Опубликовано в журнале СловоWord, номер 48, 2005
Родился 22.08.1960 г. в Москве. Выпускник филологического факультета МГУ. Преподавал русский язык и литературу на филологическом факультете МГУ, в университетах Бордо, Дакара, Лиона, в Институте восточных языков в Париже. В настоящее время живёт в Штутгарте, преподает русский язык и литературу в Страсбургском университете.
Ленинград пятидесятых – шестидесятых годов прошлого века – удивительное созвездие людей, тем или иным образом вошедших потом в русскую литературу. Можно назвать имена Андрея Битова, Рида Грачева, Сергея Довлатова, Игоря Ефимова, Евгения Рейна, Виктора Сосноры, Владимира Марамзина. Начинали они все почти одновременно, и, как правило, начало самостоятельной творческой деятельности у большинства из них связано с литературными объединениями (ЛИТО) Ленинграда той поры.
Литературные объединения. Их появляется много в Ленинграде 50-х годов. Смерть Сталина и начавшаяся эпоха оттепели, несомненно, явились первопричиной того, что в обществе, в среде молодой интеллигенции, возникли надежды на зарождение не только новой жизни, но и новых взаимоотношений между людьми, основанных на таких понятиях, как искренность, честность, свобода самовыражения. Именно на этой волне и создаются первые литературные объединения.
Интересен сам факт возникновения ЛИТО. Чем можно объяснить то, что люди не собирались для обсуждения своих произведений на квартирах, а стремились создать что-то похожее на литературное сообщество? Что притягивало людей в эти ЛИТО? Почему так сильна была тяга к объединению?
Конечно, само стремление к публичности, к жесткому организационному оформлению любого общественного движения вырастало из советского менталитета. К тому же перед молодыми писателями и поэтами стояла проблема, как и где опубликовать свои произведения. Участие в ЛИТО создавало у них определенные иллюзии возможности быстрее добиться публикаций. Объединившись, люди чувствовали себя защищеннее. Им казалось легче совместное “пробивание” в печать своих произведений.
И, наконец, одной из причин объединения была легальная возможность встречаться, не опасаясь обвинений в распространении “ самиздата”, представлять свои рукописи известным писателям и получать отзыв. Это давало определенную степень легализации.
Чуть позже многие из участников литературных объединений поймут всю иллюзорность и безнадежность любых попыток приспособления к идеологическим требованиям властей. Некоторые из них, пойдя на компромисс, превратятся в “ремесленников от литературы”, исправно выдающих “на- гора” конъюнктурные произведения. Тем же, кто не допускал для себя даже малейших уступок и заигрывания с властями, оставалось лишь два выхода – печататься в “самиздате” и “тамиздате” или же эмигрировать. Но это разделение произойдет позже, а пока… Пока они все вместе. Пока им кажется, что начинается новая жизнь, несущая подлинную свободу творчества.
* * *
Литературных объединений в Ленинграде 60-х годов насчитывалось около пятидесяти. Создавались они при библиотеках, Домах культуры, в институтах, издательствах, журналах. Как вспоминает поэт Владимир Британишский, ЛИТО и группы, с руководителями или без них, существовали во многих вузах города. Главным образом, в технических: в Политехническом, Технологическом, Электротехническом… Он объясняет это тем, что в последние годы сталинского режима в технических вузах идеологическое давление было чуть меньше, и туда шли те, кто искал хотя бы минимум недогматизма, в том числе люди гуманитарного склада ума.
Осенью 1953-го возникает ЛИТО при Горном институте. В него входили Александр Кушнер, Глеб Горбовский, Владимир Британишский, Олег Тарутин, Андрей Битов, Елена Кумпан, Яков Виньковецкий, Лидия Гладкая, Леонид Агеев. Многие из них стали впоследствии профессиональными литераторами. Руководил этим ЛИТО поэт Глеб Семенов. Дадим слово одному из его питомцев:
“Семенов обладал умением создать коллектив, а потом этот коллектив жил уже сам”. Путем отбора талантливых людей, – писал когда-то Евг. Вахтангов, – в течение 2-3 лет можно создать группу людей, воспитанных и морально, и художественно, и театрально“. “Морально” – на первом месте. Так было и у Семенова. Он выбирал и воспитывал”.
