ. С середины девяностых живёт в Нью-Йорке, работает программистом. В нерабочее время – поэт-пародист. Дипломант Первого Международного Конкурса поэтов-пародистов портала «ИнтерЛит». Лауреат Национальной Литературной Премии ЗОЛОТОЕ ПЕРО РУСИ – 2009. Призёр Международного конкурса юмористической поэзии и прозы, посвящённого 150-летию со дня рождения Чехова. Публиковался в периодических изданиях России, Украины, США, Канады, Финляндии и Германии.
ПАРОДИИ
«Огонь, искра, немного гарь,
Плечо – к окну, лицо в руке.
Ночь ледяная и фонарь.
Лимонный след на потолке.»
Диван, попкорн, хоккей, вратарь…
Вдруг муза шепчет в ухо мне:
«Аптека, улица, фонарь…».
К любимой музе с давних пор
Я отношусь, как к божеству!
Компьютер, клава, монитор:
«Зима! Крестьянин торжеству…».
Мне по душе тот разговор
И вдохновения игра!
А пальцы резво тычут в Word:
«Мой дядя самых честных пра…».
Звучит знакомо? Ерунда!
Лишь мне такое не слабо!
А муза шепчет, как всегда:
«Я к вам пишу, чего же бо…».
Враскорячь
Тянула мне сучь навстречь…
Люблю я стихи фигач
На местном своём наречь.
Про эту шальную ночь,
Про псину по кличке Жуч…
Хочу её чмокнуть в щёчь,
А то ей, пожалуй, скуч…
Свой шарж я пошлю по поч —
Поскольку при личной встреч
Боюсь убедитьс воочь,
Что не избежать увечь.
…Стихи разрываю вклочь.
Оставлю из них лишь часть,
Где слышится между строчь
Короткое слово «Счасть».
Корни
Но всё же, но всё же мы помним, мы знаем:
Мы бывшие птицы, мы бывшие птицы,
Хотя уже тысячи лет не летаем».
Всегда, оказавшись свидетелем драки,
Бесстрашно, решительно… пятиться задом,
Шепча, как молитву: «Мы – бывшие раки».
А как бы хотелось, чтоб было иначе!
Но годы проходят, а я неизменно
Ехидно смеюсь над чужой неудачей…
Я знаю, я чую, что мы – экс-гиены!
Союз нерушимый республик свободных
Давно развалился, но правилом стало
Растаскивать всё, что считалось народным…
Так кто же мы в прошлом? Вороны? Шакалы?
Выходят газеты, журналы и книги,
И копятся знанья годами, веками…
Используя их, я сплетаю интриги —
Да, были когда-то и мы пауками!
В привычном тумане хмельного угара,
Держать равновесие сил не имея,
Опять на бровях выползаю из бара
С единственной мыслью: «Мы – бывшие змеи».
Но всё же порой я упрямо и тупо
Мечтаю о чуде, мечтаю о чуде —
Я вдруг совершаю Геройский Поступок,
Победно воскликнув: «Мы всё-таки – люди!».
Магнетизм взморья
«…Из хаоса тленных сплошь слов
может быть, лишь одно отберу…»
Как хочу я из хаоса тленных сплошь слов
Самых важных лишь горсть взять, чтоб вмиг
Описать я б смог враз радость встреч, прелесть снов
И не вывихнуть нафиг язык.
На заначенный рубль литр стрелецкой припас,
Чтоб скорее снять грусть, стресс, стыд, страх.
А потом выражать всласть всплеск чувств, без прикрас
Формулируя мудрость в строках.
«Мавр вздремнул, словно монстр, взгромоздясь на слона,
Дождь штрихует румяность зари…»
Пусть познает законную гордость страна,
Чей народ может так говорить!
Мой друг Этельзон
они полосаты и этим – волшебны…
…
Как фильмы, – наивны, немы и невинны,
они фортепьянны, они пианинны…»
Немного кларнетен, но больше скрипичен,
Внимателен, строг, деловит, непреклонен,
Гитарен, баянен, и где-то тромбонен.
Пусть он иногда может быть беззаботен,
Чуть-чуть кастаньетен и даже фаготен,
Зато аккуратен, начитан, культурен,
Гобоен, волынен, свирелен, бандурен…
Вы скажете мне, что он несколько странен —
Когда – молчалив, а когда – барабанен…
А я вам отвечу, что он – самобытен —
Чуток фисгармонен, но в целом – трембитен.
Мне нравится то, что он – прост, неподделен,
Пускай мандолинен, но виолончелен.
И я утверждаю, что он – уникален —
Где надо – тамтамен, где надо – роялен.
Да и вообще, он – один в целом мире!
Со вкусом органен и в меру клавирен.
Он мыслями чист и душою прекрасен,
Порой фортепьян, но всегда контрабасен.
И плюс ко всему, он – сюитен, симфонен,
Но главное – он – до конца этельзонен!
Прелюден, сонатен, слегка полонезен…
Короче, такой же, как Лёшка Березин.
Молчание фигнят
Слез уж нет, просто в небо молчу.»
Истощённый любовною жаждой,
Вопреки вероломной судьбе,
Я пытался к тебе не однажды,
Раз пятнадцать хотел о тебе.
Дни бежали нестройной гурьбою,
Но, страдая к тебе и любя,
Я надеялся только тобою
И мечтал бесконечно в тебя.
Я молчал во весь голос и в тряпку
Без сомнений, обид, выкрутас…
Я молчал под кровать и в охапку,
На луну, за забор, в унитаз…
Я объездил с концертами Грозный,
Нижневартовск и Новый Афон.
И везде просит публика слёзно,
Чтобы я помолчал… в микрофон.
Стихи в брифму
«…Я сижу над стихами,
я стихами травлюсь…»
Отравился сырыми стихами.
Томик Фета случайно прижал я к груди,
И заметил, что боли стихали!
А потом в «Самиздат» меня чёрт приволок,
И спастись уже не было шансов…
Хорошо, под рукой были Пушкин и Блок,
А иначе б я хрен отдышался!
С той поры я не бегаю больше к врачу,
И судьбе благодарен за это, –
Все болячки свои я успешно лечу
Лишь читая любимых поэтов.
Я свой опыт сквозь годы пронёс, и с тех пор
Не хожу по аптекам без толку —
Как почувствую жар, аритмию, запор,
Сразу лезу на книжную полку.
Я теперь не боюсь ни кусачей блохи,
Ни ангины, ни язвы, ни тифа…
Доктор, дай мне скорее рецепт… на стихи
Михаила Ефимыча Брифа!