Опубликовано в журнале СловоWord, номер 53, 2006
Бенечке, моему сыночку.
Андрею Вишневскому,
автору «Безумного Ангела – Пиноккио».
Сергею Параджанову.
АНГЕЛЫ И ДЕНЬГИ
21 июня, с опозданием к открытию на два дня, я прилетел из Нью-Йорка как представитель журнала «Слово-Word» на Московский кинофестиваль.
Первым фильмом, который я увидел, был «Мне не больно» режиссера Андрея Балабанова.
История в фильме в общих чертах повторяет сюжет романа Э.М.Ремарка «Три товарища».
Три друга – бывший морской пехотинец, интерьер-дизайнер и девушка-архитектор – на заре перестройки начинают свое собственное дело: ремонт и оформление квартир для недавно появившихся богатых людей.
Первый же их клиент – эксцентричная девушка, которую играет Рената Литвинова. Она дает молодым предпринимателям важные контакты, благодаря которым их дело начинает развиваться.
Вскоре у одного из героев завязывается роман с ней.
Друзья с интересом и симпатией наблюдают за влюбленными, и когда надо, помогают им.
Даже покровитель девушки, символ власти и богатства (Никита Михалков), не в силах помешать любви.
Потом выясняется, что героиня неизлечимо больна и скоро умрет.
Рената Литвинова играет девушку не от мира сего и подчеркивает это своей странной, условно-отстранённой, изысканно-манерной игрой.
Актриса создает образ-послание, прорыв из другой, высшей реальности. Все персонажи фильма чувствуют это зашифрованное и загадочное послание.
Смерть героини оставляет пустоту, распад дружеских и деловых связей и некое магическое послесвечение в жизни друзей.
Ушла героиня и вместе с ней ушли надежды конца 80-х – начала 90-х.
Все в фильме соразмерно и гармонично, за исключением сцены со спецназом, дани вчерашнему, «чернушному» кино.
«Мне не больно» – единственный фильм из увиденных мной за последнее время российских фильмов, в котором все персонажи – положительные герои.
Волшебная ткань образа, созданного актрисой, делает невозможным появление в этом фильме «плохих», это чувствуют и авторы, и герои этой картины, и ее зрители.
Режиссер и оператор создали в этом фильме особую атмосферу, особый свет.
Этот свет можно было бы назвать светом белых ночей, если бы он не был таинственно пронизан закатным золотом.
Золотом Петербурга.
Золотом империи.
Золотом упадка.
Затем я встретился с моим другом А., который помог мне оформить аккредитацию на фестиваль (ведь я опоздал). Он знал всех, и его все знали.
Коллаж Леонида Яковлева
С А. меня познакомил Сергей Параджанов.
Мы подружились. Часто встречались у Сергея Иосифовича в доме.
Рядом с Сергеем казалось, что быть художником легко, приятно и весело.
Его талант был похож на инфекцию.
Люди в его окружении становились талантливыми.
Многие обязаны ему карьерами, а очень многие до сих пор вдохновляютcя не только его фильмами и коллажами, но и воспоминаниями о нем.
Когда Параджанов стал снова снимать кино, А. начал работать с ним вначале ассистентом режиссера, а потом и вторым режиссером.
Мы дружили с А., общались семьями, сперва в Тбилиси, потом в Москве.
В 90-е я уехал в Америку, а он, окончив высшие кинокурсы, стал режиссером и продюсером.
Мы не виделись 10 лет, созванивались очень редко.
Последняя встреча была в Нью-Йорке на Бродвее.
В этот приезд я встретился с ним сначала у него дома, а затем в кафе, где я рассказал ему о фильме и сказал, что напишу эссе «Ангелы и деньги».
Моих восторгов по поводу картины он не разделил.
Но название будущего текста ему понравилось.
Мы стали вспоминать ангелические фильмы: русские, европейские и американские.
Вспомнили Параджанова и Тарковского.
Вспомнили вращающегося ангела из «Цвета граната»…
Возникла пауза, после которой А. сказал: – Моя продюсерская компания называется «Ангел».
Когда подошла его жена, он попросил ее позвонить ему со своего мобильника.
Раздался звонок, Шура показал мне экран.
Там высветилась надпись «Ангел»…
Уже в Нью-Йорке, работая над текстом, я понял, что давно жил внутри темы.
Делал чёрно-белые, графические работы.
Ангелы Вима Вендерса в фильме «Небо над Берлином» видят мир без цвета.
Я видел не цвет, а свечение, моим материалом было прозрачное, светоносное, золотое и серебряное.
Ангелы Сведенборга носят одеяния из золота и серебра, блеска и свечения.
Наблюдал крылья и перья.
Рисовал бабочек и птиц, самолеты, ракеты и космические корабли.
