Опубликовано в журнале СловоWord, номер 47, 2005
Перед тем, как представить на ваш суд «зверские» рассказы – о дрессированных животных и том, как они снимаются в кино, я поведаю один интересный эпизод.
Кинематографисты 20-х годов обратились к известному дрессировщику Юрию Дурову: «Помогите! Необходима ученая свинья для съемки!». Дуров: «Купите свинку на рынке и три дня ее не кормите. Потом я ею займусь».
Прошло три дня. Киношники сообщают: «Свинья орет благим матом. Снимать можно?» Дуров: «А что она должна делать?» – «Стащить грамоту со стола и сожрать». – «Еду».
Все готово к съемке: стол, грамота, свинья. Та продолжает орать. Дуров подошел к грамоте, что-то с ней сделал. «Отпускайте артистку!» Отпустили. Свинья бросилась к грамоте со всех ног и сожрала ее в один миг.
«А можно помедленнее?» – «Можно». Дуров намазал новую грамоту медом. Закусившая пять минут назад хавронья не спеша подошла к грамоте и схлопотала сладкую бумагу.
Снято!..
«Как просто! Не давать есть, и все!»
Если бы так легко можно было дрессировать животных! Метод вкусового поощрения действительно один из самых эффективных, но на самом деле дрессировщики ведут с ними сложную и кропотливую работу. Попытаюсь рассказать, как и что предпринимают они, чтобы добиться нужного результата. Расскажу и о том, как ведут себя хвостатые, мохнатые, пернатые «артисты» – собаки, кошки, попугаи, слоны, медведи и другие звезды манежа и сцены…
Эх, тройка!
Не приходилось ли вам наблюдать, как ведут себя перед началом представления артисты драмтеатра? Одни подсматривают в щелку занавеса на зрителей, другие, настраиваясь, тихо сидят в гримерной, третьи (в основном премьерши) выясняют отношения с костюмершами и гримерами… Но вот третий звонок.
Занавес! Спектакль!
Как-то я зашел перед началом съемок в помещение, где готовился к выходу кошачий театр. Слышался визг, мяуканье, шипение – короче, шла драка! Что происходит? Выяснилось, что здесь тоже выясняют отношения. Кошки. Тройка кошек, запряженных в празднично раскрашенную повозку. Им, кошкам, оказывается, совсем небезразлично, кто идет во главе тройки, коренным, а кто в пристяжных. Ассистент режиссера случайно запряг в коренника не ту кошку, и те давай ссориться за престижное место!
Но стоило зазвучать знакомой мелодии начала номера, как кошки – вот где чудо искусства! – преобразились, шерсть их улеглась – и марш-марш вперед, на встречу со зрителями, которые приветствуют их аплодисментами.
Кто знает, может быть, ради этого исключительного момента, а не ради «вкусового поощрения» весело и слаженно появляются из-за форганга лошади, собаки, кошки и слоны? Они участвуют в общем с людьми празднике, который носит название – ЦИРК!
Не срамите премьерш!
Одна из собачек-вокалисток не смогла сразу привыкнуть в необычным условиям сцены. Дрессировщик стал стыдить ее. И вот что случилось. Собачка не выдержала упреков, бросилась в сторону, закрыла мордочку лапами. «Ну что, мол, за собачья жизнь! Я солистка, а меня ругают, как обычную хористку, да еще при посторонних! Не буду петь! Не бу…»
Премьерша успокоилась и согласилась занять свое место лишь после того, как обидчик приласкал певицу и громко, при всех, попросил прощения за незаслуженные упреки.
Вот и пойми их!
Нам сообщили: в одном из домов собачка произносит слово «мама», а ее подружка – «до свидания».
Дуэт пригласили в студию. Готовы микрофоны, свет, камеры направлены на первую разговорщицу. Подаем знак «Начали!». Скажи, мол, «мама». Молчание. Просим еще раз. Безрезультатно. Хозяин пса приказывает, умоляет, грозит. Никакого эффекта! Колбаса, сахар – все съедено, а «мамы» не слышно. Перерыв.
В холе молчащая псина сама произносит дважды «мама». Скорее в студию! А на съемочной площадке «мамы» нет и все тут! Мой голос дрожит от возмущения.
-Отпустите бездельницу! Приготовьте к съемке ее напарницу.
– Пожалуйста, – умоляет ее хозяин, – скажи «до свидания».
Горят черненькие глазки, уши навострены… и тот же результат. Ни звука!
-Ну пожалуйста, ну очень просим. Ты не волнуйся, скажи «до свидания» , получишь сладкую косточку!
Угощение съедено, но собака будто воды в рот набрала!
Никакие просьбы и мольбы не возымели успеха.. Я не выдержал, бросился перед собакой на колени и сам показываю, что нужно делать. Псина с любопытством смотрит на меня, потом отворачивается: «Тоже, мол, бесхвостая собака!»
Запас собачьих лакомств иссяк. Съемка сорвана, плакала моя премия. По домам…
Но когда все расселись в машине, первый пес прошептал на ухо шоферу:
– Ма-ма.
А второй, взглянув на удаляющуюся телебашню, внятно пролаял:
– До свидания!
За ушко
Животные, которые снимаются в кино, бывают не только талантливыми, но и умными и находчивыми. А может быть даже с юмором.
Актер Николай Трофимов, комик из Санкт-Петербурга, снимался в кинофильме со слоном. По сюжету он берет слона за ухо и ведет его по улице. Для установки творческого взаимопонимания слона и человека потребовалось немало времени. При этом актер скормил животному уйму специальных сладких шариков.
На съемках Трофимов незаметно давал слону лакомство и тот шел за ним. Актер держал его при этом за ухо.
В одном из дублей Николай не смог достать вовремя и угостить прожорливого спутника, и тогда слон, по своему расценив ситуацию, взял Трофимова за ухо и повел его по улице!
Этот дубль режиссеру понравился больше всего, именно он и вошел в картину!
Вот так номер!
У обезьянок бывают дни, когда они не могут выступать по состоянию здоровья. Обычно больную не оставляют дома, так как мартышки не переносят одиночества – их возят на концерт всех, здоровых и больных.
Те, что не участвуют в спектакле, с трудом остаются в затворничестве, даже временном, нервничают, стараются вырваться из клеток.
Когда мартышке Зине приходилось давать отгул, отсиживаться в одиночестве, она довольно спокойно коротала время. Но вот затворница услышала музыку, под которую она обычно выступала на сцене.
– Моя музыка!
Что сделалось с больной! Попыталась открыть дверь – не открывается. От злости стала срывать занавески на окнах, рвать в клочья салфетки. А музыка продолжает звучать! Ее музыка! Заключенная прыгает на дверь, все хочет ее открыть, в конце концов перетирает поводок и ухитряется сдернуть задвижку с наружной стороны. Врывается на съемочную площадку. «Кто посмел танцевать под мою музыку?!»
Она бросилась на «укравшую» мелодию обидчицу, отколотила ее, хотя та была старше и сильней, и сама пустилась в пляс к изумлению дрессировщика и на радость зрителям, посчитавшим, что именно так и был задуман номер.