Глава из книги
Опубликовано в журнале СловоWord, номер 62, 2009
Хочу ознакомить вас со своими дневниковыми записями. Я изложил в них свои капитальнейшие соображения и идеи в связи с той тупиковой культурной ситуацией, в которой все мы сегодня оказались. Спешу представиться – Гедеон Прозорлов, в прошлом занимался композицией, считался одним из самых заметных авангардных авторов, прошёл через все стадии электроники, минимализма, арт-рока, занимался расшифровкой и реставрацией богослужебного пения, старинного фольклора, изучал древние каноны, и вдруг в одночасье обнаружил тщетность своих трудов и ушел с головой в культурологию.
На новой стезе также оказался весьма плодовит: написал и издал уже три книги, в которых выразил свои энциклопедические познания, неутомимую жажду поиска новых путей и сценариев нашего культурного развития, о чём и горю желанием поделиться с вами, дорогие мои читатели и слушатели.
Отправная точка моих промыслительных построений – психология и логика современной музыкальной аудитории. Я даже выхожу за рамки только музыкальной аудитории. Речь идёт об аудитории в самом широком смысле этого слова – и о читателях, зрителях и слушателях всевозможных шоу, мюзиклов, развлекательных программ, спортивных матчей, боя быков и так далее.
Что во всех этих новых процессах просматривается прежде всего, господа? Просматривается, на первый взгляд, что-то, казалось бы, не очень привлекательное. Усталость зрителя, читателя от всего серьёзного, фундаментального – от классики.
Многим это может показаться тревожным симптомом. Меня тоже вначале это, мягко говоря, не воодушевляло. Но, подумав, я сделал для себя открытие, чем и поделюсь с вами. Но для того, чтобы сразу ухватить быка за рога, разрешите, господа, чуть отклониться. Вы убедитесь, что это крайне необходимо для наших дальнейших догадок.
Вы заметили, господа, что, несмотря на всеобщий культ комфорта, у нас с вами наблюдается некая отрешённость от всего материального? Не замечали вы за собой, дорогие мои слушатели, некоей особого рода созерцательности или даже неукорененности в текущей реальности – так скажем. Посмотрите на нашу культуру в широком плане и вы увидите, что всегда наши усилия в материальном плане, как правило, сводились к решению проблем обороны, или как сейчас это называют – безопасности. О том, что, чем больше мы занимаемся безопасностью, тем опаснее становится наша жизнь, это уже другой вопрос.
Это отдельный вопрос, проистекающий, разумеется, от иррациональности нашей души. И во всём, что касается нашего бытового благоустройства, прогресса, накопления – мы в этом как-то не очень преуспеваем, за что просвещённая Европа нас всё критикует и к себе не пускает, дескать, не поспели мы, чтобы торговать с ними на равных.
Что это – влияние климата, истории или наш характер таков изначально?
Вопрос, разумеется, не из лёгких, но ведь можно посмотреть на него и под другим углом зрения. Мне лично кажется, что мы – народ Нового Завета. А это значит, что мы, как никто другой, интуитивно ощущаем: что-то не то творится в мире. Зачем нам благоустроенность, если души наши разобщены? Нам всеобщее слияние душ подавай, а иначе мы ударимся в пьянство, наркотики, женщины рожать не будут. Мы стихийно протестуем против смыслового содержания жизни. Не нужна нам благоустроенность, нам смысл подавай, высокий смысл, вот мы какие.
И мы уже близки к новому процессу, который бы я назвал началом трезвления, когда мы непременно придём в себя. Спасительный шанс нам даёт именно это отставание от приземлённых ценностей прагматического Запада.
Да, господа, лишь это и есть путь к себе, приход в себя.
Нам, господа, лучше небытие, чем материальный космос. На гамлетовский вопрос наша душа отвечает лучше вообще не быть, чем быть в скучном достатке. Что вы предлагаете, господа европейцы, мыть наши тротуары с мылом, догонять Португалию, делать ничтожные накопления в пенсионный фонд?
Мы такого не хотим, мы лучше вымрем. У нас тревога, тоска всемирная, предчувствие Последних Времён, а они – мойте ваши тротуары и общественные нужники. Не нужен нам ваш эффектно разработанный внешний план. Наши жертвы и колоссальные психофизические нагрузки связаны с неким, недоступным вам, господа, западные материалисты, Промыслом. Лишь там нас ждёт освобождение и очищение.
