Опубликовано в журнале СловоWord, номер 63, 2009
Мы публикуем группу материалов, связанную с юбилеями ряда событий, о которых пишут наши постоянные авторы. Решили начать с события 300-летней давности – Полтавской битвы, о которой пишет Исаак Трабский, уважаемый автор “Слова-Word”.
ЮБИЛЕИ
Исаак Трабский
ПОЛТАВА МОЕГО ДЕТСТВА
Давно я не был в тихой, зеленой Полтаве, где родился, где прошли незабываемые довоенные детские и послевоенные школьные годы. И, сколько помню себя, слышал, к месту и не к месту, пословицу «погиб, как швед под Полтавой».
 Памятник в Полтаве в честь погибших шведов |  Памятник на месте отдыха Петра I после Полтавской битвы |
Этим летом украинцы, шведы и россияне отмечают трехсотлетие Полтавской битвы. Президенты Виктор Ющенко и Владимир Путин в своё время договаривались о «совместной» подготовке мероприятий, приуроченных к этому эпохальному юбилею, но события последнего времени говорят о том, что стороны по-своему представляют и трактуют свое прошлое, а значит, будут отмечать совершенно разные вещи…
Президент Украины издал Указ, по которому к юбилею в Полтаве должны быть установлены памятники Мазепе и Карлу ХII (его обещали подарить шведы), но вскоре после этого Указа варвары облили краской памятник Петру Первому, стоящему перед музеем Полтавской битвы. Неужели 300 лет спустя вновь развёртывается Полтавская битва, на этот раз – за право ее исторической оценки?
70 лет тому назад…
До сих пор перед моими глазами жаркое лето 1939 года и торжества по поводу 230-й годовщины битвы под Полтавой. Тогда повсюду в городе чувствовалось праздничное настроение. Воскресным утром родители нарядили меня, шестилетнего пацана, и всей семьёй на заполненном людьми грузовике, украшенном портретами Сталина и кумачовыми лозунгами, мы покатили на окраину города к «Шведской могиле» (так до сих пор называют полтавчане поле сражения между русскими войсками под командованием Петра 1 и шведской армией Карла Х11). Там я увидел окружённый красными флагами и толпой огромный курган, на котором высился большой каменный крест. Гремела музыка. Отец потянул меня поближе к трибуне, установленной на возвышенной площадке. Там уже шёл митинг, а мама на ходу объясняла: «Этот памятник стоит на месте братской могилы павших в сражении со шведами воинов русской армии. А внутри кургана – склеп. Там находятся боевые знамена и мраморные доски со списками полков, принимавших участие в Полтавской битве. А поблизости, где шведская армия располагалась перед решающим сраженьем, построен другой памятник. Его установили в честь погибших в битве шведов…»
Освобожденная Полтава
Тогда я, воспитанник советского (недавно закрытого еврейского) детского сада, не совсем понял мамины слова о памятнике шведам. И серьёзно спросил её:
– А почему памятник шведам? Они ведь были нашими врагами?
– Да, врагами, но русская армия их разбила, а сильный победитель должен уважать побеждённых противников. И тут же уточнила: «Памятник шведам, как и этот, установили давно, ещё при царе…»
Гораздо позже до меня дошёл смысл тех, не совсем обычных маминых слов. Понятно, что в том возрасте я ещё не мог в полной мере осознать их в контексте того бесчеловечного сталинского времени. Но они на всю жизнь остались для меня уроком великодушия и гуманизма.
…На безоблачном небе нещадно палило солнце. Было жарко и шумно от нескончаемых речей на трибуне и бравурной музыки. С большим трудом нам удалось вырваться из шумной праздничной толпы и уехать на попутной машине в город…
Хотя беспартийный отец-стекольщик окончил, как он любил говорить, «только четыре класса и семь коридоров», однако наша семья выписывала московскую газету «За индустриализацию». В конце августа, дома за вечерним ужином папа прочитал новость: заключён Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом. Через несколько дней по радио мы услыхали речь Молотова, который говорил, что этот исторический Договор дружбы служит интересам всего мира. А 1 сентября 1939 года началась вторая мировая война…
Через два года, 18 сентября 1941 года в Полтаву, которая уже с месяц подвергалась бомбёжкам вражеской авиации, ворвались немецкие войска, и в городе был установлен режим жесточайшего террора. К тому времени отец воевал на фронте, а мама с ёё двумя сестрами и мною успели эвакуироваться в далёкую Киргизию.
