Опубликовано в журнале СловоWord, номер 68, 2010
К 65-летию ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ
Ефим Макаровский
АМЕРИКА, ВОЙНА И УЧАСТИЕ В НЕЙ ЕВРЕЕВ
Ведущую роль в разгроме фашистской Германии во Второй мировой войне сыграли Соединённые Штаты Америки. На Тегеранской Конференции Сталин неоднократно подчёркивал, что без американской помощи война была бы проиграна.1
Согласно Детлефу Юнкеру: «В 1940-1941 гг., когда на карту было поставлено будущее западной, то есть христианско-иудейской, свободной капиталистической цивилизации, последней надеждой демократии и действительной альтернативой Гитлеру был именно Рузвельт”.2
В тридцатые годы популярность Гитлера была огромна. Где бы он ни появлялся, тут же собиралась толпа народа и с энтузиазмом приветствовала его: «Куда бы ни приезжал Гитлер в первые годы своего правления, где бы хоть ненадолго ни останавливался его автомобиль, подобные сцены повторялись. Причиной массового ликования были не речи и не результат пропаганды, а просто присутствие Гитлера»3.
Он разорвал статьи Версальского договора, ввёл всеобщую воинскую повинность, а 7 марта 1936 года немецкие войска вошли в демилитаризованную Рейнскую зону. «Громадному большинству пришлось по душе, как он «натянул нос» Версалю, на который все были сильно обижены, и, будучи в душе милитаристами, они приветствовали возрождение армии».4
Тогда они не думали о том, что придётся кончать жизнь самоубийством в заснеженных полях под Сталинградом. Тогда они кричали: «Мы хотим одного лидера! Ничего для нас! Всё для Германии! Хайль Гитлер!»5
Они получили этого лидера, чтобы потом в степях Украины, с поднятыми вверх руками кричать: «Гитлер капут!».
«Мы хотим ребёнка от Гитлера!» – кричали немецкие женщины в тидцатых, и сибирские стрелки получили их в сорок пятом.
Гитлер говорил о мире, а мечтал о мировом господстве. Альберт Шпеер вспоминает: «Гитлер как-то резко остановил меня на лестнице, ведущей в его квартиру, пропустил вперёд свиту и сказал: «Мы создадим великую империю. Мы включим в неё германские народы. Наша империя протянется от Норвегии до Северной Италии. Только бы мне хватило здоровья… В 1940 году Олимпийские игры состоятся в Токио, но потом во все грядущие времена они будут проходить только в Германии, и размеры спортивной арены будем определять мы».6
Однако на противоположной стороне полушария был другой человек, который мечтал о мировом влиянии. И этим человеком был Президент Соединённых Штатов Америки Франклин Делано Рузвельт.
Однако всё это была лишь предвыборная риторика, рассчитанная на то, чтобы как можно больше голосов изоляционистов перетянуть на свою сторону и выиграть битву за президентский пост. В сущности, кто бы ни победил на выборах, внешняя политика Соединённых Штатов не претерпела бы никаких изменений. Соединённые Штаты всё равно вмешались бы в европейский конфликт на стороне Англии и Франции, потому что этого требовали интересы страны.
Дело, конечно, было не в «еврейской крови» Франклина Делано Рузвельта, а в том, что Демократическая партия США исторически выражала интересы деловых кругов, связанных экономическими интересами больше с Европой, чем с Азией. А объединение Европы и высокие американские тарифы сделали невозможной выплату долга Соединённым Штатам в золоте или товарах, что привело к спаду индустриального производства в связи с уменьшением доли европейского капитала в экономике страны. К тому же: «Проводимая Гитлером после прихода к власти политика бартерных соглашений и субсидирования экспорта нанесла смертельный удар британской и американской торговле».7
Рузвельт понимал, что процветание американской экономики не может быть достигнуто без вовлечения в её сферу европейского капитала, поэтому он предпринял активные действия, чтобы устранить Гитлера от власти, нанести военное поражение нацизму, и тем самым обеспечить экономическое господство Соединённых Штатов в Западном полушарии.
Кроме того, противоречия Соединённых Штатов и Японии на Дальнем Востоке и Китае заставили Соединённые Штаты заключить союзный договор с Англией. В противном случае, союз Великобритании и Японии представлял бы для Соединённых Штатов смертельную угрозу. Однако к тому времени англо-японский союз, преследовавший цель вытеснения России из Китая и Кореи, с приходом к власти большевиков потерял для Англии всё своё значение, и Англия в 1922 году анулировала его и заключила союз с Соединёнными Штатами, направленный против захватнических планов Японии.
Британский историк Андрей Робертс утверждает, что Гитлер проиграл войну потому, что свою антисемитскую риторику он воплотил на практике.8
В своей речи в январе 1933 года в Рейхстаге Гитлер объявил о своём решении уничтожить евреев Европы. Первого апреля 1933 года Гитлер провозгласил национальный бойкот еврейских магазинов. Затем последовала «Хрустальная ночь».
Сотни германских учёных еврейского происхождения ушли в изгнание, и союзники выиграли, потому что германские учёные еврейского происхождения были лучше, чем германские учёные немецкого происхождения. Эти еврейские изгнанники снабдили союзников лучшим техническим вооружением и дали в руки атомную бомбу.
Евреи внесли весомый вклад в разгром германского фашизма. Этот вклад был настолько весомым, что Гитлер в своём «Завещании» писал: «Если мы проиграем войну, это будет означать, что нас сокрушили евреи. Тогда их победа будет полной».9 Впервые в истории человечества германским фашизмом была поставлена цель тотального уничтожения еврейского народа, и в этой титанической борьбе с фашизмом евреи сражались за своё право на выживание.
Гонения на евреев всегда начинались в преддверии экономических кризисов или застоя. Так было в 1290-м году в Англии. Во Франции в 1306-м году. В1492-м году в Испании. Так было и в России в предреволюционные годы и в годы застоя после войны с Германией.
В своё время участие Соединённых Штатов в войне с Германией на стороне Антанты отнюдь не вызывало одобрения у большинства американцев, которые считали, что война велась только в интересах евреев, что это была «Барухова война». К тому же, многие были возмущены неблагодарностью европейцев и говорили, что победа над Германией ничего не дала стране, кроме имени: «Дядя Шейлок». Версальский мирный договор также не вызывал энтузиазма у большинства американцев. Соединенные Штаты считали его неудовлетворительным и не ратифицировали его. Но послевоенная декада экономического процветания двадцатых годов приглушила антисемитские настроения в Соединённых Штатах. К тому же надо заметить, что ни одно прогрессивное правление не проводит политику гонения на какое-либо национальное меньшинство, в том числе и на евреев, и в противостоянии тенденций стагнации и прогресса, победа, в конце концов, оказывается на стороне прогресса, поэтому, можно сказать, что тот, кто начинает с евреев, обычно плохо кончает.
