Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 10, 2012
Письма В. Я. Шишкова
Эпистолярное наследие выдающегося советского писателя Вяч. Шишкова пополняется из года в год. К сожалению, в разыскании и изучении новых материалов его жизни и творчества пока нет какого-либо объединяющего «центра». Публикация писем и других работ Вяч. Шишкова носит случайный характер. Однако и такой «выход в свет» документов — дело необходимое.
Публикуемые письма В. Я. Шишкова (1873—1945) к П. Л. Драверту (1879—1945) и С. Е. Кожевникову (1903—1962) тесно связаны с отношением писателя к Сибири в тот период, когда сам он жил и работал далеко от вскормившего и творчески его обогатившего края.
Поэта и ученого П. Л. Драверта Вячеслав Яковлевич знал многие годы, встречался с ним и в Томске (до революции), и в Москве, и в Ленинграде. Письмо-поздравление В. Я. Шишкова хранится в архиве П. Л. Драверта (Омский краеведческий музей) и прислано в редакцию И. Коровиным.
Письма к С. Е. Кожевникову вызваны следующими обстоятельствами.
В 1938 году в Новосибирске издана книга Вяч. Шишкова «Пурга. Повести и рассказы старой Сибири». С. Кожевников был в то время редактором издательства и обратился к Вячеславу Яковлевичу с письмом, предлагая свои поправки и уточнения, Объяснения писателя — почему он считал то или иное выражение правильным или неточным — представляют безусловный интерес и позволяют как-то проникнуть в его творческую лабораторию.
Второе письмо, по-видимому, связано с работой С. Е. Кожевникова над книгой «Горький и Сибирь» (см. послед. издание — Новосибирск, 1961), где опубликованы «Встречи» В. Я. Шишкова и три письма А. М. Горького к нему.
Подлинники писем В. Я. Шишкова хранятся в личном архиве С. Е. Кожевникова и в редакцию любезно переданы Р. И. Линецкой.
В. Я. Шишков — С. Е. Кожевникову
г. Пушкин,
Московская, 7,
27.III.38
г.
1
Уважаемый тов. Кожевников!
(извините, что не знаю Вашего имени-отчества)
Почти все Ваши поправки очень основательны. А некоторые из них — спорны.
«Пурга». Стр. 84. «Данила смирно сидел, как нежить…» — правильно. Т. е. он сидел, как мертвец, как призрак (так казалось болящему Петру). В слове «нежить» надо поставить ударение.
Неужели Онгудай на Урсуле? Ведь я там жил дня 3. Мне и сейчас, признаться, не верится, что не на Катуни, проверьте-ка еще разок!1
149 стр. («Алые сугробы») надо исправить так: «Охваченное мраком пространство как бы исчезло: стало совсем темно».
Еще, пожалуйста, поправьте 150 стр., 7 строка сверху, надо: «обомрет дух, а тело будет падать» и т. д.
6 стр. («Ванька Хлюст»)… «а и раночка-то вся — шилом чкнуть» — правильно и понятно без ваших пояснительных сносок. А кто не знает живого русского языка — понятно, в конечном счете, по смыслу: «Чкнуть» — это ткнуть, уколоть (см. Даль).
Стр. 17-я «От жисти, брат, не уйдешь, Ванька: все равно поймает» 2.
Стр. 20. «Запихал чуть не в самый…» и т. д. — правильно. Ведь он голову не запихивал, а он только ноги запихал «чуть не в самый костер» и поплевывал. Иные чудаки изощряются плевать сквозь зубы шагов на 5—6.
216. («Золото») «…у тайги свой норов». В этой фразе слово «тайга» надо рассматривать не в прямом, примитивном смысле, а брать весь комплекс этого понятия. Два человека, очутившиеся в критическом безвыходном положении, не задумываются над вопросом, к какому они строю принадлежат, к капиталистическому или иному, тут же, как и в данном случае, выпирает «право сильного: быть живу одному», вступает в свои права закон тайги, самый мерзкий, самый насильственный, где человек превращается в люпуса. Впрочем, ежели фраза Вас приводит в смущение — можно и выбросить3.
217. «повадка зверищ» и т. д. Хотя фраза понятна (инстинкт), но ее можно убрать. В книжке ошибочно напечатано: «побольше чутьем бродяжьим». Надо: «а больше чутьем бродяжьим». — и — точка.
121. («Та сторона»). Надо так:
«Когда оттаешь? Когда малюточку родишь?»
146. («Помолились»). Вместо: «Бог даст опять…» и т. д. — сделаем: «Олени народятся; а пушнины лисиц да белок тунгус всегда добудет. Ха!.. Не первый раз. Так оно и вышло» и т. д.
