Опубликовано в журнале СловоWord, номер 52, 2006
Здесь говорили, что многие молодые поэты сейчас подражают Бродскому, подражают и другим знаменитым поэтам. Я хочу сказать, как трудно молодому человеку никому не подражать, не жить в стае, ни в Ист-риверской, ни в Гудзонской группе, ни в союзе “И”, а оставаться самим собой. Особенно это трудно в молодости, когда девушке хочется соглашаться, нравиться, быть женственной, мягкой, но при этом сохранить то индивидуальное, то редкое, что бывает не у каждого человека. С чего начинается поэт, писатель, художник? Ведь человек начинается не с того, что он творит, а с того, какая он личность. А потом он уже себя в этой личности выражает. Это огромная редкость. Я не знаю, называется ли это великостью или гениальностью, но это всегда чудо – быть ни на кого не похожей, быть самой собой. У нее это было, и было у нее еще – все, что бы она ни делала, чем бы она ни занималась, а занималась она многим: учила русскому языку, делала переводы, писала прозу, она была журналисткой, она была поэтом.
Марина чувствовала огромную ответственность за каждое свое дело. И в мелком и в крупном это был человек, который все делал на пределе возможного, на пределе стремления к идеалу. Поэтому я не знаю, как оценить по шкале этого человека. Человек уникальный, редкий, необычайный. Как личность не менее крупного уровня, чем Цветаева, Ахматова и даже Бродский.
Мне очень, очень грустно говорить сегодня о Марине в прошедшем времени. Она была очень живая, очень добрая и очень щедрая.
И пока мы все живы, она будет жива, потому что мы все живы, пока о нас помнят.