Стихи
Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 6, 2009
Близится столетие со дня рождения Павла Васильева.
Но вряд ли в России будут широкомасштабно отмечать юбилей поэта, которого Борис Пастернак считал по таланту, по мощи дарования равным Есенину. Этот дар был взлелеян в ином (не среднерусском) ландшафте, породившем и стиль, и темперамент эпического склада, где сила и страсть, красота и могущество возобладали и стали доминантой творчества. И это при всём трагизме расколотого революцией человеческого бытия той эпохи.
Азиатская стать и сибирский дух поэзии Павла Васильева, видимо, не позволяют по сию пору ввести его в круг русских классиков. Но тем отрадней, что в Казахстане он уже стал национальным поэтом, его ввели в программу преподавания средней школы, проводятся конференции по его творчеству, активно работает музей поэта в Павлодаре.
Пишутся и стихи, ему посвященные.
Одно из таких стихотворений нашего автора из Усть-Каменогорска мы и хотим представить читателям.
Владимир Берязев
Павел, ты знал, что такое счастье!
Жизнь расшвырял горстями, чудак…
Вот бы теперь до тебя докричаться,
Вот бы хоть месяц прожить мне так!
В век двадцать первый, в гроши упёртый,
На волосок от тюрьмы да сумы…
Павел Васильев! Если ты — мёртвый,
Кто же в сравненье с тобою мы?!
* * *
Где ты теперь, Златокудрое слово?
Рваные время сточило края.
В век потребительский, век кротовый
Всё подгребли. И тема твоя
По диссертациям затхлым размыта —
А после лекций, спустясь в буфет,
Имя твоё поминают сыто
Критик и литературовед:
“Голубь ты или орёл легкокрылый,
Коготок в ЧК — всей птичке пропасть”.
“В двадцать семь лет парнишку сгубила —
Вот она сука, советская власть!..”
Паша, в Советах ли, милый, дело?
Люди — они во все времена
Рядом с собою не терпят смелых.
Вольность для власти любой — вина.
Стёрты катком асфальтовым лица,
Совесть седым поросла быльём.
Если захочешь опять родиться,
Мы тебя запросто снова убьём —
Мы, клопы, пережившие динозавра,
Мы, океан равнодушного мяса,
Хлещущий волнами в берег базара
И атакующий рифы сберкассы.
Что нам твоя ястребиная удаль?
Образы, рифмы — что в них полезного?
Нам ли, любящим баб да блюда,
Парить мозги какой-то поэзией?
Ты в двадцать семь себя растранжирил
На волю, страсть да степные былины —
А те, кто сдал тебя, живы-преживы.
Гимны писать надо было, гимны!
Это всегда и повсюду в моде:
Хочешь — боярина славь, хочешь — бая,
Всё будет классно, никто по морде
Уже не топнет, глаз вышибая!
* * *
…Нынче поэтов — что в омуте рыбы:
Стайки снуют, пузырьки кувыркаются.
Паша! Хотя бы один, как ты, был!
Грешников нету, не в чем каяться.
Тысячи тонн словесного ила
Нерастворимым осадком в витринах —
На той земле, что тебя носила,
На той, что тебе проломила спину!
* * *
Где же ты, где, Златокудрое слово?
Вспрянь, отряхни чешую наветов,
Вспыхни над степью и в сердце снова
Заревом воли, любви и света!
Всем обозлённым, ослепшим, оглохшим
В буднях звероподобной возни,
Душам, коростой такыров* заросшим,
Животворящую песню
верни!
18 марта 2009 г.