Опубликовано в журнале СловоWord, номер 48, 2005
Памяти Евгения Новицкого,
рыцаря науки и пера.
У Корнея, земского властителя, прикарманившего дядьковский кедрач, съели дочку: не добились выкупа за пленницу и набросились на протеин… как стервятники. Чтобы взять с недойной “бизнестёлки” молоко.
Если б он не так категорически перестал просматривать “и-мейл”, барышня бы здравствовала: подкузьмил нетрезвый календарь – рождество и святки. А когда, постясь перед Крещением, он внезапно вспомнил про “и-мейл”, был сочельник… И последний срок для отступного миновал.
“Гибну, тятя! – сообщала дочка. – На полатях с гнидами и тлёй лупят, трахают… Посмещались диски позвонков из-за актов. Триста тысяч долларов хотят – двести в “еврах”; только заикнулась, чтоб скостили, – дали в дых. Крайний срок закончится в сочельник, к часу дня (к тринадцати ноль-ноль) – дотяну ли? – здесь паёк сугубо пенсионный: сноп овса. А тат`у (1) (иконка на лодыжке – помнишь, ты ее забраковал?) пригодилась: умоляю Господа Христошу, чтоб прибрал.
Выкуп принеси к кержацким скитам, там лежит лесина – подложи (в полость под зарубкой). И прошу: не ввязывай спецназы, не скликай блатных силовиков – напортачут. Извини, что чисто напрягаю. Па, не вру!!!
P.S. Взять могилу можно в интернете – забронируй самый дальний лот от гряды бандитских усыпальниц на аллее Славы Пацанов: там плюют. На поминки и на сорочины не зови прелата Константина: он просил “копейку” у тебя, а хотел меня. И зови поменьше преподобных поглощать квасное со скоромным: я в земле, а сволочи едят. Помнишь батюшку (в избе ютился, а под Ялтой здравницы скупал)? Языком! (2) на зв`онниц е убился, потому что лыка не вязал. А священник – тот, что принял сх`и му (3) (а в реформы взламывал ГОХРАН), – Кольку щупал. И сулил пожаловать за ЭТО дельтаплан…”
Бэм-с! – очнулись древние куранты; и “съязвили” ходики: ку-ку. Он откинул прядь с зеницы ока… Опоздал!
“Ну спасибо… – думал, собираясь, – за “учебную тревогу” с кидняком; балаболку пашут жеребцами, а она резвится языком: дельтапланы, ялты, языки… Не от водки сгинул настоятель, а от “маковой росинки” в дистилляте: сам варил. А какие были полужопья! – в базиличных нефах застревал! – но сразил себя, как Элвис Пресли… наповал”.
Окоёмы в Дядьково глобальные, лес стоит, как злобный контингент; чтоб до скитов пулей долететь, нужен порох. Помогли тягач и матюги.
Под лесиной он нашёл депешу и кулёк с обшарпанным лицом певчей Пугачёвой. Адресат на пластике гласил: “Скупердяю!”
Текст депеши:
“Ты сменил обличье, как в террариуме: китель Сталина на смокинг барина – и зажил. При Советах рьяно комиссарил, неугодных русичей дырявил, Русь валил… А теперь повадился в Давосы (4), азиат мордатый и раскосый? Клуб купил? А за кости кто ответит, падла, – твой поверенный присяжный Падва? Или дед Мазай?
Мы твою гюрзу освежевали: тушку – в гриль, голяшки – на харчо, а маслом с наколками побрезгали – хавай сам”.
И внизу подписано: “саянцы; команданте Сандрик-камчадал”.
Он бесстрашно развернул посылку и … зубами степ заколотил. Мать собачья! Машинально ринулся к машине – и застыл. На него с циничным интересом, как на ливер с аховым душком, зрил матёрый. Остальная стая обступала с четырёх сторон.
“Всё, хана! – подумалось Корнею, – не пропустят спрятаться в тягач – растерзают, и ментам оставят для вещдоков лоскутки. Он схватил десницей (1) за байпасы и-и-и – “ура”! – нащупал рукоять! Парабеллум! – как же он забыл про железяку с дулом и курком!
С вожаком на месте разобрался, а с гуртом рванул вперегонки от ступни толчковой; второпях до Дядьково добрался и давай в участке объяснять суть да дело.
… Ну, о-кей, – не выдержал дежурный, – всё понятно: волки, дочь, тат`у … Где лодыжка-то?
– Я её в запарке уронил, с понталыку… Так ить волки мёртвых не едят… надо думать.
– С голодухи-то? Да они сожрали тульский морг в прошлом годе; даже пенис с трупа занесли… в склад с оружием.
– Пенис?.. С трупа?.. В оружейной Туле?..
– Это что-о… вот случай в Барнауле! Там зашибаршился синдикат – банды, морги и охотный ряд. Продавали туши от ханыг на шашлык. Их зачистил в праздник Первомай эскадрон “Мамай” – всех причастных! Поначалу засекли на видео в ставке лидера. Так что ты оставил кедрачу костомаху неизвестно чью. Мы займёмся. Но давай закончим ералаш – скока дашь?
У Корнея после слова “скока” имплантанты врезались в язык; но, начавши с бранного “сольфеджио”, он попёр:
– Я! Тебя! Гнилое вещество! Пенис с трупа! За подрыв рядов КПС… Тьфу! – Эм-Вэ-Дэ! – расхуярю!! И насру на лычки с позументами – понял, гад?! Доложи в Инстанцию!
