О творчестве Семена Прокатова
Опубликовано в журнале СловоWord, номер 51, 2006
Природный дар требует выражения. Поэтом, по всей видимости, стать нельзя, им можно лишь родиться. И если ты рожден поэтом, то можешь писать стихи в любом возрасте. Одессит Семен Прокатов доказал это. По профессии конструктор-машиностроитель, он через всю жизнь пронес любовь к поэзии и преданность ей. Сочинение стихов – его страсть. Но, будучи человеком самовзыскательным, не публиковался.
Первые стихи Прокатова появились в печати, когда автору было 65 лет. В своем творчестве он следует принципам, сформулированным им в стихотворении “Когда во мне поэзия звучит”: “Я не фальшивлю чувством и умом, / себе понизить планку не пытаюсь…” Его планка, действительно, высока. Он – автор семи поэтических сборников, трижды лауреат конкурса “Пушкинская лира”, его поэзии были посвящены две литературные передачи русско-американского телевидения RTN.
Язык поэзии Прокатова богат, тематика разнообразна. С особым чувством читаются его стихи о войне: “Отец”, “Иконостас”, “Рассказ ветерана Отечественной”, в которых – боль за трагедию народа и гордость за его мужество.
С.Прокатов – сложившийся мастер поэтического слова. Вместе с тем, ему присущи скромность и спокойное осознание своего места в поэзии. Он не устает повторять пушкинскую строку: “Блажен, кто молча был поэт”. Эта мысль преподнесена в сонете “Отрава”: “…в минуту слабости я написал стихи для утоления тягучей жажды”. Но пушкинский завет побеждает, и автор “Потом порвал – и был доволен дважды!”.
В ряде стихотворений Прокатова отражено преклонение автора перед выдающимися личностями с трагической судьбой. Это Александр Пушкин и Христофор Колумб. Пушкинская тема в поэзии Прокатова – предмет отдельного разговора. Остановлюсь на поэме “Кристобал Колон”.
Описанные в ней события соответствуют истории Испании на стыке 15-го и 16-го веков. Прокатов великолепно обрисовал размышления короля и королевы Арагона и Кастилии Фердинанда и Изабеллы. Задаваясь вопросом “Кто был Колумб, каких кровей? / Возможно ли, что он еврей?”, поэт с тонким юмором, печалью и болью показывает: чем больше евреи делают для кого-то персонально, для какой-то страны, для человечества, наконец, – тем яростнее зависть, злоба, ненависть и гонения. Сильное впечатление производят строки об их надеждах на Новый Свет, об их разочаровании и последующем освоении Западного полушария, приютившего миллионы евреев. “Поэтому Колумба им / хотелось бы считать своим”.
Размышление о судьбах многострадального народа – вечного эмигранта – продолжается в стихотворении “Вечные жиды”: “Извечно существует этот Путь, / он нас всегда ведет куда-нибудь”. Взамен общераспространенного тезиса о том, что евреи, как закваска, как фермент, воздействуют своей древней культурой на культуры других народов, Прокатов выдвигает свой: подобно пчелам, евреи переносят знания и культуру одних народов другим:
различных стран, откуда мы ушли,
и оплодотворяем той пыльцой
угодья мест, где стали на постой.
Знаковое стихотворение “Sunset”, т.е. закат, отражает память о родине, присущую большинству иммигрантов, особенно – немолодых. Со светлой грустью поэт рисует наш путь к закату и продолжает: “Я приспособился, прижился, врос, / почти забыл отеческий порог”. Как нам это близко! Как точно Прокатов говорит:
мелеющей реки родник-исток.
Я упиваюсь ключевой водой,
живительной, бодрящей – до сих пор…
Тема заката не раз повторяется у поэта. В грустных стихах он – философ, смотрящий на жизнь во всех ее ипостасях, включая последнюю – переход в вечность. Вот заключение одного из сонетов:
вбирая и накапливая солнца,
однажды жгучей лавой изольётся,
погаснет и замрёт под слоем стылым,
сменив всеобжигающую смелость
на безразличную окаменелость.
Прокатов – поэт, который заставляет нас думать. Он находит новый взгляд на известные вещи. Это придает свежесть его стихам, делает их исключительно содержательными.
В цикле “Казимир. Странные стихи” Прокатов демонстрирует проникновение в живопись К.Малевича, называя ее “мыслепись”. В чем суть вещей? Как объяснить, что непонятное соседствует с ощущением завершенности? Автор ставит вопросы, ищет и не всегда находит ответы. Он считает это нормальным – искусство должно содержать загадку, оно не просто объект созерцания, оно будоражит ум. В авторском предисловии к сборнику “Палитра и пюпитр” Прокатов характеризует стихи этого цикла как “поток сознания в обрамлении мысли, непрерывно меняющейся по содержанию и формально-словесному выражению”.
Сонеты Прокатова наполнены лирикой и вдохновенным содержанием. Творческая удача – венок сонетов “Corona Marinus”, в котором переживания по уходящей любви даны на фоне картин изменчивого и вечно прекрасного моря, “…цветы любви, ликующий парад / возникших и исполненных желаний” уходит безвозвратно, оставляя опустошительное чувство беды:
мне говорит, что нет пути назад.
Молчим втроём – друг с другом и с бедой.
Надежда, тихо выскользнув из глаз,
взвилась над морем, покидая нас,
нырнула и исчезла под водой.
В венке сонетов “Царица Морт” Прокатов затрагивает тему неизбежности смерти и нежелания человека с этим смириться. Его герой в переходную от осени к зиме пору жизни понимает:
не трудно. Истощаются покосы
пожухлых лет, и сохнущие росы
на их остатке нужно быстро пить.
Но в нем не утихает внутренний протест, он не дает затянуть себя в болото отчаяния. Венок начинается гордым утверждением “Я удивлял царицу Морт не раз” и заканчивается оптимистическим “Я снова удивлю царицу Морт”.
Семен Прокатов – лирик, философ, шутник, в общем, мастер поэтического слова, чье творчество не оставляет равнодушным.
Михаил Тальянкер