Еще один участник этого ЛИТО, Лев Мочалов, говорил, что кредо Глеба Семенова выражалось в “отрицании выспренности, риторики, неприязни штампов”.
Многие участники этого литературного объединения вспоминают об атмосфере товарищества и демократизма, царившей на его заседаниях. Вероятно поэтому ЛИТО под руководством Глеба Семенова становится к концу 50-х годов своеобразным центром литературной жизни города. Как пишет Владимир Британишский, “к нему тянулись, приезжали в гости, приглашали к себе, мечтали быть кооптированными в это ЛИТО”.
В 1956 году ЛИТО публикует тиражом триста экземпляров свой первый поэтический сборник, а спустя год выходит его второе, расширенное издание. Один из авторов сборника, Елена Кумпан, писала, что авторы хотели “приблизиться вплотную к жизни и вскрыть или ее неправду и ужас, или ее поэтичность и прелесть”. Может быть, именно это и испугало власть предержащих. ЛИТО стало казаться им слишком вольным. Поводом же к закрытию послужило стихотворение Лидии Гладкой, посвященное венгерским событиям. По воспоминаниям В. Британишского, это знаменитое стихотворение о венгерских событиях (Там алая кровь заливает асфальт, Там русское “стой” – как немецкое “хальт”…) знали в Ленинграде многие. Сборник был уничтожен, а ЛИТО в январе 1958 года – закрыто.
В литературном объединении Технологического института начинали свой творческий путь поэты Дмитрий Бобышев, Анатолий Найман, Евгений Рейн. Существовало литературное объединение и при университете – им руководил Евгений Наумов. Членами университетского ЛИТО были Леонид Виноградов, Михаил Ерёмин, Сергей Кулле, Михаил Красильников, Лев Лифшиц (Лосев), Владимир Уфлянд. Лев Лосев, вспоминая это объединение, писал о столь свойственных его участникам словесных играх, об ироническом использовании цитат из советских поэтов, ставших к тому времени штампами, о стремлении сблизить поэтическую речь с прозой, с повседневными интонациями. Советский язык, писал Лосев, был жестко структурирован классовой теорией – в нем не было места для неангажированного слова: к слову “человек” автоматически следовало добавление “советский”, к слову страна – “советская” или “капиталистическая”. Язык был заражен противостоянием.
Здесь следует отметить, что стремление к разрушению устоявшихся канонов речи, к трансформации языка было свойственно многим молодым писателям и поэтам того времени. Можно упомянуть членов литературной группы “Горожане“ – Бориса Вахтина, Владимира Марамзина, Игоря Ефимова и Владимира Губина, – для которых сатира, элементы сюрреализма и экспериментальность в отношении языка стали основой творчества.
Двое из участников этой группы – Игорь Ефимов и Владимир Марамзин – входили в Литобъединение при библиотеке имени Маяковского, которое вел писатель Виктор Бакинский. ЛИТО собиралось на семинары один раз в неделю, по вторникам. Заранее намечались произведения, которые будут обсуждаться на заседании, кто-то из членов ЛИТО готовился к выступлению в качестве критика, а затем начиналась общая дискуссия. В конце руководитель объединения подводил итоги обсуждения. Заседания были долгими и бурными, тем более что среди участников ЛИТО были приверженцы разных литературных направлений. Одно из таких заседаний ЛИТО подробно описал в своей книге Юрий Ветохин.
В ЛИТО при библиотеке имени Маяковского начинал свой творческий путь и Генрих Шеф – писатель, одним из первых сумевший почувствовать и отразить в своем творчестве процесс внутреннего надлома советского человека и стремление личности уйти от социального окружения. Евгения Чернина пишет, что Генрих Шеф был самым талантливым из всех, кто собирался в ЛИТО В. Бакинского в начале шестидесятых. Не выдержав многолетней борьбы за право публикации своих вещей (Шефу удалось опубликовать в Ленинграде лишь одну книгу), не получив разрешения на эмиграцию, Генрих Шеф в 70-е годы попадает в психиатрическую больницу. Позднее он покончил жизнь самоубийством.