164. («Чуйские были»). Сделаем: «Старой своей жене, молодой жене да дочке». Двух-то жен Юсупу можно дать, он все-таки имел возможность пригнать купцу трех игреневых жеребцов. Не так ли?
173—174. Может быть, так сделать: «И вдруг между китайскими и монгольскими купцами завязалась жестокая распря, войнишка началась — чего-то не поделили торгаши: монголы стали китайцев колотить, жечь и грабить китайские лавки».
Ежели Вас это не удовлетворит, не откажите исправить сами. Я забыл подробности восстания монголов, но знаю, что оно было пред русско-германской войной.4
177. Я думаю сделать так: «И хлынули в дом. Купец за ними. «Убей», — черт купцу шепчет. Купец молчит» и т. д.
207. Из строк 9 и 10-й снизу убрать: «а я люблю их… Люблю…» А в абзаце после слов: «будет дурачить и обижать» — вписать: «Пьяное сердце Борьки размякло, а вот проспится он, и сердце его снова станет жестоким, низким… Эх, бежать бы ему от этой постыдной жизни, ведь он сильный, молодой… «Милая Чочак! Улететь бы с тобой, унестись бы в край света»…
Но нет в Борьке нужных сил, нет и трезвой воли.
Он угрюмо смотрит в пол, трясет головой, льет слезы. А все валяются под лавками». И т. д.
224. Вместо «народ без понятиев» — «народ простой, доверчивый». Hу, вот, с поправками, кажется, и все.
Очень жаль, что Вы не включили в сборник «Черный час». По технике (инструментовка, звучность, общий стиль) это самый лучший мой рассказ из серии рассказов о малых народностях. Да и тема самая боевая: представители двух враждебных классов, тьма и жестокая эксплуатация.
Сборник будет хорош, но жидковат. Бумаги, что ли, у Вас мало?
Жаль также, что не включили и повесть «Страшный кам». Вещь колоритнейшая, антирелигиозная и, в историческом аспекте, не имеет в себе «жупелов», которых можно было бы опасаться. В Ленинградском Коммунистическом институте имени Крупской эта повесть была у студентов в качестве пособия при изучении шаманизма.
«Чертозная» скоро вышлю. Не знаю, нужно ли включать его в сборник: рассказ идет из старины, а кончается нашими днями. Он небольшой, 1/2 листа5.
Простите, что задержался с ответом: торопился с отделкой 1-й книги «Емельян Пугачев» (идет в журнале «Литературный современник») и до сих пор вожусь, проверяя гранки четвертого переработанного издания «Угрюм-реки».
С уважением
Вяч. Шишков
P. S. Не откажите вернуть материал, оставшийся вне сборника.
В. Ш.
24.11.41 г.
г. Пушкин
2
Уважаемый тов. Кожевников!
Простите, что с запозданием отвечаю на Ваше любезное письмо.
Вы упрекаете меня, что я совсем забыл Сибирь. Нет, я ее не забыл, она у меня всегда в уме — сердце. За сибирскую тематику, не живши в новой Сибири, мне взяться трудно, а пережевывать старое — это значит — повторяться, тех же щей да пожиже влей. А вся густота дореволюционной сибирской жизни в полной мере использована мною вплоть до «Чертозная», написанного в 1938 или 39 году.
Правда, что у меня есть много записных сибирских книжек, конечно, там можно было бы выудить и интересное, но для этого надо надолго углубиться в них, а времени нет. Нет времени!
Погряз я в огромной, чрезвычайно трудной и ответственной теме — «Емельян Пугачев», работаю над ней 5 лет, и все еще конца не видно. Все повествование будет 80 п. листов. Первая книга (первые три части) в первой трети этого года выйдет в свет с 45-ю заставками (офорты) и 7-ю вкладными литографиями. Вторая книга в работе. Собираюсь закончить ее вчерне в конце этого года. Еще пишу либретто для оперы «Иван Грозный»6 да написал либретто для оперы «Угрюм река» (по роману). Музыка закончена молодым композитором Френкелем, опера пойдет в Михайловском (Малом оперном) театре либо в конце 1941, либо в начале 42-го7.
Года 3-4 тому назад у меня был напечатан в «Литературном Современнике» рассказ «Дивное море» (эпизод гражд. войны на Байкале). Имеется в рукописи давным-давно написанный рассказ «Пепел» про одного вожака партизанского отряда в Минусинской тайге, написан со слов одного известного геолога, несколько лет проработавшего в том краю и знавшего вожака лично. Но, говорят, рассказ будто бы нецензурен, и я его не печатал. В его нецензурности я сильно сомневаюсь.