Когда в 1933-м году в Германии к власти пришёл Гитлер, то большой удачей для евреев было то, что годом ранее в 1932-м году в Соединенных Штатах к власти пришёл Франклин Делано Рузвельт.
Хотя сторонников изоляционизма было довольно много как в Демократической, так и в Республиканской партии, в последней они составляли большинство. Согласно Роберту Шервуду: «Фетишизм изоляционизма был настолько силён в иерархии республиканцев, что каждый, кто выступал против, клеймился как человек злой и порочный, отравленный рузвельтивизмом.
В наиболее откровенной изоляционистской пропаганде была грязная антисемитская подоплека, что страна столкнулась сейчас с еврейским заговором втянуть Штаты в войну, которая им совсем не нужна. Линдсберг открыто заявлял, что только семейство Рузвельта, британцы и евреи заинтересованы втянуть страну в европейский конфликт.
Естественно, что евреи имели все основания быть настроенными антинацистски, но они не имели средств противостоять в целом изоляционизму. Были даже евреи, особенно в высших структурах экономики страны, которые, опасаясь вспышки антисемитизма, были готовы вести дела с Гитлером».10
Гитлер, безусловно, понимал, что участие Соединённых Штатов может быть решающим фактором во Второй Мировой войне, но он надеялся, что сторонники изоляционизма, среди которых преобладало немецкое и итальянское население Америки, не дадут втянуть страну в европейский конфликт. К тому же он неоднократно косвенно предупреждал, что в случае вступления в войну Соединённых Штатов, он уничтожит всё еврейское население Европы, и месть его за своё поражение будет ужасной.
Вскоре после прихода к власти, Рузвельт 16 ноября 1933 года установил дипломатические отношения с Советским Союзом. Затем он провёл закон, который предоставлял право президенту налагать запрет на продажу оружия странам, находящимся в состоянии войны. На основании этого закона он, объявив Испанию воюющей страной, лишил её возможности закупать оружие в Соединённых Штатах. В начале Второй мировой войны 6 сентября 1939 года он подписал прокламацию о нейтралитете США. В то же время по его же настоянию закон о нейтралитете был изменён таким образом, чтобы Англия и Франция в случае войны, могли закупать оружие в США, за что и подвергся ожесточённым нападкам «изоляционистов». Несмотря на это: «США неоднократно заявляли Англии и Франции, что будут рассматривать новые уступки с их стороны в пользу Германии и Италии как угрозу своим национальным интересам со всеми вытекающими отсюда последствиями для Лондона и Парижа, и наоборот, в случае неспровацированной агрессии Америка бросится на помощь Англии и Франции».11
Вполне естественно, что в данной ситуации евреи всецело поддерживали политический курс Рузвельта, направленный на свержение нацистского режима в Германии: как только нацисты пришли к власти, стало очевидным, что существованию европейского еврейства грозит смертельная опасность.
Обвинения некоторыми политологами Рузвельта в том, что он был равнодушен к судьбе евреев на оккупированной нацистами территории и даже в антисемитизме, носят спорный характер. Дело в том, что Рузвельт стоял у руля правления в многонациональной демократической стране, и он не мог допустить, чтобы его упрекали в том, что он защищает исключительно еврейские интересы. В этих условиях Рузвельту приходилось лавировать и хитрить. Ведь евреи составляли незначительное меньшинство населения страны и могли выиграть битву с германским нацизмом только в том случае, если их интересы совпадут с интересами большинства населения этой страны. И, тем не менее, именно они, по выражению Виктора Суворова, явились той «соломинкой, которая переломила хребет германскому нацизму».
Вторжение германских войск в Польшу буквально за одну ночь изменило состояние экономики Соединённых Штатов.
Во-первых, это вывело страну из экономической депрессии, в которую она начала погружаться в связи со спадом экономического производства с 1937 года. Но что делало экономику страны ещё более привлекательной в связи с войной, так это повышение заработной платы индустриальных рабочих. Она увеличивалась гораздо быстрее, чем цены на розничные товары.
«Средний часовой заработок увеличился с 73.4 цента в 1940 до 87.1 в декабре 1941, а средний недельный заработок, частично из-за увеличения рабочих часов, увеличился с $29.88 до $38.62. В то же время цены на розничные продукты увеличились менее чем на 10 процентов».12
Так что, как видим, начало военных действий на полях Европы благотворно повлияло на развитие американской экономики, и стало очевидным, что США никак не могут остаться в стороне от европейского конфликта, и следовательно, поражение держав фашистского блока – это только вопрос времени.
В отличие от американского еврейства, евреи Советского Союза мало что могли сделать в то время в борьбе с нацизмом, потому что к власти Гитлера привёл Сталин и поддерживал его тоталитарный режим. Дело в том, что социал-демократы и коммунисты Германии совместно набрали 49% голосов, а нацисты – 43%. Если бы Сталин запретил германским коммунистам, которые отнюдь не были свободны от московского диктата, объединиться с социал-демократами, то Гитлер никогда бы не пришёл к власти и мир бы избежал трагедии Второй мировой войны.
Коммунисты по повелению Москвы были привержены глупой идее: сначала разгромить социал-демократов, профсоюзы, которые выражали демократические взгляды среднего класса, хотя такая тактика может и привести к установлению нацистского режима, но он только временно просуществует; а затем неизбежно к власти придут коммунисты и восстановят на века диктатуру пролетариата. Исходя из этого коммунисты зачастую совместно с нацистами выступали против демократического правительства Германии. Так, за несколько дней перед выборами они совместно с нацистами провели забастовку железнодорожных рабочих в Берлине, в то время как профсоюзы и социал-демократы выступили против этой забастовки. В октябре 1933 года коммунисты и нацисты объединились и совместно голосовали против правительства Папена.13 Так что не было бы Сталина, не было бы и Гитлера.
