Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 7, 2009
“Знамя” в июньском номере публикует стихи Леонида ВИТГОФА “Ахтимнеево”. Поэзия по краям – либо сплошь филология, варварская латынь, мнемотехническое перечисление кесарей:
<…>
Блок убит,
И Гумилёв убит.
Клюев убит,
И Мандельштам убит.
Есенин висит,
И Цветаева висит.
А Ахматову окаменит.
<…>
Либо безделки для кухонного чтения друзьям-приятелям (в друзьях – Олег Чухонцев, обнаруживший у автора “лирическую точность, близкую к архивному документу”):
Овидий
Забыв свои язык и имя,
В стране у скифов я живу.
Из птиц здесь водятся вороны,
И всем командует зима.
Народ смекалист и несносен,
А власть слаба или ужасна.
Здесь не кончаются дороги
И смотрят юртами дома.
Невольно к скифам привязавшись,
По их кочевьям я брожу.
Зачем-то я тут всё же нужен,
Хоть и не годен никуда.
Ото всего вокруг исходит
Всегдашний запах неудачи,
А из небес сочится время
И исчезает без следа.
Здесь же – Михаил АЙЗЕНБЕРГ с подборкой “Посмотри, какой убыток”. Без комментариев.
* * *
И во сне садятся на кровать,
на мою кровать чужие люди;
затевают карты раздавать.
Те, кого и нету на земле,
прячут в сновидение моё
знаки неопознанной потери.
Но душа чурается её.
И напрасно в тонкой полумгле
светят их серебряные тени.
Здесь же – Виктория ВОЛЧЕНКО, “В уборщицы – до сорока”, со стихотворениями, мягко сказать, не виртуозными. Из поэтов для библиографии:
А како сидели на площади Гедимина —
голова к голове, будто двое влюблённых —
дёшев хлеб “Паланга”, да пахнет тмином,
виноград зеленее одеколона —
а тако и сидим, словно Дафнис и Хлоя —
голова к голове — и бяшем нелепо.
А попробуй — лепо, когда без хлеба,
без воды. С водою — что из Колона.
Вот моя — пушистая и золотая
и твоя — от агата и до нефрита.
И были мы с тобою прекрасней
всех людей, живущих в этом Египте.
Как при жизни лаялись… Протопопу
довелося в лае торчать по горло…
И т.д.
В этом же номере – Дмитрий МАШАРЫГИН, “Снято”. Казалось бы, все еще впереди у поэта:
* * *
Вслушайся в сей сосновый ветер, траву, урал,
море, кривое море, темно-зелёный вал
гор, между ними тягу древних гадюк, ужей —
нежности их корявой — в силу ветвей, корней
или дождя (сплошная
готика этих мест —
гулкая мостовая
скал, обращённых в лес).
Читаешь дальше – впереди ничего:
<…>
Вода (читай: обратно — трезвость:
материки, другая мерзость
лежачая) — она же вобла;
она же что бля
Протей (но даже он проходит);
Вода не ходит.
“Нева” в майском номере публикует стихи Алексея ПУРИНА. Лакированное подражание Бенну по-своему прекрасно:
На мотив Готфрида Бенна
Один есть сад — над Западной Двиною,
он спит во мне, он снится мне во сне,
он — как душа, он навсегда со мною,
он дышит мной, он шелестит во мне.
И там есть мост и омут, полный ила,
беседка, холм — там в детстве я играл —
и в зарослях забытая могила:
всё, что имел я, всё, что потерял.
И на гробнице готика слепая
одним реченьем потрясала там,
в благоуханье райском утопая,
таясь в листве: “du weisst” — “узнаешь сам”.
В майском “Новом мире” – замечательный Владимир АРИСТОВ (подборка “Верные тела”). Иллюзия “века поэтов”. Томительная и безнадежная.
* * *
Неверный свет костра
вечерний поворот дороги
И несомненный и неумолимый дым.
Он быстро перенес
к нам шум тепла родного
став не воспоминаньем но всеми вами
прежними
вернув непостижимую неуловимость
верности
Подборка Юрия КУБЛАНОВСКОГО в этой же книжке “Нового мира”. Среди прочего:
* * *
Кто не гнул хребта под серпом и молотом,
тот живёт на старости водянистой,
не стыдясь рубашки с потёртым воротом,
лишь была бы чистой.
А сегодня в гавани с полуржавыми,
но ещё надёжными катерами,
окаймлённой камнем с сухими травами,
пригибаемыми ветрами,
я расслышал в шёпоте волн послание
от живущей в море открытом птицы
про посеребрённое мироздание
и его естественные границы.
Чтоб уйти за них — не потребно снадобье
перед сном накладывать на болячки,
а тем более уж не надобны
для колючей проволоки кусачки.
Эта неспособность расстаться с “совком” пугает.
В.Т.