Мне нравились летчики, гимнасты, циркачи и балерины, люди – символы других миров.
Я искал ангелов в книгах.
Слышал их пение в музыке.
Видел тени в танцах.
Встречал следы в живописи и фотографии.
Окно. Лестница. Тень. Рука. Перо. Крыло.
Но нашел Ангелов я только в кино.
Экран стал той дверью, через которую они вошли ко мне.
Я мысленно часто возвращался к фильму Балабанова.
Ему удалось главное – создание вибраций атмосферы – поглощающих, затягивающих зрителя в мир мечты.
Эффект погружения и сопереживания возник, потому что в фильме совпали векторы режиссуры, монтажа, музыки, игры актеров и решений оператора и художников.
Вообще, ясность, свет, прозрачность, воздух, пронизанный искрами и токами, образ города как средоточия соразмерности, красоты и гармонии, места милосердия и благородства, уравновешенности и честности служения, строительства жизни и строительства храма; образ природы как сада – ветрограда, виноградника Бога – это среда ангелических фильмов.
Есть фильмы, где создана ангелическая атмосфера.
Есть фильмы, где действуют ангелические персонажи.
Есть фильмы, где действуют персонажи – ангелы.
В одном из классических американских рождественских фильмов «Эта прекрасная жизнь» главный герой Гарри (Джеймс Стюарт) очень много делает для своего городка.
Его компания строит дома и одалживает деньги на покупку этих домов, но ему кажется, что он создан для другого.
Гарри много раз пытается уехать в «большой мир», но долг всегда останавливает его.
Он прекрасный муж, отец и друг, в родном городке он помогает очень многим.
Из-за козней конкурента Гарри оказывается в финансовой ловушке: он должен $8000, и ему грозят арест, суд, позор и тюрьма.
Отчаявшись, он решается прекратить борьбу.
В Рождественскую ночь его близкие и друзья молятся о нем, и небеса посылают ему Кларенса – смешного ангела без крыльев – в тот момент, когда Гарри стоит на мосту и смотрит на воду, думая о самоубийстве.
Кларенс спасает Гарри, прыгая в воду первым. Гарри тоже прыгает в воду, но уже для того, чтобы спасти неизвестного.
Потом, во время беседы с Кларенсом, Гарри в отчаянии говорит о том, что было бы лучше вообще не родиться.
Тогда Кларенс решает показать ему мир, каким он был бы без него, без Гарри.
Герой видит город тьмы, где не были посеяны семена его дел и не взошли ростки этих семян. Это город, в котором не хватило всего лишь одного человека – его самого.
Город, где нет ни его семьи, ни его детей.
Гарри просит Кларенса вернуть его назад в свой мир…
Гарри снова оказывается на мосту…
Он возвращается домой, и выясняется, что люди, которым он когда-то помогал, помнят его дела. Они собирают деньги, выплачивают его долги, спасая его дело, его семью и его честь.
* * *
Ангелы
Деньги и Ангелы. Ангелы и Деньги.
Кино начинается с кассы, в которой мы платим деньги, и хорошее кино – это кино, где мы получаем больше, чем заплатили.
В великом фильме эта разница огромна.
Кино – это производство грез, мечтаний.
Мечта – это желание получить как можно больше, дав в обмен как можно меньше, а в идеале, ничего не дав.
Мечта – это желание совершить неадекватный обмен.
Эта мечта несбыточна, иллюзорна.
В кино мечта о неадекватном обмене осуществляется.
Ангелы, Деньги и Демоны в кино – это проводники, агенты иллюзии неадекватного обмена.
Кино позволяет зрителю исследовать и примерять на себя как высшие, так и низшие пространства.
Испытать себя в метафорическом Раю и в Аду.
Ангел – мечта об обретении высших энергий.
Деньги – мечта о земных, реальных источниках энергии.
Демоны – мечта о потенциях низших энергий.
Пространство любого фильма расположено по оси Демоны – Деньги – Ангелы.
(Срединный мир)
Демоны———- Деньги ————Ангелы
Основные персонажи кино по оси Ангел – Демон:
4 – Ангелы.
3 – Феи, эльфы, джинны и другие воздушные духи.
2 – Ангелические персонажи – люди, открывающие каналы в высшие миры.
1 – Ангелоиды, или псевдоангелы – люди, открывающие не высшие, а параллельные, боковые реальности, с ангелически окрашенными обертонами.
0 – Люди срединного мира – (насилие, деньги и секс) – тонкие градации ангелических, ангелоидных, демоноидных и демонических черт и нюансов (животные в кино тоже имеют демоническую или ангелическую составляющую).
– 1 – Демоноиды, или псевдодемоны, открывающие не низшие, а параллельные, боковые реальности, с демонически окрашенными обертонами.