Когда в сентябре сорок третьего Полтава была освобождена от фашистов, нашей радости не было конца. Позже с войны возвратился контуженый отец, и мы собрались в дорогу. Но после многонедельного переезда в «товарняках» своего города мы не узнали: он весь был в руинах. От нашего дома не осталось даже стен. Друзья и соседи – евреи по дому на улице Котляревского, 24, которые не успели эвакуироваться, были расстреляны. За два года «нового порядка» фашисты уничтожили более 18 тысяч полтавчан – стариков, женщин и детей (в том числе, всех – более 2 тысяч – евреев). Отцу с трудом удалось найти пристанище под лестницей чудом сохранившегося дома. В городе, где после немцев, в основном, остались старики и женщины, было тихо и голодно. А наша армия успешно гнала фашистов на запад, и все думали, что скоро придёт конец этой проклятой войне.
65 лет тому назад…
Однажды в начале лета сорок четвертого года в центре разрушенного, но, как и до войны, утопающего в цветах сирени и каштанов города, я неожиданно увидел… наших союзников – американских военных летчиков. Рослые розовощекие парни браво разъезжали на зеленых «виллисах», гуляли по аллеям Корпусного парка с девушками, угощая их «жвачками», шоколадом, сигаретами «Сamel»… Кое-что доставалось и нам, мальчишкам.
Перед галантными кавалерами-американцами, понятно, не могли устоять молодые украинки. Многие из них обслуживали американцев на аэродроме в столовых, на узлах связи. И, естественно, между ними возникала любовь, так называемые «внеслужебные связи». А это запрещалось и строго контролировалось сотрудниками военной разведки «Смерш». Однажды при ночной проверке домов, где проживали советские девушки-военнослужащие, под кроватью гражданки был обнаружен американский солдат в непотребном виде. Испуганного гостя попросили «привести себя в порядок» и отпустили, а девушка немедленно была уволена со службы и выслана из города.
Почему американцы появились в нашем тихом украинском городе? – недоумевали полтавчане. Ни московское радио, ни местная газета «Заря Полтавщины» ничего не сообщали о гостях из далёкой Америки. Молчали и городские власти. А проявлять любознательность в то время было небезопасно…
Но ответа не пришлось долго ждать: перед рассветом 22 июня 1944 года, ровно через три года после начала войны, мы проснулись от грохота разрывающихся бомб. Неужели – снова немцы? Откуда, ведь Красная Армия уже громила гитлеровцев у Минска. Безоблачное ночное небо над военным аэродромом, который находился в семи километрах, пронзили сотни осветительных ракет. От взрывов бомб сотрясались стены городских каменных домов, украинских хат-«мазанок». Из окон вылетели стёкла. И вот тогда всем стало ясно: фашистские самолёты бомбили аэродром, где размещались американские самолёты.
Следующей ночью немецкие «люфтваффе» вновь повторили бомбёжку. На всю жизнь я запомнил те страшные ночи.
19.10.44. Посол США в СССР А.Гарриман.
Полтава (по пути из Москвы в Каир)
После войны, будучи офицером Советской армии, я имел доступ к секретной военно-исторической литературе и при любой возможности старался что-либо узнать о тех страшных ночных бомбёжках, которые пришлось пережить в детстве. Но не смог. В СССР сведения о них были строго засекречены. Только во время перестройки, а еще больше в новейших материалах, мне удалось прочитать о том, что тогда, в 1944 году, под Полтавой авиация США понесла самые большие потери на земле за всю Вторую мировую войну.
Идея создания базы американских ВВС на советской земле принадлежала президенту США Франклину Рузвельту. В 1942 году он попросил Сталина выделить в Сибири несколько аэродромов, чтобы там разместить 100 тяжелых бомбардировщиков: в случае нападения Японии на СССР они могли бы действовать против Японии. Этим самым президент США также стремился преодолеть подозрительность и укрепить доверие между правительствами США и СССР. Однако Верховный главнокомандующий не поддержал эту идею, так как боялся нарушить нейтралитет с Токио и быть втянутым в войну на Дальнем Востоке. Только после коренного перелома в ходе войны с Германией на Тегеранской конференции Ф. Рузвельт сумел убедить Сталина, что авиабаза США на территории Советского Союза будет крайне важной для бомбардировок «челночными» рейсами из Англии и Италии важных объектов в Германии и странах – союзниках Гитлера. Американские «Боинги-17» («Летающие крепости»), сбросив свой смертоносный груз, могли бы заправляться и загружать бомбы на советских аэродромах. Позже, перед открытием Второго фронта, у американского президента появился еще один замысел: действиями авиации с аэродромов СССР по восточной части Германии заставить немцев перебросить часть своих средств ПВО на восток, и этим ослабить противовоздушную оборону в районах предполагаемой высадки союзников на севере Франции, а для этого, в первую очередь, бомбить авиазаводы Хейнкеля в районе Риги. Москва же настаивала на бомбардировке районов Румынии и Венгрии, откуда в Германию шли поставки горючего. И только после того, как американцы отказались от своих предложений, Сталин дал согласие на проведение операции, которая позже получила название «FRANTIC» («Бешеный»).