Трагична судьба не только Генриха Шефа, но и писателя Рида Грачева, поэта и художника Александра Морева (Пономарева). По сфабрикованному обвинению был арестован и помещен в психиатрическую больницу ленинградский литературовед Иван Мартынов. Литература, по словам ленинградского писателя Кирилла Косцинского (Успенского), также арестованного по обвинению в “антисоветской агитации и пропаганде в устной форме” и приговоренного к четырем годам лагерей, была в то время делом опасным. Подтверждением этому служат и слова писателя Владимира Губина, который вспоминал совет своего литературного наставника Давида Дара выкинуть все свои рукописи и все замыслы из головы. При этом Дар добавлял, что занятие литературой нормальному человеку противопоказано, как опасное.
Список репрессированных ленинградских писателей и поэтов можно продолжить. В 1957 году был арестован по обвинению а антисоветской пропаганде лидер поэтического кружка “Мансарда” Леонид Чертков. В 1962 году за сатирические стихи арестован поэт Александр Фенев. В 1968 году по сфабрикованному уголовному делу ленинградский поэт Леонид Ентин приговорен к одному году лагерей…
Многие писатели, вышедшие из ЛИТО Виктора Бакинского, говорят об особой атмосфере, царившей на его заседаниях. Это была атмосфера общения людей, которые открыли свой литературный путь и которые понимали литературу как высшее назначение в своей жизни. Спустя тридцать лет Игорь Ефимов описал эту атмосферу в своем романе “Седьмая жена”:
“Главная и любимейшая тема – их новое Священное писание – изящная словесность, литература. <…> Ежевечерне происходят дебаты, которые определят новые имена в литературных святцах. Каждая кандидатура обсуждается и рассматривается с той же ревнивой придирчивостью, с которой у нас (в Америке – А.М.) разбирают кандидата в Верховный суд. Однако верховный судья назначается лишь пожизненно. Русский же литератор зачисляется в святые классики до скончания веков. И все, что он написал, будет влиять на ваших детей, внуков, правнуков… Поэтому обсуждение кандидатуры тянется порой десятилетиями и протекает со страстью”.
При издательстве “Советский писатель” было ЛИТО, куда входили Андрей Битов, Рид Грачев, Яков Гордин, Сергей Вольф, Глеб Горышин, Виктор Конецкий, Эдуард Шим, Андрей Битов, Валерий Попов; туда же позже перешел из ЛИТО Виктора Бакинского Генрих Шеф. Руководителями этого ЛИТО были Леонид Рахманов и Маргарита Довлатова. Впоследствии им руководил Михаил Слонимский, затем – Израиль Меттер. Некоторое время объединение работало под руководством Геннадия Гора.
Виктор Кривулин вспоминает о поэтическом литобъединении “Нарвская застава”, которое вели в разное время Николай Кутов, Наталия Грудинина и Игорь Михайлов. Участниками этого объединения были Николай Рубцов, Эдуард Шнейдерман, Александр Морев, Анатолий Домашев.
Литературным объединением “Голос юности” при Доме культуры профтехобразования руководил Давид Дар, предавший “анафеме литературные рассуждения о любви, о патриотизме, о войне и мире”. Заседания этого объединения, на которых пропагандировалась конкретность и достоверность языка, посещали Глеб Горбовский, Виктор Соснора, Владимир Марамзин, Борис Вахтин, Дмитрий Бобышев, Константин Кузьминский.
Именно благодаря таланту и увлеченности, даже одержимости, свойственной почти всем руководителям ЛИТО Ленинграда той поры, смогли стать писателями многие из участников этих объединений. Владимир Губин вспоминал:
“В эти годы множились литературные кружки и литературные объединения. Чудом можно считать обстоятельства, что в обществе вдруг отворилась возможность наговориться между собой по душам и что город после серийных репрессий сталинской эпохи нашел у себя резервы блистательных воспитателей и наставников литературной молодежи”.
Такими руководителями, стремившимися создать в ЛИТО подлинно творческую атмосферу, были писатели Давид Дар и Виктор Бакинский, поэт Глеб Семенов. Все они сумели в значительной мере повлиять на литературные вкусы и профессиональное мастерство молодого поколения. Каждый из них был своеобразной яркой личностью, но было и общее в их позиции. Лев Щеглов, один из учеников ЛИТО Давида Дара, пишет о своем наставнике:
“Понятие “учитель” – это великая вещь. <…> Я благодарен Дару, который не только привил мне любовь к хорошей литературе, но и научил меня тому стилю мышления, когда все подвергается сомнению, ко всему вырабатывается критически-творческое отношение. Поэтому я никогда не поддавался ни на какие омерзительные коллективистские штуки, типа большевизма”.
