Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 4, 2009
Сказки сибирских писателей. Литературные сказки. Серия для библиотек Новосибирской области. “Сибирская проза. Век двадцатый — век двадцать первый”. Т. 9. — Новосибирск: РИЦ “Новосибирск”, 2008.
Сказку легче выдумать, чем сделать ее интересной читателю. Повесть-сказка “Друзья и враги кота Демагога” А. Горшенина, известного сибирского лит. критика, лишена изысков вымысла: за приключениями породистого кота — борца за справедливость среди дачных кошек — слишком легко узнаются реалии человеческих 90-х (впервые опубликована в 1996 г. в “Сибогнях”). А вот сказки М. Лероева и К. Ремизовой о кабанчиках и ежах с человеческими именами, про “Разноцветную страну” и ее обитателей, только вымысел и спасает. Такие “цветные” сказки требуют впадения в детство и побольше заглавных букв (Добрая Бабушка, Погодный Мастер и т.п.). Обратный случай — впадение во “взрослость”, когда сказки, как у А. Шалина, больше похожи на сатирические памфлеты, в лучшем случае, аллегории. Как жанр широкий, вместительный, сказка способна превратить любого — невролога муниципальной клиники, руководителя отдела рекламы, кандидата экономических наук (профессии некоторых авторов книги) в писателя. Чтобы, “обращаясь к единому источнику (фольклору)… превратить усвоенное из него в золото”, — пишет составитель книги Н. Закусина. Только вот получилось оно разной пробы и качества.
Кутузов Б.П. Церковная “реформа” XVII века. — Барнаул: Фонд поддержки, 2008.
История церковного раскола представлена здесь глазами другой стороны, старообрядческой. Автор — церковный историк, публицист, головщик (регент) Спасского собора Андроникова монастыря в Москве, публицистически страстно доказывает, что реформа патриарха Никона “была навязана Русской Церкви искусственно”, с подачи католических резидентов, близких царю Алексею. Впрочем, считает автор, “Никон был лишь исполнителем” воли царя, который хотел стать во главе “Великой Греко-Российской Восточной империи”, наследницы павшей Византии. Для этого и нужно было сделать русскую церковь подобием греческой. С этой целью и затеяли в середине XVII века исправление церковных книг, проведенное, как показывает Б. Кутузов, вопреки строю, слогу и смыслу текстов, “лишь бы не по-старому”. Даже если и согласиться с этой концепцией, трудно все же примириться с абсолютным негативом по отношению к Никону и абсолютным позитивом в отношении протопопа Аввакума. Филолог будет озадачен очернением известнейшего поэта того века С. Полоцкого, занимавшегося “порчей русского языка”, а историк — характеристикой Петра I как “плода оккультных манипуляций” того же С. Полоцкого и царя Алексея. Тем не менее, большинство читателей, возможно, впервые познакомятся со старообрядческой трактовкой событий раскола как “подлога русской национальной идеи”.
Кудрявская Г.Б. И только эхо вдалеке. Книга стихов (библиотека омской лирики). — Омск, 2008.
Самые часто встречающиеся слова в книге омской поэтессы Г. Кудрявской — “душа” и “Бог”. Между ними — “любовь” и “боль”, которыми наполнены и счастье и несчастье в жизни деревенских стариков и женщин, и неласковая сибирская природа, которая тоже трагически одушевлена: “И разве не больно листьям, / Когда, распрощавшись с жизнью, / Они опадают наземь?” Молитвенный настрой автора стихов осветляет душу и стихи, в которых жажда отклика слова на Слово важнее внешних поэтических красот. Оттого стихи порой кажутся банальными, штампованными. Но все окупает устремленность поэтессы к добру, свету и благословению свыше.
В. Я.