Заключая договор со Сталиным о разделе Польши, Гитлер ни в коей мере не думал, что этот раздел перерастёт в мировой конфликт: «Я до сих пор помню его ужас, когда стало известно, что Черчилль намеревается возглавить британский кабинет военного времени. Геринг ввалился в гостиную Гитлера с этим зловещим сообщением в руке, рухнул в ближайшее кресло и устало сказал: «Черчилль в правительстве! Это означает, что война действительно начинается. Теперь мы воюем с Англией». Из этих и других замечаний я сделал вывод, что Гитлер вовсе не так представлял начало настоящей войны».14
На совещании 23 мая 1939 года, среди участников которого были Геринг, Кейтель и Редер, Гитлер говорил: «Мы не можем вести длительную войну. Несчастных червей – Даладье и Чемберлена – я узнал в Мюнхене. Они слишком трусливы, чтобы атаковать нас. Они не могут осуществить блокаду. Наоборот, у нас есть наша автаркия и русское сырье. Польша будет опустошена и заселена немцами. Мой договор с Польшей был только выигрышем во времени. В общем, господа, с Россией случится то, что я сделал с Польшей. После смерти Сталина, он тяжело больной человек, мы разобьём Советскую Россию. Тогда взойдёт солнце немецкого мирового господства».15
Итак, война с Россией мыслилась им лишь в отдалённом будущем, после смерти Сталина. Пока что Гитлер рассчитывал завоевать Польшу и никак не думал, что это завоевание перерастёт в мировой конфликт. Гитлер совсем не думал воевать с западными странами, и объявление ему войны Англией и Францией явилось для него полной неожиданностью. В отчаянии фюрер прислал Рузвельту теллеграму: «Вы, мистер Рузвельт, неоднократно обращались ко мне и всегда выражали желание избежать кровавой войны. Я не объявлял Англии войну, наоборот, я всегда подчёркивал, что я не хочу разрушить Британскую империю. Мой неоднократный призыв к Черчиллю быть благоразумным и заключить почётный мирный договор был упрямо не принят Черчиллем. Я сознаю, что, когда я прикажу начать тотальную войну, Англия жестоко пострадает, поэтому я прошу вас обратиться к Черчиллю со своей стороны и уговорить его отказаться от бессмысленного упрямства».16
Рузвельт не ответил. За день до этого он убеждал Черчилля бороться до конца и обещал, что Америка придёт ему на помощь. На другой день Черчилль выступил со своей замечательной речью и сказал: «Мы будем сражаться до конца…». И это было начало конца нацистского рейха.
Германский атташе в Вашингтоне Фридрих фон Бэттихер сообщал в Берлин 20 июля 1940 года, что, как представитель евреев, которые через фримасонов контролируют широкие массы, Рузвельт хочет, чтобы Англия продолжала войну. Он также не стеснялся фабриковать такую грубую ложь, будто евреи контролируют все ключевые посты в американских вооружённых силах.. Мир приближался ко Второй мировой войне.
Заключив между собой Договор о ненападении в конце августа 1939 года, Советская Россия и Германия начали кампанию по захвату соседних стран. Германия захватывала одно за другим небольшие европейские государства, а Соединённые Штаты замораживали их финансовые вклады, чтобы защитить американское имущество за рубежом. Так кто же всё-таки истинные виновники мировой войны, если не Сталин с Гитлером?
И в то время, когда окровавленная Польша одна противостояла германо-российским ордам, еврейское влияние во французском парламенте заставило Францию объявить войну Германии. В своём дневнике от 11 февраля 1942 года Геббельс пишет, что Боннет, министр иностранных дел в правительстве Даладье: «…готов свидетельствовать о том, что он был против объявления войны Германии, но французское правительство было под таким сильным еврейским давлением, что не могло избежать объявления войны».17
После падения Польши большинство польских лётчиков ушло в Англию. Среди них было очень много евреев. Именно эти лётчики, совместно с британцами, сыграли решающую роль в десятидневном воздушном бою над Ла-Маншем в битве за Англию.
Однако трагично сложилась судьба польских офицеров, попавших в руки российских палачей: все они погибли в лесах Катыни.
10 мая 1940 года германские войска вторглись в Бельгию и Голландию, а уже 15 мая через Арденны у Седана прорвались во Францию. Премьер-министр Поль Рейно позвонил Черчиллю, чтобы сказать: «Мы потерпели поражение. Мы разбиты. Мы проиграли войну».
В этот трагический для Франции момент Черчилль делал всё возможное, чтобы убедить французское правительство не сдаваться и продолжать борьбу, а Поля Рейно – не слагать с себя обязанности премьер-министра.
Более 80.000 евреев, половина из которых были добровольцами, влились в ряды Вооружённых Сил Франции. Французский офицерский корпус также насчитывал большой процент евреев: не менее одиннадцати генералов и два адмирала были еврейского происхождения, и среди них известные имена генералов Дария Блоха и Шарля Ханцингера.
Евреи отважно сражались на полях Франции за её свободу. Так, один из полков Французского Иностранного легиона, состоящий целиком из польских евреев, оказал такое яростное сопротивление наступающим немецким войскам, что из 3 000 человек этого полка в живых осталось только 400 человек.
Ещё две недели после подписания Акта о капитуляции 1300 человек под командованием полковника Шварца, еврея по происхождению, оказывая отчаянное сопротивление нацистам, удерживали линию Мажино, и только подчиняясь приказу Петэна, они последними сложили оружие.
Евреи спасли честь Франции в годы Второй мировой войны. Французское движение Сопротивления состояло в основном из них. Это французы – коммунисты выдавали их нацистам. Это на их руках еврейская кровь борцов за Свободную Францию.
В те годы парижское радио коллаборационистов зачастую вещало: «Что Гришвахс, совершивший два кровавых преступления, француз? Нет, он еврей, польский еврей. А Элек, пустивший восемь немецких эшелонов под откос и виновный в гибели не одного десятка военнослужащих, француз? Нет, он польский еврей. И другие террористы тоже евреи: Лившиц, Файнгерайсс, Стокверк и Рейман».
Гнев коллаборационистов вполне понятен: «Вот выразительное сопоставление: согласно известному скурпулёзному исследованию Б.Ц. Урланиса о людских потерях в войнах, в движении Сопротивления за пять лет погибли 20 тысяч (из 40 миллионов) французов, однако за то же время погибло от 40 до 50 тысяч (то есть в 2-2,5 раза больше французов, воевавших на стороне Германии».18
Здесь надо ещё иметь в виду, что среди этих 20 тысяч французов значительное место занимают евреи. По меньшей мере 40% французских «маки» были еврейского происхождения. В их рядах сражались и отдельные еврейские отряды.
Когда Франция капитулировала, Черчилль плакал. Он рыдал, как ребёнок. Но эти слёзы выкристаллизовались в металл и благотворно повлияли на его решимость стоять до конца. И когда он произносил свою знаменитую речь о том, что мы никогда не сдадимся и будем сражаться на море, земле и в воздухе, за каждый остров, за каждый дом, потому что нам нужна только победа, любой ценой, в голосе его звучали железные нотки. И он был искренен и прекрасен в то время. Это был самый славный момент в его жизни.