Еще есть рукопись сценария «Бешеное золото»8 — тема — становление советской власти на приисках (взят Алдан). Сценарий по заказу «Ленфильма», одобрен, но не пошел, так как произошла смена директората на фабрике, а я настаивать и пролезать не умею. Я посылал в «Мосфильм», там высоко оценили его литературные качества, но ставить отказались, т. к. тема, мол, устарела, хорошо бы, мол, показать прииски в их теперешнем виде. Да еще есть маленький очерк об оленях, это по заказу одного немецкого издательства, выпустившего, в переводе, три моих книги. Вот видите? А Вы упрекаете меня, что я забыл Сибирь.
Теперь о Горьковском сборнике. Кроме опубликованных в 1928 году воспоминаний о Горьком, у меня нет и быть не может, т. к. я с Горьким московского периода не встречался. Я не принадлежу к тем людям, которые не стесняются надоедать большим писателям подчас ради того, чтоб иметь от них кучу писем. Я имею всего четыре письма от Горького, одно — в ответ на мое письмо, и три он сам написал мне. Все письма я подарил Литер. музею Пермского университета, а копий не оставил. Но они были где-то напечатаны. Письма мало интересные, за исключением одного — о романе «Тайга»9. Постараюсь разыскать их, слегка прокомментировать и прислать Вам. А опубликованные воспоминания надо бы кой-где сократить. До свиданья!
Уважающий Вас
Вяч. Шишков.
Какова судьба Г. А. Вяткина, освобожден он или нет?10
В. Я. Шишков — П. Л. Драверту
г. Пушкин
(Ленинград)
Московская, 7
10.XII.40.
Дорогой Петр Людвигович!
От всей души горячо поздравляю Вас с сорокалетней датой Вашего литературного и научного творчества!
Всю томскую молодежь судьба разбросала-развеяла в разные стороны, а вот Вы пожелали остаться верным рыцарем незабвенной Сибири. Слава Вам!
Я хотя и ушел из Сибири, но думами, мыслями всегда был и есть с нею. Ведь в Томске я прожил целых 20 лет, лучшие годы своей жизни. И побывал во многих ее местах — от Якутска, Нижней Тунгуски до оз. Нор-Зойсона.
Из «Литературной газеты» я был рад узнать, что Вы здравствуете и процветаете. Если Вам придется бывать в Ленинграде, буду счастлив встретиться и поговорить с Вами.
Я живу в прекрасном Пушкине, бывшем Царском селе, и в общем чувствую себя еще довольно бодро, несмотря на порядочные годики.
Вот уже 5 лет, как пишу историческое повествование «Емельян Пугачев», захотелось на старости лет испытать этот жанр. Первая книга — 40 листов — выйдет в начале 1941 года, пишу книгу вторую. Работа трудная, но интересная.
Собираюсь прокатиться по новой Сибири, да как-то все не позволяет время, привык ездить и маленько подлечиваться то на Кавказ, то в Крым.
Когда переиздавали в Иркутске мою «Угрюм-реку», то поставили в условие, чтоб я за остатком гонорара приехал лично. Но и этим воспользоваться не удалось.
Крепко жму Вашу руку, желаю Вам всего доброго.
Ваш Вяч. Шишков.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ударение поставлено. Проверено: Онгудай на Урсуле.
2 На стр. 98 и 106 сборника «Пурга» текст сохранился таким, какой был у автора;
3 Сохранилось так, как предложил автор.
4 На стр. 140 предложение автора принято, только вместо «китайские лавки» написано «китайские товары», вместо «И вдруг» — «И вот».
5 В сборник включены по желанию автора только «Черный час» и «Чертознай».
6 Либретто для оперы «Иван Грозный» писалось по просьбе композитора В. В. Щербакова. Окончить его помешала война. Рукопись хранится в архиве В. Я. Шишкова.
7 Либретто для оперы «Угрюм-река» писалось по просьбе Д. Френкеля. Опера поставлена после войны в Малом оперном театре Ленинграда, в Саратове и др. городах. В обработке оперы принимал участие С. Островой (см. изд., М., Музгиз., 1955).
8 Рассказ «Пепел» и киносценарий «Бешеное золото» погибли в г. Пушкине во время его оккупации фашистами.
9 Три письма А. М. Горького к В. Шишкову опубликованы в сб. «Горький и Сибирь» (Новосибирск, 1981), семь писем В. Шишкова к М. Горькому опубликованы в сб. «В. Я. Шишков. Неопубликованные произведения, воспоминания, письма». Л., 1956.
10 Поэт Г. А. Вяткин (1884—1942) был арестован в 1937 г., ныне реабилитирован.
11 Первая книга романа «Емельян Пугачев» вышла отдельным изданием в 1941 г. (Ленинград).
Предисловие и примечания
Н. ЯНОВСКОГО
«Сибирские огни», 1968, № 8