В феврале 1944 года началась доставка необходимого оборудования для обеспечения боевой работы американской стратегической авиации на аэродромы, расположенные вблизи Полтавы и двух райцентров Полтавской области – Миргорода и Пирятина. Чтобы разместить несколько сотен заокеанских специалистов по обслуживанию самолётов и связистов необходимо было жильё, но в намеченных городах его не было: после гитлеровцев остались руины.
Полтава. Аэродром. 1944 г.
2 июня самолёты 15 воздушной армии США под руководством командующего генерал-лейтенанта Айры Эйкера взлетели с авиабазы в Италии и нанесли мощный удар, превратив в руины военные, нефтеперегонные заводы и важные железнодорожные узлы гитлеровцев в районе венгерских городов Дебрецен, Деж и Клуж. Часть самолётов возвратилась назад в Италию, а 129 «Летающих крепостей» и 64 истребителя сопровождения «П-51» («Мустанг») продолжили свой полёт на восток. Немецкие истребители не поднимались в воздух, применяя свою излюбленную тактику встретить в бою «летающие крепости», только тогда, когда они будут возвращаться на свою базу в Италии. Но «B-17» назад не возвращались… Генералы «люфтваффе» были в замешательстве: что это мистика или новая тактика американцев?
А «Летающие крепости» в сопровождении «Мустангов» тогда взяли курс… на Полтаву, где их уже ждали. 4 июня 1944 года газета «Красная звезда», не раскрывая дислокации места события, писала: «На обширном поле аэродрома идут последние приготовления к приему самолётов. Здесь находятся прибывшие из Москвы посол США в СССР Аверелл Гарриман с дочерью и генерал Джон Дин, американские и советские генералы, корреспонденты газет…
И вот из-за пелены тумана над головами появился четкий строй американских тяжелых бомбардировщиков. В 14 часов 24 минуты первая «Летающая крепость» совершила посадку на советской земле. В Полтаве приземлились 64 тяжёлых бомбардировщика, в Миргороде – 65, в Пирятине – 64 истребителя. На всех аэродромах американцев встретили тепло и радушно. Командир 169-ой авиабазы особого назначения генерал-майор авиации Александр Перминов от имени советского правительства под звуки советского солдатского джаза приветствовал генерала Айру Эйкера, который, в свою очередь, вручил русскому генералу личное письмо президента Рузвельта, а в знак признания личного вклада Перминова в организацию «челночных» операций – медаль «Легиона заслуженных». Дочери посла Гарримана Кэти преподнесли большой букет роз. После волнующей встречи гости и хозяева продолжили общение за праздничным столом». Командир «летающей крепости» старший лейтенант Рэлли Сан в беседе с офицером-танкистом Александром Орловым сказал: «Я приятно удивлён, увидев, как вы нас встречаете. Ведь некоторые наши «джентльмены» в Америке и Англии говорили нам, что русские злые, грубые люди…».
В тот же день американские экипажи осмотрели свои самолеты, а личный состав советской авиабазы приступил к техобслуживанию боевых машин, заправке их топливом и подвеске бомб.
Через два дня «Б-17» уже бомбили нефтеперерабатывающие заводы Румынии. Начало было многообещающим. Но… произошло событие, которое надолго омрачило советско-американские отношения. То, что американцы базируются на аэродромах под Полтавой, было большим секретом. Однако во время очередного перелета авиагруппы США из Полтавы в Италию военный фотограф Маккой взял с собой в самолёт аэрофотоснимки полтавского аэродрома с бомбардировщиками «В-17» на стоянках и взлётной полосе. И надо было случиться, что немцы сбили именно самолёт, в котором летел лейтенант Маккой: более пятисот совершенно секретных фотоснимков попали в руки командования «люфтваффе». Немцам стало ясно, откуда на востоке стартуют таинственные «Летающие крепости».
Через 10 дней над полтавским аэродромом появился немецкий разведчик «Хе-111», которого перехватить не удалось. А ночью с 21 на 22 июня над Миргородом и Полтавой появилась 350 немецких бомбардировщиков, которые вначале сбросили осветительные, затем осколочные, зажигательные и фугасные бомбы. На полтавский аэродром были сброшены 34 тысячи 708 бомб и мин, уничтожены сорок четыре «Летающие крепости» и один истребитель «Лайтнинг». 25 «Летающих крепостей» оказались поврежденными. Также были уничтожены 24 советских самолета. При бомбёжке, по официальным данным, погибли 30 советских и трое американских военнослужащих, в том числе два лётчика. Их похоронили рядом с аэродромом. 15 американцев были ранены. Следующей ночью бомбежки аэродромов повторились. В Миргороде сгорели три американских самолета и повреждено 12 «Авиакобр».