Слова, сказанные о Давиде Даре, на наш взгляд, можно отнести и к другим вышеперечисленным руководителям ленинградских ЛИТО. Эти люди старались, насколько возможно, освободить литературу от идеологической зависимости, создать в ЛИТО среду неофициального общения.
Спустя почти полвека, оглядываясь назад, мы теперь хорошо понимаем, что эти жестко контролируемые властью литературные объединения, несмотря ни на что, смогли помочь прорасти тому новому, что впоследствии будет расшатывать идеологический догматизм властей. Почти одновременно с возникновением ЛИТО начинается эра самиздата. Именно туда уйдут те, для кого компромисс с властями станет невозможным. Те, для кого мораль окажется на первом месте.
___________________________________________
Примечания
1. Эту цифру дает Б. Иванов в статье “ Литературные поколения в ленинградской неофициальной литературе: 1950-1980 годы”. В кн. Долинин В., Иванов Б. “Самиздат Ленинграда”, М.; Новое литературное обозрение, 2003, стр. 546. Дальше: “Самиздат Ленинграда”.
2. Британишский В. “Студенческое поэтическое движение в Ленинграде в начале оттепели”. Новое литературное обозрение, 1995, № 14, стр. 167-180.
3.Британишский В. “Похищение Прозерпины Плут оном”. Нева, 2003, № 2, стр. 180.
4. Из выступления на семинаре “История ленинградской неподцензурной литературы: 1950-1980”. Цит. по: “Самиздат Ленинграда”, стр. 546.
5. Там же, стр. 179.
6. Кумпан Е. Из выступления на семинаре “История ленинградской неподцензурной литературы: 1950-1980”. Цит. по: “Самиздат Ленинграда”, стр. 547.
7. Там же, стр. 195.
8. Лосев Л. “Тулупы мы”. Новое литературное обозрение, 1995, № 14, стр. 213
9. См. Ветохин Ю. “Склонен к побегу”. Издание автора. [Б. М.], 1983, стр. 54.
10. См. о нем биографическую статью в кн. “Самиздат Ленинграда. 1950-1980”, стр. 371-372.
11. См. об этом: Чернина Е. “Мальчики моего поколения”. Вагант, 1996, № 3-4, стр. 6.
12. Шеф Г. “Записки совсем молодого инженер”а Повести и рассказы. Л., “Советский писатель”, 1968, 216 с.
13. См.: Нечаев В. “Довлатов и литературная ситуация в Питере конца 60-х и в 70-е годы”. В кн. “Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба”. Изд. А. Арьев. СПб.: Издательство “Журнал Звезда”, 1999, стр. 153-154.
14. Губин В. “А вы куда, ребята?”. Звезда, 2003, № 5, стр. 231.
15. Ефимов И. “Седьмая жена”. СПб.: Азбука-классика, 2002, стр. 322.
16. См. подробне об этом ЛИТО: Кривулин В. “Поэзия – это разговор самого языка”. (о ЛИТО Ленинграда). Новое литературное обозрение, 1995, № 14, стр. 225; Иванов Б. “Литературные поколения в ленинградской неофициальной литературе: 1950-1980 годы” “Самиздат Ленинграда”, стр. 549.
17. О Давиде Даре см. : Д. Бобышев. “Я здесь”. Глава “Дар и одаренные”. Октябрь, 2002, № 7, стр. 129-134; О. Бешенковская. “Пунктирная дружба”. Октябрь, 1998, № 6, стр. 86-89 ; В. Лапенков. “Давид Дар”. Нева, 2001, № 8, стр. 208-210; Письма Д.Я. Дара к В. А. Губину Публикация, вступительная заметка и примечания Владимира Губина Звезда, 2002, № 8, стр. 230-231; а также рассказ С. Довлатова “Последний чудак”в сб. “Малоизвестный Довлатов“, СПб.: Издательство “Журнал Звезда”, 1996, стр. 275-280.
18. По словам Г. Горбовского. “Самиздат Ленинграда”, стр. 168.
19. Губин В. “Питерские “Шестидесятники” Памяти Владимира Губина”. Публ. И. Губина, Звезда, 2003, № 5, стр. 230.
20. Щеглов Л. Интервью. Санкт-Петербургский курьер, 2001, № 39, стр. 24.