Однако падение Франции в мае 1940 года ещё не означало конца войны. В Англии у власти стоял «ставленник еврейских банкиров», по выражению Гитлера, Уинстон Черчилль. А Рузвельт пошёл на беспрецедентный шаг в истории Америки, добившись предоставления Англии помощи по ленд-лизу, которая, в свою очередь, добавила новый стимул развитию оборонной промышленности Соединённых Штатов, которая и без того увеличилась вдвое между августом 1939 и декабрём 1941 года. Судьба фашистской Германии была решена.
А надо заметить, что в лице Черчилля евреи имели неизменного защитника своих интересов. Ещё за два года до Декларации Бальфура Черчилль выступал за создание еврейского национального очага в Палестине. В своей речи, произнесённой в 1954 году, он говорил: «Я сионист. Разрешите мне напомнить о том, что я был одним из тех, кто с самого начала выступал за Декларацию Бальфура и самоотверженно проводил её в жизнь”.
Государство, так эффективно возникнув, превратило пустыню в цветущий сад, с ухоженными городами и посёлками. И то, что это государство смогло дать убежище миллионам своих соотечественников – жертвам гитлеровских преследований, и не только им. Я думаю, что это прекрасно».19
Когда 10 мая 1940 года Германия вторглась в Бельгию, кабинет Чемберлена вынужден был пойти в отставку. Премьер-министром стал Черчилль. 15 июня 1940 года военный кабинет принял план Черчилля о формировании еврейской бригады в Британской армии.
И в то время, когда Монтгомери стоял один на один против непобедимого Роммеля, он в частной беседе признавал, что спасти его может только чудо. И этим чудом были евреи.
В июне 1942 года батальон еврейских сапёров под командованием майора Феликса Либмана из Тель-Авива впервые прервал победный марш танковых колонн армии Роммеля. Минируя поле на фланге 8-й армии, чтобы помешать Роммелю обойти фланги и ударить в тыл англичанам в направлении на Эль-Аламейн, они были обнаружены немецкой разведкой. Немцы немедленно атаковали их и двинули против них танки. Либман тут же запросил у британцев зенитки и противотанковые орудия, но вместо этого получил только приказ закончить минирование подходов к 8-й армии и во что бы то ни стало держаться до конца.
Почти месяц продолжался неравный бой: евреи упорно удерживали свои позиции. Окружённые с трёх сторон вражескими танками, сапёры получили ультиматум выбросить белый флаг и сдаться.
«У нас нет белого флага, – ответил Либман. – У нас есть только бело-голубой флаг Сиона». И над сапёрами взвилось еврейское знамя.
Три колонны немецких танков: сто десять броневых машин при поддержке с воздуха сразу же атаковали их позиции. Евреи отвечали автоматным огнём, встречали танки бутылками с коктейлем «Молотова», сходились врукопашную с пехотой противника. Только один из сержантов этого батальона подбил семь немецких танков.
С каждым днём атаки немцев нарастали с возрастающей силой. В пустыне стояла нестерпимая жара. Продукты кончились. Патроны были на исходе, оставалось совсем немного воды. Но евреи стояли насмерть, и враг не прошёл.
Когда, наконец, на помощь пришла колонна бойцов «Свободной Франции» под командой генерала Кёнига, в живых оставалось всего сорок два человека из пятисот бойцов, и они всё ещё удерживали свои позиции, а в пустыне догорала большая часть немецких танков.
И когда генерал Кёниг обнял и поздравил с победой истощённого голодом и тяжело раненого Либмана, только тогда майор Либман спустил еврейский флаг.
– Почему? – удивлённо спросил Кёниг.
– Это против Устава, – пояснил ему Либман. – Ведь мы сражаемся в рядах английской армии, но я думал, что это уже конец, и хотел умереть под своим знаменем Сиона.
– Плевать я хотел на Устав, – сказал неустрашимый Кёниг и водрузил еврейский флаг на свою машину рядом со своим трёхцветным знаменем, и французские солдаты, проходя парадным маршем мимо машины командующего, отдавали салют французскому и еврейскому знамени.
Когда Монтгомери принял командование у генерала Окинлека, Британская Армия в Северной Африке насчитывала немногим более 45 000 человек, и четверть из них были евреи. Это были разведчики смышлёные, смелые, знающие местность, свободно говорящие по-немецки, которые снабжали Монтгомери информацией и были проводниками в пустыне. Это евреи, инженеры и механики, организовали всю сигнальную систему и руководили береговой обороной всего Ближневосточного побережья. Это еврейская береговая охрана оперировала на быстроходных катерах вдоль опасной Средиземноморской линии.
В решающей битве за Египет, в которой 8-я армия одержала победу, 30 000 еврейских добровольцев сыграли неоценимую роль. Только 2 500 евреев влились в Королевские военно-воздушные Силы бомбардирами, пилотами и наблюдателями. Шесть тысяч евреев служили в качестве обслуживающего персонала на египетских аэродромах.
Под командованием бригадного генерала Фридриха Киша из Хайфы еврейские сапёры воздвигли непреступную линию обороны под Эль-Аламейном. Это был Киш, павший в бою под Бизертой, и его люди, которые организовали в неимоверно трудных условиях снабжение, которое дало возможность Монтгомери успешно совершить переход в 1 300 миль через Ливию и Керенаику к Триполи.
Это 85 евреев-смертников захватили важную в стратегическом отношении крепость в тылу у Роммеля, совсем не разрушенную, со всем военным снаряжением и 9 000 пленных. Затем они высадились в Тобруке и помогли овладеть городом. Не было ни одного сражения в Африке, в котором евреи не сыграли бы важную роль.
Кроме того, именно они превратили Ближний Восток в индустриальный бастион, снабжавший английскую армию всем необходимым. С чисто еврейской изобретательностью они буквально за одну ночь создали около 432 индустриальных предприятий для военных целей, в которых работал очень квалифицированный технический персонал, необходимый современной механизированной армии.
И, наконец, они внесли свой неоценимый вклад в систему противовоздушной обороны, оснастив её новейшими электронными средствами, радарами и тому подобными приборами, которыми американцы и англичане уже в 1940 году намного превосходили как Германию, так и Советский Союз. Это произошло потому, что Сталин объявил кибернетику «чуждой марксизму буржуазной лженаукой».
