Стихи
Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 4, 2011
Дмитрий МУРЗИН
ГОД ТИХОЙ САПЫ
Дмитрий Мурзин родился в городе Кемерово в 1971 году. Окончил Кемеровский госуниверситет (математический факультет) и Литературный институт им. Горького. Печатался в журналах “Москва”, “Сибирские огни”, “Огни Кузбасса”, “Наш современник”, “Новый Берег”, “День и ночь”, альманахах “Алконостъ”, “День поэзии”, в сборниках стихов “Площадь Пушкина”, “Поэты Кемеровского университета”, “Дороже серебра и злата”, “Русская поэзия. XXI век”, “Литературная студия Игоря Волгина “Луч””. Автор книг: “Белое тело стиха” (1997), “Ангелопад” (1998), “Полноценный валет” (совместно с Алексеем Гамзовым) (2001), “Носитель языка” (2006), “Клиническая жизнь”. Член Союза писателей России. Живёт в Кемерово.
* * *
В этом мире подделок, аналогов и муляжей,
Копий, фальшивок, мороков, миражей,
Ватных статуй, гипсовых плюмажей…
Смещены акценты, попутаны “под” и “над”,
И поди разбери — это сущий ад,
Или ещё дубликат.
* * *
Как мало воздуха и света
На родине моей, в промзоне.
Мои любимые поэты
Не продаются на “OZONе”.
И пусть с вином у них — вендетта,
И вечно не хватает денег…
Мои любимые поэты
Не против выпить в понедельник.
А кто осудит их за это —
Почувствует себя здесь лишним.
Мои любимые поэты
Уснули.
Тише!
Тише.
Тише…
* * *
А. Мызникову
Все наши пьянки и лепет детский
Выложат на ютубе.
Я буду Кенжеевым, ты — Гандлевским,
Цветкова у нас не будет.
Мы будем встречаться раз в два-три года
В каком-нибудь месте света.
Ты будешь меня называть уродом,
Я буду терпеть всё это.
Ну, а когда нас оставят силы,
И место дадут в раю,
Тогда ты придёшь на мою могилу,
А я приду на твою.
* * *
Наш повар варит борщ, наш повар чегеварит,
Наш повар бородат, банданист и лукав,
И лук в его руках слезу в глазу нашарит,
И защекочет нос набор его приправ…
Все под его рукой кипит, бурлит, клокочет,
Костер его — горит, дрова его — трещат,
Он знай себе поёт, он знай себе хохочет,
Поёт — о том, о сём, смеётся наугад.
Он весь — из озорства, побасенок, улыбок,
Случится коль чего — так он и горю рад.
А что судьба его — комедия ошибок —
Зато — костёр горит. Зато — дрова трещат.
* * *
Куплю русской водки дешевой —
Увы мне и ах, поделом —
Китайским заем корнишоном,
Турецким утрусь рукавом.
С чего я так спекся и сдрейфил?
Работа есть, дом и семья…
Но пахнет сибирскою нефтью
Мой стол и одежда моя.
* * *
Джонсонс беби вырвется из тюрьмы
И уйдёт в леса до зимы.
А когда в лесах затрещит мороз,
Поезда пойдут под откос.
Упадут самолёты, сядут на мели суда,
Джонсонс беби войдёт в города,
Как ОМОН входит в детский сад,
И покрошит всех на салат.
Будет всё крушить как медведь шатун,
И никто не вспомнит что это — шампунь…
Морок о детстве
Эскулап, умывающий лапы,
Пациент, разевающий рот.
Вечномедленный Аэрофлот.
Телевизор: сатрап возле трапа,
А потома Степашка и Хрю…
С неизменною “Примою” папа,
Отгребающий снег у ворот.
На дворе замечательный год,
Как мне кажется — год Тихой Сапы
По китайскому календарю.