– 2 – Демонические персонажи.
– 3 – Оборотни, ведьмы, вампиры, русалки и прочая нечисть.
– 4 – Демоны.
Кино – это градация мифологем ангелов и падших ангелов, проходящая через срединный мир.
В срединном мире существуют норма.
Ангелическое крыло нормы по оси вправо уходит в ангелизм, показывает Ангелов и в пределе уходит в Рай.
Демоническое же крыло нормы распростерто от нормы в противоположную, левую сторону, а кончик этого крыла через Демонов уводит в Ад.
Ангелы как персонажи – символы:
Ангел – благовест
Ангел – хранитель
Ангел – учитель
Ангел – заступник
Ангел – ведущий воина в битву за правое дело
Ангел – мститель
Ангел – смерть…
Маленькая поэма
Ангелы – это те, от которых не пахнет, те, у которых все зубы целы.
Те, у кого кожа без родимых пятен, бородавок, сыпи.
Ангелы – это те, у кого нет мозолей, язв, шрамов.
Те, у кого прекрасные волосы.
Ангелы – это те, у кого нет животов, лишнего жира, варикозных вен, целлюлита.
Те, кто не блюют, не рыгают, не кашляют, не чихают, не потеют.
Ангелы – это те, у кого нет насморка, одышки и сердцебиения.
Ангелы – это те, у кого стройные ноги и легкий шаг.
Те, у кого соразмерные, сильные, деликатные руки и длинные пальцы.
Те, кто не страдают, но могут сострадать, у кого из всех телесных жидкостей есть только слёзы.
Ангелы – это те, кто не разрушаются, но могут безжалостно разрушить.
Те, чьи движения могут быть плавны и величественны, но могут быть яростны и молниеносны.
Ангелы – это воплощение красоты, гармонии и силы.
Ангелы играют на всех музыкальных инструментах.
Ангелы – это гении общения, они могут читать и передавать мысли без слов.
Ангелов невозможно победить, повредить, ранить, убить.
Ангелы невинны.
Ангелы не стареют.
Ангелы бессмертны.
Они могут заботиться и охранять, любить и жалеть, сочувствовать и наставлять.
Они способны вести и вдохновлять, восхищать и изумлять.
Они могут быть беспощадны, когда восстанавливают справедливость и высший порядок.
Они могут мстить.
Они могут быть одеты в доспехи, могут быть вооружены мечом или копьем.
Ангелы могут иметь крылья.
Ангелы могут летать.
Ангелы прекрасны, добры и бесполы.
Они и есть идеальные актеры кино, метафора актера.
Они и есть возможность высшего перевоплощения.
Они и есть супермарионетки.
Ангелы – вечная мечта о приобщении срединного человека к высшим мирам, о неадекватном обмене, переживаемая как свой, личный опыт миллионами людей на тысячах экранах.
Основы ангелического кино в 20-м веке заложили гении режиссуры 20-го века: Ч. Чаплин, М. Карнэ, И. Бергман, Ф. Феллини, М. Антониони, П. Пазолини, Л. Висконти, А. Тарковский, С. Параджанов.
Ангелизм в российском и советском кино
Ясно, что данные заметки носят характер наброска, эскиза.
Речь пойдет здесь только о фильмах, режиссерах и актерах, которые вошли в мое сознание и остались в нем. (Плохо знаю дореволюционное кино. Перед глазами только одно лицо – Вера Холодная.)
В советском кино ангелические персонажи зашифрованы и запрятаны.
В основном это – женщины, которые открывают пути в будущий коммунистический рай – атеистическое небо, или ангелоиды – защитники отечества, мстители.
Ангелическую составляющую можно обнаружить, как в женских, так и в мужских образах летчиков, парашютистов, космонавтов, высотников, стюардесс, спортсменов, циркачей (воздушных гимнастов), альпинистов.
Тема высоты, полета, парения, свободного падения.
Космический корабль, стратостат, дирижабль, самолет, планер, парашют, турник – ангелические атрибуты советского кино.
Особое место занимает сцена – оперная (ангельское пение) или балетная («летит, как пух из уст Эола»), прыжок, полёт; балетная пачка как псевдокрыло.
Важная тема в советском кино – укрощение стихий, победа над металлом (демоническими силами). Отсюда – ангелоидные образы гидростроителей, сталеваров, монтажников, инженеров, токарей.
В фильме Я. Протазанова «Аэлита», снятом в 1924 году, на три года раньше близкого по эстетике «Метрополиса» Фрица Ланга, впервые появляется образ девушки – инопланетянки, ангела – мечты, любовь с которой возможна лишь в небе, в космосе, в других мирах, в других измерениях.