Гитлер почти тогда же назвал кибернетику «чуждой национал-социализму еврейской лженаукой». Результатом стало поражение Люфтваффе в «Битве за Англию» в 1940-1941 гг. (Бунич И. Гроза. С. 144). Разгром германских военно-воздушных сил в английском небе был самым решающим моментом Второй мировой войны.
Гитлер принял окончательное решение нанести удар по России, чтобы лишить Англию потенциального союзника и заставить её заключить мирный договор с Германией. Гитлер был убеждён, что он одержит победу над русскими за пару месяцев.
«В октябре, – вспоминает Альберт Шпеер, – Ханке рассказал мне о том, что прояснилось при встрече немецких и советских войск на демаркационной линии в Польше: советское вооружение оказалось чрезвычайно несовременным, даже никуда не годным. Ханке доложил об этом Гитлеру, и офицеры подтвердили его точку зрения. Гитлер наверняка выслушал информацию с острейшим интересом, ибо постоянно цитировал тот доклад как подтверждение слабости и плохой организации русской армии. Вскоре поражение Советов в войне с Финляндией укрепило его в этом мнении».20
Перед вторжением в Советский Союз Гитлер говорил своему начальнику штаба: «Поверьте мне, Кейтель, по сравнению с Французской кампанией война против России будет детской игрой в кулички».21
«Немецкий маршал фон Браухич в своих воспоминаниях упоминает, что Гитлер ни за что не решился бы начать войну на два фронта, если бы не был абсолютно уверен в том, что Красная армия не способна к долговременной и эффективной обороне (о её наступлении тут даже речи не было). Памятуя уроки советско-финской кампании, Гитлер больше всего боялся суровой русской зимы, а не русского солдата. В этом была его главная ошибка. С другой стороны, «победа, которая оказалась хуже поражения», как охарактеризовал итоги советско-финской кампании британский премьер-министр Уинстон Черчилль, в немалой степени способствовала тому, что Англия и Америка ещё долго не принимали Красную армию всерьёз, не видели в ней действительно мощной силы, способной переломить ход войны».22
Однако, по мнению Виктора Суворова, Красная Армия в Финскую войну показала себя с самой лучшей стороны. В то время на севере стояла необыкновенно суровая и снежная зима. Красной Армии тогда предстояло прорвать «Линию Маннергейма», которая тогда считалась неприступной: «Ни одна армия мира при минус 41 наступательных операций не вела».23
Но Красная армия «Линию Маннергейма» прорвала: «С точки зрения чисто военной это была блистательная победа, равной которой во всей предшествующей истории нет ничего. Любая армия мира , если бы ей удалось такое совершить, записала бы такую победу золотыми буквами в свою историю».24
Согласно Виктору Суворову, Гитлер и его генералы жестоко ошиблись, недооценив силу и мощь Красной Армии: «Красная Армия, – пишет он, – провела в Финляндии уникальную, беспримерную операцию. Красная Армия действовала так, как не действовал никто и никогда, а Гитлеру почему-то показалось, что Красная Армия действует плохо. Германские генералы видели перед собой чудо, но не понимали его значения. Германские генералы не сумели оценить того, что видели».25
Приближалась дождливая, слякотная осень. Перед немцами лежали обширные просторы русских степей, грязь и бездорожье. Не за горами была зима, снега и морозы, а у немцев не было зимнего обмундирования.
И когда германские войска перешли советскую границу, Черчилль впервые с начала войны спокойно пошёл спать. Англия выстояла. Победа над фашистской Германией была лишь вопросом времени. Тем более, что в этот решающий момент в игру вступили Соединённые Штаты.
27 октября 1941 года президент Рузвельт произнёс речь перед сенаторами, в которой подчеркнул, что окончательной целью Гитлера является завоевание мира, включая США. Он сказал: «В моём распоряжении имеется секретная карта, изготовленная в Германии гитлеровским правительством – архитекторами Нового Мирового порядка. Это карта Южной Америки, как Гитлер предпологает её преобразовать. На сегодняшний день в этом регионе 14 отдельных государств… Географические эксперты в Берлине, однако, безжалостно стёрли все существующие границы, превратив весь континент в своё владение… Эта карта ясно говорит о том, что нацистский замысел направлен не только против Южной Америки, но также и против Соединённых Штатов».26
А что же Сталин? Готовился ли он к войне с Германией? Конечно, готовился. Все сталинские пятилетки были направлены на подготовку к войне с Германией. Кто ещё мог угрожать стране Советов? Франция? Англия? У них с Союзом даже не было общей границы. Так что Германия была главным соперником страны Советов на пути свершения перманентной революции и освобождения народов Европы от ига империализма. Так почему же товарищ Сталин позволил так провести себя и не ударил первым? Было ли неожиданным нападение фашистской Германии на Советский Союз? Ни в коем случае: «О стратегической внезапности нападения 22 июня 1941 года не может быть и речи. Ибо повадки немецкого командования нам были хорошо известны, – говорит адмирал Кузнецов. – Немецкие генералы издавна считали непременным условием успеха не только внезапность нападения, но и силу первых ударов. Они давно делали ставку на блицкриг… Более того, немцы открыто сосредотачивали свои дивизии на наших границах. Значит, тучи сгущались над нами давно, и молния готова была ударить в любую минуту».27
В таком случае, чем же объяснить бездействие товарища Сталина? Неужели он так слепо доверял Гитлеру, что исключал возможность военного с ним столкновения? На этот вопрос адмирал Кузнецов даёт исчерпывающий ответ: «Для меня бесспорно одно: И.В. Сталин не только не исключал возможности войны с гитлеровской Германией, напротив, он такую войну считал весьма вероятной и даже, рано или поздно, неизбежной. Договор 1939 года он рассматривал лишь как отсрочку, но отсрочка оказалась значительно короче, чем он ожидал». 28
Отсюда следует, что Сталин Гитлеру не доверял и готовился первым нанести удар по фашистской Германии. В связи с этим в советских штабах разрабатывались планы вторжения на территорию Германии.
«Непосредственной разработкой этих документов занимались заместители начальника Оперативного управления Генштаба генерал-майоры А. М. Василевский (северное, северо-западное и западное направления) и А. Ф. Анисов (юго-западное и южное направления).29
Разрабатывались эти документы под условным названием: «Соображения об основах стратегического развёртывания воорженных сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940-1941 гг».
Тем не менее, некоторые авторы всё ещё стремятся доказать, что Сталин никаких агрессивных планов против Гитлера не вынашивал и никакого дня «М», начала боевых действий Красной Армии против фашистской Германии, не существовало, и что Виктор Суворов высосал его из пальца.