Ответный огонь советской зенитной артиллерии и истребителей оказался малоэффективным: были сбиты лишь 3 немецких самолёта.
Памятник летчикам, погибшим в Полтаве. 1944 г.
Катастрофа под Полтавой стала следствием неэффективности советской противовоздушной обороны в ночное время и шапкозакидательского настроения американских генералов, не пожелавших после появления в воздухе немецкого разведывательного самолёта немедленно перебазировать «Б-17» на другие аэродромы.
Об этой авиационной трагедии авиации США в СССР американский народ ничего не знал. Командующий стратегическими ВВС США в Европе Генерал Карл Спаатс запретил публикацию в американской прессе каких-либо сообщений о налёте германской авиации на полтавский авиаузел. Генерал Джон Дин назвал эти бомбардировки противника «ошеломляющим ударом» по военному сотрудничеству СССР и Америки, справедливо обвинив в происшедшем крайне слабую организацию советской ПВО аэродромов. Операция «Frantic» была приостановлена на месяц. Так, после девяти месяцев сложнейших переговоров, доставки в СССР всего необходимого, стоившего сотни миллионов долларов и немалых усилий, события этих двух ночей поставили под сомнение целесообразность всех предпринятых действий.
Позже посол А. Гарриман предложил советскому руководству «оборудовать ПВО узла новейшими американскими средствами защиты со своим личным составом и продолжить воздушные операции, используя эскадрильи ночных истребителей с радиолокационными установками, а также тяжелые зенитные орудия США, управляемые самыми современными типами радиолокационных установок». Посол также предложил прислать на авиабазу еще 8900 американских офицеров и солдат. Но решение по этим вопросам мог принять только Сталин, а он медлил. Ему не нравилось, что численность заокеанских специалистов на советских базах придется значительно увеличить, и после долгих переговоров Верховный Главнокомандующий дал отрицательный ответ, а группировку ПВО в районе Полтавы приказал увеличить, но… только собственными силами.
Политические игры в верхах привели к постепенному свёртыванию полтавского аэроузла, значение которого трудно недооценить. С июня по сентябрь 1944 года было проведено 18 крупных воздушных операций, в которых участвовало 1030 самолётов, в том числе 529 «В-17». На объекты противника было сброшено около 2 тысяч бомб, уничтожено 230 самолетов врага. При этом США потеряли 68 самолётов.
За самоотверженность и стойкость в борьбе против общего врага командование ВВС США наградило медалью «За мужество» 10 советских младших офицеров, сержантов и солдат. Верховный Совет СССР наградил боевыми орденами 17 американских генералов и офицеров. Солдаты и офицеры США покидали Полтаву с чувством благодарности к простым советским людям, сотрудничавшим с ними в ходе борьбы против общего врага…
При торжественных проводах не обошлось и без трагедии. Американский солдат Ричард Кэршнер несколько месяцев встречался с красавицей-полтавчанкой, и молодые люди полюбили друг друга. Ричард несколько раз обращался к своему командованию и советским органам с просьбой зарегистрировать их брак, чтобы увезти девушку в Америку. Однако «Смерш» категорически не разрешал. Перед отлётом самолёта, на котором Ричард Кэршнер должен был покинуть любимую и улететь в Штаты, он застрелился.
Прошли напряжённые десятилетия «холодной войны». И только в период горбачёвской перестройки, в 1988 году, в Москве и Полтаве состоялись волнующие встречи советских и американских ветеранов войны, которые принимали участие в боевых вылетах с полтавских аэродромов. На одной из них выступил полковник американских ВВС в отставке Дэвид Рау: «В 1944 году я прибыл в Полтаву, будучи лейтенантом. Служил в воздушной разведке, и в ходе выполнения одного из заданий мой самолёт был сбит. Я выбросился с парашютом и приземлился на окраине одной освобождённой украинской деревни. Крестьяне меня подобрали и немедленно перевезли в киевский военный госпиталь. Никогда не забуду тепла и внимания русских…».
Давно я не был в родном городе. И благодарная память о нём, оставившем свой след в истории 17 века блестящей победой армии Петра 1 над шведами, а в 20 веке уникальной, хотя далеко не безупречной страницей боевого взаимодействия ВВС США и СССР против общего врага – гитлеровского фашизма, в моём сердце сохранится навсегда.