В раннем советском кино ангелический фильм – «Строгий юноша» Абрама Роома по сценарию Юрия Олеши.
Волшебная, светлая, оптимистическая атмосфера, созданная в этом фильме, созвучна атмосфере в фильмах Александрова «Волга-Волга», «Цирк», «Весна», «Светлый путь» и А. Довженко – «Земля», «Звенигора» и «Аэроград».
Это фильмы – прорывы, устремленные в высоту, в будущее.
Пример – эпизод из «Светлого пути»: полет на автомобиле над Москвой, завершающийся на ВДНХ, которая здесь играет роль воплощённого рая на земле.
Чапаев (братьев Васильевых) – это ангелически окрашенный персонаж – защитник угнетенных и борец за справедливость. Он мчится, летит на коне, широко развивается его бурка – крыло. Он поражает врагов мечом – шашкой.
В фильме Б.Барнета «Подвиг разведчика» персонаж Кадочникова – ангелический мститель в стане врагов – демонов.
Пик такого кино – фильм С. Эйзенштейна «Александр Невский». Образ, созданный Н.Черкасовым, это Ангел сильный, русский святой, защитник Родины.
Уже позже начинается изображение офицеров и простых солдат как высших защитников Родины, героев Великой Отечественной Войны, в совокупности представляющих ангела-покровителя и защитника России.
Пример – выдающийся образ, созданный В. Ивашовым в фильме Г. Чухрая «Баллада о солдате».
Покровительницами самих воинов являются ангелические персонажи верных жен, хранительниц и защитниц семейного очага и – шире – всего довоенного уклада жизни. Они и есть символ России и часть ее ангелического тела.
«Летят журавли» М. Калатозова – драма предательства, падения, измены невесты воина.
В 60-е – 70-е годы ангелизм в советском кино уходит в романтическое изображение революции и гражданской войны.
Теперь романтики революции – «комиссары в пыльных шлемах» и девушки в кожанках и красных косынках становятся высшими персонажами.
Пример – «В огне брода нет» Г. Панфилова, образ, созданный Инной Чуриковой.
Идея революции, социальной справедливости, свободы, равенства, братства, священная война против угнетателей и захватчиков, пафос покорения природы, весь комплекс левой идеи представляли как бы тело ангела.
Существовала жизнь, о которой кино того времени никогда не рассказывало.
Не расказывало потому, что эта жизнь не укладывалась в светлый мир, создаваемый кино.
Жизнь, загнанная в котлован ГУЛАГа. Жизнь, вытесненная из коллективного бессознательного.
Когда же ГУЛАГ был вытащен из подполья, подсознания общества и высыпан на тело ангела, когда появились фильмы об ужасах лагерей, тюрем, дисбатов, проституции, наркомании и коррупции, крылья ангела потеряли блеск и прозрачность и стали покрываться язвами, коростой и бородавками.
Перья выпали и появились перепонки.
Блистающие одежды исчезли, обнажая деформированное тело.
Возникли клыки, когти, рога.
Поздний архетип – это империя зла, над которой вместо ангела парит демон.
В 90-е годы, годы крушения империи и коллапса советского кинематографа, ангелы уходят из российского кино.
Они появляются снова в кино 21-го века.
Я предполагаю, что этот век в кинематографе России будет веком ангелического кино.
Фильм «Мне не больно», по всей видимости, не заработает много денег.
Коммерческий успех – у «Дозоров», тоже напрямую связанных с темой ангелов и демонов.
«Ночной дозор» и «Дневной дозор» – фильмы, демонически окрашенные: операторская работа, работа художников, музыка, мрак, вихрь, вампиры, вороны, совы.
И уже внутри демонического мира действуют и борются манихейские силы тьмы и света.
Силы света здесь, условно говоря, – ангелоидные персонажи с сильными демоническими обертонами.
На мой взгляд, почти совершенно одинаковая окраска сил Тьмы и сил Света – слабейшее место этих замечательных во многих отношениях фильмов.
А вот другой, и в каком-то смысле главный ангелический фильм – телевизионная версия «Идиота» режиссера Бортко – является выдающимся творческим и коммерческим успехом.
Хочу сказать именно о кинематографическом варианте романа.
В контексте фильма главный герой – князь Мышкин – суперангелический персонаж-мужчина, почти бесполый, эпилептик, для всех остальных героев являющийся каналом высших миров.
Два персонажа – демонические: Настасья Филипповна и Рогожин, друг для друга являются демонами и открывают друг другу каналы в низшие миры.
Аглая Ивановна ни для кого не является демоном, но и ангелом не является.
Она псевдоангелический персонаж: для Идиота она лишь может открыть канал в срединный мир.