Мехкорпуса оставались без воздушного прикрытия, и в первые дни войны основные боевые потери танков происходили не в столкновении с немецкими войсками, а от действий авиации противника. Отставание тактико-технических характеристик советских истребителей от немецких не позволило им осуществлять перехват немецких бомбардировщиков, что самым губительным образом повлияло на боеспособность бронетанковых соединений РККА. В этом советским истребителям не помогло даже их численное превосходство».30
Отсюда можно сделать вывод, что исход Второй мировой войны решала истребительная авиация. Так было на полях сражений во Франции. Немецкий истребитель оказался лучше французского, и Франция была поставлена на колени. В то же время, британский «Спитфайер» по своим техническим данным обошёл «Мессершмитт», и Германия потерпела поражение в воздушном бою над Англией.
Что же касается советских истребителей, то они не могли равняться с более маневренными немецкими истребителями «Мессершмитт» и «Хейнкель», что и явилось одной из главных причин поражения Красной Армии в первые годы войны. Только после того, как вступили в строй новейшие истребители «ЛА-7», созданные Семёном Айзиковичем Лавочкиным и вооружённые пушкой, созданной конструктором Александром Эммануиловичем Нудельманом, наступил перелом на полях Великой отечественной войны, и немцы побежали вспять.
Если упростить до минимума весь ход Великой Отечественной войны, то мы увидим, что исход этой войны решили всего два человека: Вилли Мессершмитт и Семён Лавочкин. Голиаф против Давида. Немец против еврея. Еврейский ум оказался продуктивнее немецкого, и Германия потерпела поражение.
«В эти тревожные дни, – пишет А. В. Горбатов, – я много думал о том, как же это случилось, что мы оказались на Волге, можно ли объяснить это только тем, что нападение противника было внезапным? Нет, дело не только в этом, думал я, и всё больше и больше склонялся к тому, что одной из основных причин наших неудач на фронте является недостаток квалифицированных кадров командного состава: сколько опытнейших командиров дивизий сидит на Колыме, в то время как на фронте подчас приходится доверять командование частями и соединениями людям хотя и честным, и преданным, и способным умереть за нашу родину, но не умеющим воевать. Части несут потери, получают пополнение, состоящее из людей, давно уволенных из армии в запас. Одни из них забыли военное дело, другие приходят в части, даже не ознакомившись с новым вооружением и техникой. В округах их не учат самому необходимому. Всё это усугубляется неумелым подбором людей».31
Должно было пройти время, и это стоило большой крови, пока на руководящие должности выдвинулись люди способные руководить войсками в условиях современной войны, а в начале положение было отчаянное.
Но в эти тревожные дни, когда армия бежала и власть придержащие были в панике, именно евреи спасли положение и организовали сопротивление врагу. Это под командованием еврея Ефима Фомина более месяца держалась Брестская крепость. Это еврейский лётчик Исаак Пресайзен 27 июня 1941 года, когда снаряд пробил бензобак его бомбардировщика, направил свой горящий самолёт на скопление немецких танков и автомашин, уничтожив при этом десятки машин и танков. Это еврейские женщины-пилоты Полина Гельман и Лия Литвяк удостоились звания Героя Советского Союза. Это впервые немецкие полчища были остановлены на подступах к Москве Первой мотострелковой дивизией 20-й армии под командованием полковника Крейзера. Тень Штерна витала над заснеженными полями сражений под Москвой. Братья Матвей и Евсей Вайнрубы вели танковые дивизии от берегов Волги до Берлина. Их танки первыми ворвались на северо-восточные окраины германской столицы, в то время как танки дважды Героя Советского Союза генерала Драгунского замкнули кольцо окружения с юго-запада. Возмездие настигло палачей за Бабий Яр, Освенцим и Майданек. Но это будет в сорок пятом, а пока шли бои.
В первые годы войны сотни евреев были награждены орденами и медалями за героизм, проявленный в годы Великой Отечественной войны. По данным Главного управления кадров Министерства обороны, с 22 июня 1941 по 5 октября 1942 года было награждено орденами и медалями 5200 евреев. Затем, в начале 1943 года, вышла директива начальника Главного политического управления, заместителя министра обороны А. С. Щербакова: «Награждать представителей всех национальностей, но евреев – ограниченно».
Вот так “родина-мать” отблагодарила своих пасынков за своё спасение. И за доблесть с риском для жизни в защите отечества для евреев была введена процентная норма, как и в последующие годы при поступлении в вузы.
И несмотря на это, в первые годы войны евреи получили столько званий Героя Советского Союза, что впоследствии, когда они стали подвергаться дискриминации, ничто уже не могло изменить счёт, и они вышли на первое место в процентном отношении по числу награждённых этим званием.
Ещё более чем на полях сражений важна их роль в организации оборонной промышленности страны. Как только началась война, из заключения выпускают Бориса Львовича Ванникова и поручают ему наладить выпуск боеприпасов. Наркомом танковой промышленности назначается еврей-одессит Исаак Моисеевич Зальцман. Враг захватил Мариуполь, в котором находился единственный завод, выпускавший броню для танков. Казалось, это всё – Россия поставлена на колени. Но еврей Леонид Эммануилович Вайсберг на Кузнецком металлургическом комбинате наладил выпуск особо прочной стали для танков. Ему, единственному из гражданских, было присвоено звание Героя Советского Союза за заслуги в развитии Отечественной индустрии в годы войны. Евреи дали стране и немало авиаконструкторов: таких, как Лавочкин и Гуревич. Немало их было и в ракетном деле. Кстати, еврей- конструктор, давший России знаменитую «Катюшу», погиб в лагере, а его «Катюша» громила немцев на полях войны.
Всё это вместе взятое приводило к тому, что Гитлер говорил, что Сталина везде окружают евреи, и он не верил в обещание Сталина покончить с евреями. И поэтому ему казалось, что не русские и украинские, американские и английские парни сражаются с немцами, а он ведёт войну против евреев. Когда 600-тысячная группировка российских войск в Белоруссии сдалась на милость победителей, евреи возглавили движение сопротивления нацистам. Хозяйкой брянских лесов в то время называли молодую женщину Рэйчел Тительбаум, возглавившую еврейский партизанский отряд. Много еврейских партизанских отрядов было на всей территории, оккупированной нацистами.
Но самой яркой неувядающей страницей этой борьбы является героическая борьба узников Варшавского гетто.
