Опубликовано в журнале СловоWord, номер 46, 2005
***
Не могу заснуть. Ночь, наверное, подвела.
Такая угольная, знаешь, мать. Такого угольного угла.
Я видел бабочек на снегу. Заснуть опять не могу.
Ты наверное, плохо меня звала. Только не держи зла.
Ночь такая, мягкий мрак, теплые волны сна
все не приходят ко мне, только угол стола
толкает в ребро, где шелестит блесна.
Сердце мое, ты плохо меня звала.
***
Малютка не знал, как он был зол,
а когда узнал, в школу опять пошел,
а там дети, мохнатые, что железные кошаки,
на ты им, отдавай все, что и так вываливается из руки.
А он такой маленький, что жалко даже обнять.
Хотя упрямый. Наверное, это в мать.
И добрый, что тоже, по всей видимости, не в меня.
Ты не спи, Боже, его храня.
***
Мир подобен простыне, пахнет сладко керосином,
на сиреневой волне горизонтского былья.
Птица ходит по стене, как написана курсивом.
Горло тонкое ея отличить от соловья
только мастеру стекла, ласковых клаустрофобий,
свекла мира моего сладко-липово текла.
Выглянув из-за угла, обаятельный Мефодий
книгу новую поет сжегши старую дотла.
Мир подобен, даже он конгруэнтен кое-где-то
только бедному поэту, сирым сизарям души
не влететь в тот пантеон, не стреляться с пистолета,
так что эту сигарету ты, пожалуй, потуши.
***
Я повешусь на заре, отрублю себе я голову,
выпью яды эти все, запалю себя дотла.
Потому что в ноябре слишком громко ходят голуби,
по малиновой росе у зеркального стекла.
Их огромные глаза смотрят на меня, как на воду,
клювы острые скрипят, лапки тонкие дрожат.
Я люблю их, так сказать, что неправильно, но надо бы.
С головы до самых пят. От себя не убежать.
***
Светлое небо ночью говорит о недавнем дожде.
А я любил тебя очень, или не очень. Невежде положено жить в нужде.
Дождь закончился, ночь запустила луну в черные луговья.
А я любил тебя очень, хотя не годился тебе в мужья.
Светлое небо легче, чем осень, правильнее, чем весь,
чем весь наш прочий обман, чем вся наша манная глубина.
Мы все давно уже терпкая плесень, хотя мы все еще здесь.
Любимы, забыты, выжили из ума.
Ночью дороги черная полоса. Ночью положено звать, глядя в ее тепло.
Только водки ледяной костыль забиваешь глубже в горб свой берестяной.
Что же ты, мать? Я ведь и так хрупок уже, что твое стекло.
Если опять засну, ты присмотри за мной.
***
Плеск ослепленной пляски, леска любови вздорной.
Сонные самолеты свингами в поднебесье.
Сдавленная коляска заводи беспризорной.
Зимнее лето ласки. Горла пустая песня.
Был я мальчишкой малым. Бился до кровоноса.
Чистое небо снится. Мнется его пустыня.
Простыни не пустили наших голов колеса.
Пьются его глазницы блюдцами холостыми.
Черная маска места. Полночи злая краска.
Честная хлеборезка розу хлебов печалит.
Я бы гулял, да не с кем. Я бы любил напрасно.
Пек пироги без теста тесными калачами.
Индиана, 2005 г.