Мышкин, русский суперангел, предпочитает срединному миру демоническое крыло – Настасью Филипповну.
А Настасья Филипповна за свою любовь к Ангелу платит жизнью.
Князь Мышкин же становится просто телом, оболочкой, которую покинул Ангел, то есть абсолютным, тотальным Идиотом.
Ангелы и звезды
Кинематограф – это окно, прорыв в другую реальность.
Ангелы и демоны, агенты такого прорыва, являются необходимыми инструментами кинематографа.
Кино продает мечту.
Зрителю необходима мечтательная идентификация.
Звезда – канал такой идентификации.
Звезда появилась вместе с кинематографом.
Звезда всегда или Ангел, или падший Ангел.
Звезда – в небе, она летит, она несется, она светит, она вспыхивает, она гаснет, она падает.
Свет звезды – это современная благодать.
Быть звездой – это излучать, проливать благодать.
Быть звездой – это уже, в каком-то смысле, быть ангелом.
Великие Ангелические звезды это – Мэри Пикфорд, Лилиан Гиш, Эдна Первиенс, Грета Гарбо, Марлен Дитрих, Ингрид Бергман, Мерлин Монро, Одри Хепберн, Джуди Фостер, Тилда Свинтон, Натали Портман.
В российском и советском кино – это Вера Холодная, Любовь Орлова, Марина Ладынина, Валентина Серова, Мария Караваева, Татьяна Доронина, Инна Чурикова, Татьяна Друбич, Марина Неелова, Рената Литвинова.
Но в ангелической гонке звезд мужчины не могли отставать. Появились мужчины – звезды, нежные, андрогенные персонажи.
Это Чарли Чаплин, Керри Грант, Джеймс Стюарт, Жан-Луи Барро, Жан Маре, Жерар Филипп, Джонни Депп, Иннокентий Смоктуновский, Олег Даль, Олег Янковский, Юри Ярвет.
Но в основном мужчина-звезда – это ангел-хранитель, сильный ангел, защищающий слабых, или ангел мщения, возвращающий мир в равновесие божественной справедливости: Клинт Иствуд, Брюс Виллис, Жан Габен, Лино Вентура, Тосиро Мифуне.
В кино ангелы как дань позитивистскому, псевдонаучному видению часто заменяются космическими пришельцами, инопланетянами, чужими.
Иногда это люди, находящиеся на дне, нищие, бездомные, проститутки, отщепенцы (Кабирия у Феллини, Ангел у Бессона); старики (Умберто Д. у Де Сики); увечные, больные, идиоты, слабоумные, дауны (Форрест Гамп Тома Хэнкса, Сэм Шона Пена в фильме «Я – Сэм»).
Но чаще в кино ангелы или ангелические персонажи – это дети или прекрасные, невинные девушки (Малыш – у Чаплина, у него же – слепая девушка в «Огнях большого города»; Машенька Валентины Караваевой в фильме «Машенька» Юлия Райзмана).
Растление детского ангелического персонажа – «великое табу кинематографа».
У Бессона, одного из немногих современных ангелических режиссеров, в «Профессионале» персонаж Ж. Рено символически растлевает героиню: делает из ангелического персонажа Натали Портман профессионального убийцу, «чистильщика».
Но, став киллером, ангел становится жизнеспособен.
В современном мире киллер может выжить. Ангел – обречен.
Деньги
Универсальный инструмент сравнения стоимостей.
Великий модератор.
Образ конечности и числовой постижимости срединного мира.
Иерархия ценностей и метафора этого мира.
Деньги – мифы сознания:
Деньги – независимость.
Деньги – свобода.
Деньги – проклятие.
Деньги – искушение.
Деньги – грязь.
Деньги – дерьмо.
Деньги – мусор.
Деньги – метафоры, архетипы,
символы концентрированной энергии в кино :
Банк, сейф, сундук с сокровищами, бриллианты, золото, чемодан с деньгами, пачка денег, банкноты.
Энергетические сгустки – обычно не заработанные, а случайно найденные, выигранные, украденные, полученные в результате преступления, убийства.
Вечная мечта о неадекватном обмене, переживаемая как свой, личный опыт миллионами людей на тысячах экранов.
В Москве мне не удалось посмотреть фильм Бернара Блие «Сколько ты стоишь?»
Но,посмотрев его позже, в Америке, я понял, насколько он отвечает теме «Ангелы и деньги».
Моника Белуччи играет проститутку, которую покупает человек, выигравший в лотерее 4,5 миллионов евро.
Она играет ангелоида, вестника сексуальности, свободы, красоты и силы страсти, способного полностью изменить мир героя и его жизнь.
В важной сцене фильма идет торг: выигрыш героя или эта женщина.