«История человечества знает множество битв за свободу, но редко когда эта борьба за свободу разыгрывалась в таких трагичных условиях, как восстание, которое грянуло 19 апреля 1943 года в варшавском гетто. Ни одна освободительная борьба в истории человечества не несла в себе зародыш неизбежного поражения. Но ни в одной из них не отпечаталось пятно такого глубокого трагизма как в последнем порыве бойцов варшавского гетто без шанса на победу, под лозунгом: «Если погибнуть, то пасть с честью в борьбе».32
И враги наши были поражены и напуганы стойкостью и мужеством, проявленным еврейскими бойцами в борьбе за честь и достоинство своего народа. Геббельс писал в то время, что борьба в восставшем гетто «показывает то, что можно ожидать от евреев, когда в их руки попадает оружие».33
Благодаря мужеству, стойкости и организаторским способностям евреев Россия выстояла в первые годы войны. Более того, еврейская секретная разведывательная сеть под кодовым названием «Макс», созданная венгерским евреем Ричардом Каудером, сыграла решающую роль в разгроме фашистской Германии. Эта сеть сделала больше для уничтожения фашистской Германии, чем все западные спецслужбы вместе взятые. «Макс» была самой эффективной шпионской организацией современности. Согласно авторам «Тайная война против евреев», это «агенты сети заманили немецкие дивизии в серию смертельных «котлов» на Восточном фронте, используя редкие вкрапления ложной информации среди общего потока достоверных сведений. Первой такой ловушкой был Сталинград, следующей – гигантская битва под Курском, в которой были уничтожены гитлеровские танковые дивизии».34
Утром 5 июля 1943 года началось знаменитое сражение на Курско-Орловской дуге. На южном участке фронта немцы на всю глубину прорвали главную полосу обороны.
Но положение спас еврей Катуков, командующий 1-й танковой армией, который спутал Готу все карты.
Исходя из азбучной истины, что танки с танками не воюют, он отказался контратаковать наступающие армады немецких танков и поставил свои в засаду, используя их как артиллерийские установки. Это вызвало неудовольствие товарища Сталина. По этому поводу между ними состоялся разговор: «И в разговоре с Верховным Главнокомандующим Михаил Ефимович не испугался высказать своё несогласие с решением о нанесении контрудара. Не каждый на его месте смог бы решиться на такой шаг – ведь его могли обвинить в неисполнительности и даже трусости. Но Сталин знал Катукова ещё по трагическим событиям 41-го года, когда он, командуя 4-й танковой бригадой, смог задержать наступление превосходящих сил Гудериана под Орлом и Мценском».35
Михаил Ефимович отказался выполнять этот идиотский приказ на том основании, что в то время немецкие танки по качеству превосходили советские. Дальность поражения немецких снарядов составляла 1,5 — 2,5 км, в то время как Т-34 поражал только на 0,5 км. Следовательно, он мог сражаться с «Тиграми» и «Пантерами» только в ближнем бою, в противном случае немецкие танки расстреляли бы русские на расстоянии, как они это и сделали с 5-й танковой армией генерал-лейтенанта Ротмистрова, который из чувства карьеризма погнал своих подчинённых на смерть, в то время как генерал-лейтенант Катуков, рискуя жизнью, своим неподчинением спас сотни жизней российских парней.
Несомненно, что поражения Красной Армии в первые годы войны и колоссальные потери в последующие годы надо отнести за счёт низкого уровня профессиональной подготовки её военного командования: «Немаловажную роль в этом сыграло то, что многие советские генералы не получили не только академического образования, но в целом ряде случаев даже не закончили полного курса десятилетки. Были такие, кто оказался не способен изменить своё мышление, понять новые условия и требования времени.
Но в это время американцы высадились в Сицилии, и Гитлер приказал резерв, приготовленный Манштейном для развития успеха, немедленно перебросить на итальянский фронт, а наступление на российском фронте приостановить и перейти к глухой обороне. На совещании в ставке Манштейн пытался убедить Гитлера не прекращать наступления на Курско-Орловской дуге. Он говорил: «После успешного отражения атак противника, бросившего в последние дни в бой почти все свои оперативные резервы, победа уже близка. Остановить сейчас битву, вероятно, означало бы упустить победу! Если 9 армия будет хотя бы только сковывать противостоящие ей силы противника и, может быть, потом возобновит наступление, то мы попытаемся окончательно разбить силами наших армий действующие против нас и уже сильно потрёпанные части противника.
Таким образом союзники спасли Россию дважды от полного разгрома: первый раз, когда отвлекли немецкие силы на Балканы, и Гитлер вынужден был перенести день вторжения в Россию с 15 мая на 22 июня. И второй раз своей высадкой в Сицилии заставили Гитлера прекратить операцию «Цитадель».
Cама система организации и руководства российской армии, психология её командного состава, способствовала и поощряла несение больших потерь в войне с противником. Вот что об этом пишет участник Великой Отечественной войны Александр Яковлев: «Если войны вообще бывают справедливыми, то войну против нацизма можно отнести к справедливым. Но сколько в ней преступных страниц! Приказали взять деревушку, а в Новгородской и Лениниградской областях они маленькие, то давай, лезь напролом. Если взял хитростью, обходными маневрами или ночью, без всякой атаки, без стрельбы и крика, без шума и гама, то не рассчитывай на награды или благодарности. А вот если пошёл в пьяную атаку и у тебя поубивало половину людей, то тут ты герой, немедленно появляются люди из штаба – давай, составляй наградные списки, кого и чем наградить, особенно убитых или раненых. Это была какая-то вторая война,околофронтовая. Бюрократический аппарат охватывало оживление – есть чем заняться. А сколько разных атак по пьяным разгулам, по прихоти, по капризу!»36
Ничего подобного не было и не могло быть в армиях союзников.
В истории существуют такие обстоятельства, когда никакие компромиссы неуместны, и вопрос решается только силой. Трудно сказать, до какого уровня деградации и нищеты дошли бы народы Западной Европы под игом фашизма, что было бы с евреями и ростом американской экономической мощи, если бы не был сломлен хребет фашистскому зверю. Но Рузвельт оказался на высоте положения, и мы победили.
Когда в июне 1944 года союзники высадились в Нормандии, наступили последние дни фашистской Германии. В эти дни из общего числа довоенного еврейского населения Соединённых Штатов, которое составляло не более четырёх миллионов человек, 550 000 евреев служило в армии. Из них 20% входили в американский офицерский корпус. Среди них было семь генерал-майоров, тринадцать бригадир-генералов, один адмирал и два вице-адмирала. Шесть процентов американских военно-создушных сил составляли пилоты евреи.