Вообще-то сей Запад так надавливает нам всем на затылок, что заставляет меня разобраться с ним. Чего это он суётся во внутренние дела всех стран со своим пресловутым универсально-обязательным для всех «дважды два»? Сколько можно этим тугодумам разъяснять, что у всех свое «дважды два»? Могу вам напомнить Достоевского, если подзабыли: «Согласитесь, господа, иной раз доказать, что дважды два-пять, тоже преинтересная, смею вас уверить, вещица!»
Так говорил классик, и он был, конечно, прав.
Что это сей Запад всех под свой фасон стрижёт? А почему бы вот сейчас мне не разобраться с ними? Сколько можно злоупотреблять нашей окопной психологией?
А вот я сейчас пойду в атаку на вас, и вы у меня затрещите, господа демократы!
Какой умник решил, что все придуманное и сделанное вами, что вся ваша классика составляет единственный культурный фундамент человечества? А что, другие народы ничего такого не создавали, достойного конкурировать с вами?
Что такое ваша классика? Она порождена людьми, пишущими текст как в музыке, так и в литературе. Теперь вам понятно, почему ваша классика умерла? Вы, наверно, знаете, что от Бога – Устное Слово, а письменное слово – от дьявола? Люди устали от вашей академической классики, вымученной в тиши кабинетов, в одиноком противостоянии глухих или слепых гениев с судьбой.
Устали, потому что всё это очень пафосно, претенциозно. Люди хотят расслабиться и выбирают диджеевскую музыку, ЛСД и экстази. Человек с портфелем пластинок, который создаёт из них новый коктейль, противостоит всем продолжающим упорно писать свои никому не нужные тексты; знают ли эти рабы текста, что все они – мертвецы, которые хоронят самих себя?
Устали, потому что для новых поколений невыносимы также и все ценители и поклонники классической музыки, которые так же пафосно, как их сочинители и исполнители, строят из себя «понимающую» аудиторию. А они всего лишь часть этого мёртвого готического пространства опус-музыки.
Смерть опус-музыки и пришедший ей на смену опус-пост свидетельствует о конце «письменной» культуры, и композитор вместе с писателем, поэтом, превращаются в наши дни в собирателей бутылок на мусорной свалке.
Письменная культура – логоцентризм – это изобретение Запада. А для России – это просто катастрофа, поскольку мы – изначально «антиписьменно» настроенная страна, Устная традиция – более совершенный хранитель культуры, чем письменная. Наше средневековье – 14-ое-15-ое столетия – считаются эпохой молчания, между тем она содержательнее, глубже, органичнее всего 19-го века, когда письменная культура достигла расцвета. Тексты тех двух столетий были не дискурсивные, а иероглифические, положившие начало великой иконографии и великого зодчества.
Текстовая музыка и литература – абсолютно европоцентристская штучка и она неприемлема для культур Востока и Юга.
И на смену всей этой старине вполне закономерно приходит рейв – пародия, которая лучше, честнее, чем претензия симфонического оркестра, когда приходит некий великий исполнитель и архаическое пространство заполняется звуками божественного напитка, наливаемого из кувшина для публики, корчащей из себя знатока и ценителя этого напитка.
Такому лицедейству, в котором нет никакого равноправия между исполнителем и слушателем, наступил конец. Вместе с рейвом кончается спектакль «знатоков», и вместо так называемого божественного напитка новому зрителю наливают ЛСД и экстази. И здесь уже никто из себя никого не корчит, а тащится, грубо говоря.
Но, главное, архаичное пространство обновляется, и в этом новом контексте все являются равноценными участниками, а не потребителями. Таким образом, становится совершенно очевидным, что музыка может вполне обойтись и без композитора. А это значит, что мир вполне обойдётся без западной дирижерской отмашки.
И эту некомпозиторскую музыку ни в коем случае нельзя рассматривать как какую-то примитивную, недоразвитую. Это две параллельно существующие и несводимые друг к другу области сознания, это два типа несовместимых мироощущений, когда на смену человеку традиционных культур приходит ориентированный на наркотики и полный отстег новый человек, отбросивший ко всем чертям культуру исчерпавшего себя разума.
Это моё убеждение, и не пытайтесь искать здесь Фрейда.