Что выбрать – надежность срединного мира или новый непредсказуемый мир, открытый герою ангелоидом?
Герой предпочитает выигрыш.
Но в конце фильма и выигрыш героя в срединном мире оказывается блефом.
Фильм – элегантность, условность, эротический балет.
Приз за лучшую режиссуру.
Демоны
Демоны – важнейшие метафоры, архетипы, символы кино – вестники низших миров:
Демон лени.
Демон скуки.
Демон тоски.
Демон похоти.
Демон соблазна.
Демон отчаяния.
Демон насилия.
Демон погибели.
Демон крови.
Падшие ангелы, демоны, вампиры, темные духи, оборотни, ведьмы – щели и провалы в низшие миры.
Демоны – это идеальная возможность низшего перевоплощения.
Демоны – это гипермарионетки, гиперактеры.
Я рассматриваю и Ангелов, и Демонов, и Деньги (срединный мир) лишь как символы и культурные архетипы.
Для меня ангело-демоническая ось – лишь территория культурных феноменов, где существуют импринты, зарубки и вмятины, оставленные в сознании стереотипами Аврамических религий.
Существует мощная ангело-демонология и в Исламе.
Достаточно упомянуть Аль Буррака, коня пророка Магомета, полуангела, полупавлина, на котором Магомет вознесся на небо. (См. мое эссе «Ислам и Иблис».)
Ангелы являются универсальными архетипами, они витают в сознании людей, даже не принадлежащих к иудо-христианской или – шире – Аврамической традиции и соответствующему культурному комплексу.
Японское кино, особенно анимационное (мультипликация), пронизано ангелами и, соответственно, демонами.
У Миадзаки это – истории полетов ангелических персонажей, обычно детей: «Навсикая», «Мой сосед Тоторо», «Служба доставки Кики», «Летающий замок», «Порко Россо», «Принцесса Мононоке», «Унесенные духами».
Персонажи Такеши Китано, крупнейшего современного режиссера и актера, продолжающего линию Тосиро Мифуне в японском кино, тоже являются высшими персонажами, но ангелами сильными – защитниками и мстителями.
У другого крупного японского режиссера, Такеши Миике, буквально одержимого демонами и демоническими персонажами, есть ангелический фильм «Летающие люди Китая».
В современном корейском кино у режиссера Ким Ку-Дука это два фильма – «Весна, лето, осень, зима» и «Three Iron».
В любой культуре ангел – это образ-мифологема, встреча с которым необходима, чтобы совершить энергетический скачок, перейти на высшую орбиту, изменить градус существования, выйти на другие плоскости, заглянуть в высшие миры.
Соответственно, демоны, вампиры, оборотни – это образы-мифологемы, столкновение с которыми высвобождает энергию зла.
Атмосфера демонических фильмов – сгущение, темень, вязкость, липкость.
Образы разрушения, распада, разложения, гниения.
Материалы: трещины, песок, плесень, ржавчина, наросты, язвы, слизь, кровь.
Объекты – заводы, цеха, склады, туннели, подземелья, пустыни.
Запущение.
Энтропия нарастает.
Цивилизация как катастрофа.
Город – средоточие скверны, сумма ошибок развития, тюрьма человека. Символ его патологии.
Природа искорежена, уничтожена, унижена, изменена.
В мировом кино демонических фильмов намного больше, чем ангелических.
С анализом демонического кинематографа, в общих чертах симметричного ангелическому, можно познакомиться в моем эссе «Демонология и энтропия в кино».
Победа демонов над ангелами в кино произошла потому, что кино родилось и жило до последнего времени как романтик.
Левая идеология – дочь романтизма.
Идеология кино, с начала и до самого последнего времени, – это левая идеология.
Для левых романтиков главная мифологема – это восстание прекраснейшего Ангела и его Воинства и последующее их падение и проклятие.
В левом кино Демон привлекательнее Ангела.
Революции
Восстания, падения и революции – наваждение и страсть кино в двадцатом веке.
Социальная революция:
Люди охотнее покупают мечту о немедленной справедливости, чем проповеди о необходимости труда, честности, следования законам и об улучшении общества в будущем.
Научно-техническая революция и информационная революция:
Кибер-панк – синтез человека и машины.
Если раньше в дар человеку доставалось перо из крыла Ангела, то теперь ему дарится часть робота – бионический протез.
Здесь покупается мечта о технологическом улучшении человека – о биоремонте и – в пределе, в будущем – о земном бессмертии.
Проигрываются и различные варианты создания голема, искусственного человека, робота, наделенного демоническими чертами.
Исключение – фильм Спилберга «Искусственный интелект», где главный герой – ангелический робот.
В виртуальное пространство переходит и битва ангелов и демонов.