Кстати, первой перешла границу Германии знаменитая Третья бронетанковая дивизия, которой командовал генерал-майор Морис Роз, еврей по национальности, погибший в бою с нацистами. В списке офицеров-героев есть и имя подполковника Роберта Левина, командира эскадрильи, родом из Колумбуса, штат Охайо, получившего 16 наград за отвагу. Высшей медалью “Честь Конгресса” награждён лейтенант Реймонд Зуссман из Детройта. Когда его танк застрял в болотистой местности в долине реки Роны, то он под градом пуль бросился вперёд и уничтожил два снайперских гнезда, при этом он убил 17 нацистов и 32 взял в плен вместе с несколькими антитанковыми орудиями и другими военными принадлежностями.
61 448 американских солдат-евреев было награждено орденами и медалями в борьбе за демократию, в борьбе за Америку, в борьбе с нацистской Германией. Евреи должны были или победить, или погибнуть в этой борьбе. И они победили.
Очень убедительными в этом отношении выглядят и последние дни войны, описанные Марком Штейнбергом, когда он пишет: «Артиллерией общевойсковых и танковых армий командовали также генерал-майоры: Емельян Исаевич Гуковский, Николай Михайлович Левин, Абрам Гершанович Черток, генерал-лейтенанты: Анатолий Иерухимович Брейдо и Григорий Давидович Пласков. Последний возглавлял артиллерию 2-й танковой армии. В своих воспоминаниях генерал-лейтенант Семен Кривошеин описывает весьма символический эпизод:
«Через пару часов после взятия Бернау в окрестностях Берлина, у крайних домов этого города ко мне подбежал командующий артиллерией 2-й танковой армии генерал Григорий Давидович Пласков и, не поздоровавшись даже, закричал:
– Смотри Семен, смотри Кривошеин, как мои артиллеристы, первые во всем фронте, первые на этой войне, открывают огонь по проклятому Берлину! Всеми батареями, дивизионами и полками, беглый – огонь!
Через несколько секунд нас оглушил мощный грохот, и первые снаряды из тысячи стволов разорвались в Берлине. А Пласков плакал и кричал, перекрывая гул своих орудий:
– Смотри, Семен, ты только погляди! Еврей Григорий Пласков бьет Гитлера, бьет суку прямо по башке! Бейте, бейте его, хлопцы! Бейте, за Бабий Яр, за Майданек, за гетто, за муки и страдания моего народа! Огонь, ещё огонь, больше огня!».37
Евреи никогда бы не победили, если бы их интересы не совпали с интересами всех здравомыслящих людей мира. Честь и хвала тем, кто вместе с нами плечом к плечу сражался с нацизмом. Для нас и для них это была Священная Отечественная война с безжалостным и подлым врагом.
—————————————————————-
1. Robert E. Sherwood. Roosevelt and Hopkins, An Intimate History. N. Y., 1948, p. 793. (Перевод с английского автора).
2. Детлеф Юнкер. Германия в политических расчетах Соединённых Штатов.
3. А. Шпеер. Третий рейх изнутри. М., 2005 г., стр. 72.
4. У. Ширер. Берлинский дневник. М., 2002 г., стр. 30-31.
5. Там же, стр. 22.
6. А. Шпеер. Третий рейх изнутри. М., 2005 г., стр.99.
7. Дж. Ф. С. Фуллер. Вторая Мировая война 1939-1945гг., М.. стр. 43-44.
8. Andrew Roberts. The Storm of War: A New History of the Second World War// The Economist 25/07/2009, p.79. (Перевод с английского автора).
9. «Завещание Гитлера» в книге исторических сенсаций. М., 1993г., стр.115.
10. Robert E. Sherwood. Roosevelt and Hopkins, an Intimate History. N. Y., 1948, pp. 167, 173. (перевод с английского автора).
11. М. Мельтюхов. Упущенный шанс Сталина. М., 2000г., стр. 71.
12. H. Faulkner. American Economic History. N. Y., 1949, p.71. (Перевод с английского автора).
13. Вильям Ширер. Взлёт и падение Третьего рейха. Н. Й., 1990г., стр. 166, 170-185. (Перевод с английского автора).
14. Альберт Шпеер. Третий рейх изнутри. М., 2005г., стр. 215-216.
15. Ю. Зоря, Н. Лебедева. 1993 год в нюренбергском досье// Страницы истории. Дайджест пресс. Июль-декабрь 1989г. Лениздат, 1990г., стр.185.
16. Уильям Ширер. Взлёт и падение Третьего рейха. Нью-Йорк, 1990г., стр. 749. (Перевод с английского автора).
17. Геббельс. Дневник 1942 — 1943гг. Нью-Йорк, 1948г., стр. 78. (Перевод с английского автора).
18. Вадим Кожинов. Россия век 20. М., 1999г., стр. 11.
19. Дональд Големан. Черчилль и евреи.//Мидстрим, май -июнь, 1999г. (Перевод с английского автора).
20. Альберт Шпеер. Третий рейх изнутри. М., 2005г., стр. 220-221.
21. Альберт Шпеер. Третий рейх изнутри. М., 2005г., стр. 226.
22. В. Корневич. Трагедия в воздухе. //НКВД, Дело № 24, 1995г., стр. 22.
23. В. Суворов. Последняя республика. М., 1996г., стр.204.
24. Там же, стр. 223.
25. Там же, стр. 224.
26. William Stevenson. A man called Intrepid. N. Y. 1976, p. 297. (Перевод с английского автора).
27. Н. Г. Кузнецов. Накануне. М., 1969г., стр. 336-337.
28. Там же, стр.351.
29. Михаил Мельтюхов. Упущенный шанс Сталина. М., 2000г,, стр.372.
30. Владимир Грызун. Как Виктор Суворов сочинял историю. М., 2003г., стр.181
31. А. В. Горбатов. Годы и войны.// Новый мир, №5, 1964г., стр.124.
32. Бернард Марк. Борьба и гибель варшавского гетто. В., 1959г., стр. 5. (Перевод с польского автора).
33. Геббельс. Дневники 1941 -1943гг. Нбю-Йорк, 1948г., стр. 387. (Перевод с английского автора).
34. Джон Лофтус, Марк Ааронс. Тайная война против евреев.
35. Н. Г. Андронников. Предисловие// Лев Лопуховский. Прохоровка. М., 2007г., стр. 9.
36. Александр Яковлев. Омут памяти. М., 2001г., стр. 46-47.
37 Марк Штейнберг. Евреи в войнах тысячелетий. Нью-Йорк, 1995г., стр. 265.