Опубликовано в журнале СловоWord, номер 47, 2005
Затем Кэти рассказывает об Александре Львовне Толстой, которая познакомилась с доктором Альтшуллером еще во время его жизни в Ялте. Ниже ее статья о Исааке Наумовиче, написанная тогда же, когда воспоминания графини Паниной:
Только что по телефону Григорий Исаакович Альтшуллер сообщил о смерти своего отца Исаака Наумовича. Тяжело. Ушел еще один из представителей русской культуры, общественности, современник Горького, Андреева, близкий друг Антона Павловича Чехова, друг нашей семьи.
Ферма полна приезжими – веселые возгласы детей, шум, разговоры, смех, но я мысленно отсутствую, одно за другим проносятся воспоминания – картины прошлого:
Отец и вся семья Толстых в Гаспре, имении Софии Владимировны Паниной в Крыму. Мрачный, серый дворец с двумя средневековыми башнями, с тяжелыми дубовыми дверями, с мраморными подоконниками, громадными террасами, обвитыми виноградом, с видом на Черное море. Но нам не до этого. Мы не замечаем ни яркого блеска моря, ни величественной цепи гор, с возглавляющим Яйлу суровым Ай-Петри. В одной из больших темноватых комнат – умирающий отец. Тиф, плеврит, воспаление легких… одна болезнь сменяется другой.
В доме тишина, говорят шепотом, ходят на цыпочках. Все жизнь, мысли, энергия сосредоточены на этой одной темноватой комнате. Температура падает, снова поднимается… ждем доктора. Неизменно, ежедневно, в разные часы дня и ночи, д-р Альтшуллер в соломенной крымской коляске на паре вороных, шурша колесами по гравию, подъезжает к крыльцу.
Он шутит, улыбается, делает уколы камфары, всех подбадривает шуткой, парирует нападки отца на докторов и медицину и всем, и главное больному, становится легче, и так тянется месяцами. Приезжают знаменитости: Бертенсон, Шуровский, с важностью подтверждают диагноз и предписания доктора Альтшуллера, продолжавшего ездить к нам из Ялты –11верст – почти ежедневно.
Мы все горячо полюбили Исаака Наумовича. И отец, охотнее чем другим врачам; позволял доктору Альтшуллеру выстукивать, выслушивать себя, слушался его предписаний.
А сам Исаак Наумович был болен туберкулезом в это время и часто, когда он нагибался над отцом, я слышала, как хрипело и клокотало у него в груди. Помню последний кризис, когда знаменитости приговорили отца к смерти. Я сидела в столовой с земским врачом Волковым. Исаак Наумович ходил из одной комнаты в другую. Я никогда еще не видела его в таком мрачном состоянии.
– Скажите, есть надежда?
Он не мог мне ответить, остановился, что-то пробормотал и опять забегал по комнате. Отец выздоровел.
Десять лет спустя, когда я уже была секретарем отца, и вся моя жизнь сосредоточилась на нем и его писании, я заболела корью, воспалением легких и туберкулезом. Меня послали в Ялту лечиться. Доктор Альтшуллер меня встретил весело, по обыкновению шутил, ободрял. Он знал, что для меня значила разлука с отцом. Он быстро поставил меня на ноги. «Пусть Лев Николаевич сердится на меня», говорил он смеясь, «но если вы не будете есть мяса, я лечить вас не буду». Через три месяца спала температура, и он отпустил меня домой к отцу.
Когда в ноябре 1910 года отец заболел на ст. Астапово, Исаак Наумович немедленно приехал из Ялты. Было уже поздно.
Он ласково упрекнул меня: «Почему же вы меня не вызвали раньше?»
Постепенно уходят старые могикане, немного их осталось. Одно утешение – идет на смену молодое поколение, и близко зная всю семью Альтшуллера, его сына Григория Исааковича, его внуков (одна из внучек сейчас у нас на ферме), я знаю, что это поколение несет заветы покойного, который своей общественной работой, своей врачебной деятельностью внес в мир столько света, радости и добра.
Рид Фарм.
Л.Ш. : Ваш дед прожил в Америке несколько лет. Хотелось бы прежде чем остановиться на его жизни в это время, рассказать о его молодости и начале медицинской деятельности.