Сексуальная революция:
В дофеминистском кинематографе ангелическими персонажами были девушки, беременные женщины, женщины-матери и женщины-сестры.
Демоническими персонажами были страстная женщина, свободная в выборе партнеров, женщина-любовница, содержанка, соблазнительница и искусительница, разрушающая семью.
В постфеминистском кино образ женщины резко сдвигается в сторону демонизма. (См. в этом номере эссе Нины Воронель «Секрет Дон Жуана».)
Феминистское восстание населило кинематограф демонессами, вампирессами, женщинами-оборотнями, женщинами-воинами, колдуньями, ведьмами.
Падший ангел – женщина, примеряющая одежду из тестестерона.
Героиня Умы Турман в фильме «Kill Bill» – жестокий ангел мщения, который спускается в мир, чтобы карать за унижение, насилие, за потерю ребенка.
Смерть – ее работа, и в результате этой работы героиня превращается из ангела мщения в демона гнева и ярости.
В постфеминистском кино зрители покупают мечту – миф о мощи и сексуальности женщины, о силе её чувств, о силе её красоты.
В пределе – мечту мужчин о возвращении в лоно…
Лоно матриархата.
Мечта о бессмертии – важнейший товар, продаваемый в кино.
Секс – бессмертие в форме продолжения себя в потомках.
Поиск бессмертия через секс приводит к поиску ангела (как идеального сексуального партнера и идеального супруга).
Но когда человек, в поиске ангела, покидает пределы срединного мира, он обречен на контакт с падшими ангелами, демонами.
Потому что выйдя из срединного мира, человек оказывается в космосе, где обитают и те, и другие.
В кино основные зрители – подростки.
Гормоны беснуются.
Секс продается и секс продает.
На рынке жизни происходит тотальный обмен, где деньги – лишь приблизительный эквивалент.
Меняются:
Секс на блага.
Молодость (время) и красота – на положение в обществе (сумму усилий предков и собственных карьерных и финансовых усилий).
Красота – на славу.
Слава – на секс.
Слава – на блага.
Красота – на секс.
Положение в обществе – на секс.
Красота – на блага.
…и так далее, во всех сочетаниях.
Насилие и преступление – это короткий путь в иногда очень сложных схемах обмена.
Насилие продается и насилие продает.
Взаимоотношения секса, насилия и благ – вот главная тема большинства фильмов; мечта об их неадекватном обмене – вот глубинная страсть кинематографа.
Платят за билет, чтобы мечтать о телах.
Чтобы примерять на себя тела: улучшенные массажистами и хирургами, тренированные в спортзалах и бассейнах, светящиеся, ангелоидные тела.
Но кино предлагает и тела, продырявленные пулями, проткнутые ножами, избитые и изнасилованные.
Продажа за деньги иллюзий ангелического тела и ангелических энергий и иллюзий демонического тела и демонических потенций – это гигантский резервуар рынка кино.
Демон в кино выступает как конкурент ангела в борьбе за любовь человека.
Ангел асексуален, демон суперсексуален.
Ангел не агрессивен, демон – суперагрессивен.
(См. мое эссе «Киномифология протыкания тела: нож, пуля, пенис».)
Ниша кино о сексуальности и насилии огромна…
* * *
Мы ещё несколько раз встречались с моим другом А.
Он интересно и увлечённо рассказывал о новой для России профессии продюсера – профессии, в которой сходятся в один узел творчество и финансы (ангелы и деньги).
Продюсер находится в позиции, которая уравновешивает эти две составляющие успеха.
Он определяет бюджет и с данным бюджетом пытается достичь резонанса в душах зрителей, резонанса, который, в свою очередь, приводит к успеху в прокате.
В этой деятельности всегда будет присутствовать риск – риск своими и чужими деньгами.
А. подарил мне свою книгу о профессии продюсера –
единственный учебник по этой профессии на русском языке.
Во время фестиваля я посетил несколько открытых дискуссий, в которых участвовал А.
Постепенно вырисовывалась такая картина.
Если в 1997 году русские фильмы не приносили прибыли, а в 1999 году они принесли всего лишь около 20 миллионов долларов, то в 2007-м году прокат российских фильмов предположительно принесёт 500 миллионов долларов, и Россия выйдет на 5-е – 6-е место в Европе по объёму прибыли, приносимой национальными фильмами в прокате.
Это объём кинорынка Франции.
До «перестройки» в России было 12000 кинотеатров и 40 тысяч передвижных киноустановок.
После крушения империи и развала кинорынка эта цифра уменьшилась более чем в 10 раз, и сейчас в России около 1200 кинотеатров, хотя среди них немало многозальных кинотеатров
Прокатом в России занимаются 18 дистрибьютерских компаний, которые собирают 98% всего дохода от проката.