И в посады просочились слухи: наших жрут.
Мужики сойтись не удосужились, но детей натруженным перстом враз пересчитали, а от младших валенки попрятали: карантин. Трапезу, вестимо, не отсрочили (на носу и так Великий пост), но не чокались: стопку выпьют, мойву загарпунят и дымочком – пых.
Ну а дальше дым забарражировал; подшофе курили самосад, пили крынками… Ели студни, но с немым вопросом “Из чего?”. А Мальвина, “швейная машинка”, опоившись сивым первачом, вырвала на образ. И свет`е ц, поверженный отрыжкой, выжег анал `ой (2).
А похмелье вылилось в дознание: что да как, твою баклана мать, – слом остался? Выкладай, звериное отродье, где зарыл?
Пуще всех пытали Никанора в кабинете опера Грызлова – стол, штандарт, в багете царь Кремля, на подхвате два богатыря – к суверену притулилась муха… возле уха; если плешь захочет засидеть, то Грызлову смерть.
– Как живёшь? – спросили для зачина.
– Неподсудно: хрустики леплю…
– А в свободное от кухни время?
– Зло коплю.
– Почему в деревню воротился?
– Потому что карты так легли.
– А затеять бизнес не пытался?
– На крови?
– И на ней выстраивают храмы…
– И на храмах тоже нет креста…
– А почём сегодня у Гурама… на секретных явках наркота?
– Я не биржа, господин начальник, это с вашей каланчи видней.
– Засучи рукав косоворотки!
– Нет проблем; только зря вы гоните аврал, я не жрал. Ханку (3) из соломки не ширяю, деток из песочниц не таскаю, к урнам избирательным хожу… за “марж`у” (4). Пью на всех без исключенья пасхах – спирто-водки! а не лако-краски! В жим мотаюсь в тапочках “Риб`о к” выжимать с бурены млечный сок – недостаточно? На Успенье взял жену из Фросино… тоже Фросю.
– Пусть, но жгут-то выдавил синяк – это как?
– Это от проходчицы засос: в пике впилась.
– Как её прикажешь записать?
– Лизку-диггера? Да стенографично запиши: – “Баба с шахты; не поставишь палку – нагрубит или шваркнет; в подземельи кличут Кондолизой, дома – Лизой; чтит Дюма”.
– Не гуди, пожалуйста, как дроссель, задарма, шум нервирует. Говорят, ты путался с нацболкой?
– Что-о?..Чего-о?..
– К лимоновцам примкнул…
– Их “Лимонка” (5) – дурья тараторка, а деваха вроде ничего.
– Значит, контактировал?
– Забыл.
– Ты в сочельник, что перед Крещением, с Проней-Мямлей и Панфилом пил?
– С Проней-пидором?
– Не с пидором, а с Проней: здесь участок, а не гей-контроль.
– Век не знался. Мне в сочельник заповедал отче кушать с`очиво.
– Значит так: не путался, не знался, память тусклая и в заднице темно – круглый паинька. А зачем на нас спустил Шахида?
– Так ведь он, поди, на то и пёс…
– Без бравады можно?
– Сложно.
– Ты кавказский будешь или русский? Или жид, язви тебя в гортань! Чё дерзишь-то?
– Я из перечисленных любой: федеральный.
– Ты почтарь?
– Ага, по совместительству.
– Как понять?
– Ну, чеботарю я…
– А по жизни чисто?..
– Астрофизик.
– Астрофи-и-зи-и-к?! Ни хухры-мухры!.. Православный?
– Не-а – сатанист. А вообще – кержак по родословной.
– Ты не сатанист! Ты подворотня! Голубой в сиреневых трусах! Застегни ширинку, нахалюга!
– Зиппер сел.
– Мы тебя по генам уличили, когда взяли пробу в гальюне… после дефекации. Это ты Анюту обглодал – подпиши признание.
– Вы царя по праху не сличили! А теперь берётесь за говно? А не жмут подгузники?
– Будешь выражаться – изувечим.
– Я на запугон ложил баллон.
– А баллон тебе не пригодится, там тебя иначе повернут… зэки-нигерийцы. Подпиши признание, ублюдок!
– На! Видал!
– Эй, Ахмед! Свистай Пономарёва – контру бить.
Били, как талиба в Т`ора—Б`ора (1), башмаками фирмы “Тимберленд”, и, оформив “самооборону”, отрядили “контру” в лазарет: печень штопать.
“Им не верь, – шепнул больной с блокнотиком. – Я бежал к туркмен-баши на плов, но меня пырнули скифским дротиком за утечку якобы мозгов – дай на ланч”.
“Мать твою… – изрёк хирург Каретников, изучая снимок через свет. – Наши гипсы, клизмы и таблетки для таких поломок не “хай-тек”. Чапай в Кемерово”.
Вот и всё. Пока собрали “инком” и мошну зашили под доху, вита (2) спешилась; усыпила буйного мустанга и ушла… к Небожителю. Надоело мытаря осаживать натощак.
Закопали Никанора в полдень, на кержацком кладбище в бору, под крестом из бруса. А в шестом часу за ним пришли лбы-загонщики: с бэтээра спрыгнули в тулупах из барсучьих шкур.
– Где кержак? – спросил звероподобный.
– Погребли, – ответила вдова, – вместо вас, термитов. У меня сынок растёт под сердцем – отомстит.
А Шахид, метаясь в подворотне, грыз горбыль.
2005 г.