Последние два года зритель повернулся к отечественному кино.
Люди захотели узнавать себя и свою страну в фильмах.
Сегодня российское кино – реальный двигатель кинопроцесса в России.
Структура кинорынка в 2006 году такова: 55% – зарубежное кино, 45% – российское кино.
Сложно продвижение кинофильмов и строительство кинотеатров в «малых» городах (с населением 500 тысяч и меньше).
Но малые города – огромный потеницальный рынок российского кино.
Надо сказать, что пять лет назад в прокате не было европейского кино.
Потом оно стало появляться на русском рынке, но последнее время оно не выдерживает конкуренции с российским кино, и его доля в общем прокате уменьшается за счет доли национального кино.
Большая проблема в России, как и во всём мире, – арт-кино.
Рынок российского арт-кино не растет с 2000-го года.
Арт-кино ориентировано на зрителей от 24 до 28 лет, в то время как основная ниша российского кинорынка, как и везде в мире, это подростки и молодые люди от 12 до 25 лет.
Система проката такая же, как и в Америке, а именно – вертикальный прокат: выходные дни первой и второй недели проката приносят большую часть прибыли.
В этой ситуации малобюджетные фильмы не могут окупить расходы на рекламу и маркетинг.
Кстати, прокат фильма «Мне не больно» принёс около одного миллиона долларов.
Рынок кино в России быстро диверсифицируется, что даёт продюсерам и прокатчикам возможность маневра, которого не было еще несколько лет назад.
Сегодняшний рынок кино – это:
кинопрокат, телевидение, DVD, пираты.
Самые успешные российские фильмы принесли в прокате:
«Ночной дозор» – 22 млн. долларов.
«Дневной дозор» – 33 млн. долларов.
«Бумер-2» – 17 млн. долларов.
«Девятая рота» – 27 миллионов долларов.
«Сволочи» – 15 миллионов долларов.
Первые четыре фильма сняты при поддержке телеканалов (инвестиции и бесплатная реклама).
Пятый фильм снял мой собеседник – Шура (Александр Атанесян).
Мы говорили с ним и о кино бывших советских республик.
Почти всюду упадок и развал.
На Украине – 150 кинотеатров, почти в 10 раз меньше, чем в России.
В Армении – только один современный кинотеатр – «Парадиз».
Грузия до «перестроойки» производила 12 фильмов в год, сейчас – 0.
И т.д. и т.п.
Шура рассказал о моделях кинопроизводства.
Американская модель: государство не участвует в кинопроизводстве.
Французская модель: государство – основной участник и спонсор кинопроцесса.
В России выбрана франко-американская модель.
В российском кино, если округлять, прокат приносит 500 млн. долларов.
Затраты на производство, рекламу и маркетинг – от 130 до 150 млн. доллоров.
Из них государственные бюджетные затраты – 60 млн. долларов, частные инвестиции – 90 млн. долларов.
Снова заговорили об ангелах в российском и советском кино. Шура сказал, что в российском кино нет ангелов. Поспорили. Начали вспоминать.
Вспомнили «Цирк» и Любовь Орлову.
Шура упомянул фильм «Человек-ветер» Одельши Агишева и Хуада Ахметова, фильм про дружбу мальчика и старого ангела.
Этот фильм мне так и не удалось посмотреть.
Коснулись «Андрея Рублёва» Тарковского, почему-то вспомнили модный роман 80-х годов «Альтист Данилов» Орлова.
Шура увлекся, говорил, что продюсеры, режиссёры, драматурги – это адвокаты дьявола и что человек не имеет права быть демиургом и присваивать себе атрибуты Бога.
Они используют элементы музыки, света и композиции и вдыхают жизнь в големов, бегающих по съёмочной площадке.
Актёры – это «динамическое средство композиции в кадре, активно мешающее правильному освещению».
Композиторы – тоже от дьявола.
Потом он подумал и сказал: «Все же актёры – это ангелы».
Наконец мы вспомнили одного ангела в советском кино.
Это ангел Джабраил в фильме Сергея Параджанова «Ашик Кериб», который на своем коне переносит героя из далёкого далека – домой.
Через три дня мне надо было улетать в Нью Йорк.
Задумались…
Уже прощаясь, Шура завершил наш разговор фразой:
«Может, в моей жизни Сергей и был ангелом. Ангелом, открывающим глаза».
Я могу лишь повторить вслед за ним то же самое:
“И в моей… Ангелом”.
Неожиданно заброшенные в срединный мир Ангелы взламывают, разрушают и выворачивают жесткую иерархию. Привычные инструменты больше не работают, их настройки сбиты, в образовавшиеся щели врываются ветры космоса.
Через разрывы, проломы просвечивает, проступает иное…