Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 10, 2009
Бахмутов В.Г. Деревенька моя. Повесть. Рассказы. Заметки и размышления. — Горно-Алтайск: ОАО “Горно-Алтайская типография”, 2009.
Никаких литературных красот, ухищрений, усложнений не найдет читатель в этой небольшой книге. От каждого рассказа, будь то история о награждении фронтовиков машинами (“Фронтовичок”) или о присвоенной юным охотником норки из чужого капкана (“Ворованная норка”), остается ощущение самой что ни на есть реальности. Не проходит оно и в рассказе о вокзальном бандите — любителе поэзии Рубцова или водителе-“амбале”, врезавшемся в скромный “жигуленок”, чтобы встретиться со своим трудовым прошлым в лице бывшего начальника. Но в чем трудно усомниться, так это в подлинности чувств писателя. Например, в таком рассказе как “Старик Кандеин”, герой которого награжден молодой женой и идиллией чудной алтайской глуши за то, что бросил город. Малая родина автора пронизывает собой всю книгу: словами “родная деревня” либо начинаются, либо заканчиваются многие его произведения. В чистом, публицистическом, виде эта “деревенская” точка зрения отражена в разделе “Приметы времени”, где даже потерпевший аварию самолет вызывает у писателя восклицание: “Пора, ох пора, будить мужика русского!” Предисловие к книге написано Е. Городецким.
Мазаев В.М. Грозовая аномалия. Повести и рассказы. — Кемерово: ООО “Офсет”, 2008.
Геологи, живущие и работающие в глухой тайге, в отрогах гор и в деревне — главные люди этой книги. Чувствуется, что повести “Взрывчатка”, “Грозовая аномалия”, “Туонельский лебедь” написаны автором в 60-70-е годы, когда романтика была не наигранной и романтики еще не перевелись (“взрывчатые” Паничкины из “Взрывчатки”, деревенская мадонна Полина “Лебедя”). “Грозовая аномалия” — самая легкая и самая “шестидесятническая” повесть, отдающая Д. Граниным и В. Аксеновым. В рассказах писатель жестче и беспощаднее к читателю при изображении женщин, обделенных любовью, и мужчин, уповающих на собственный эгоизм, как, например, один слишком уж театральный артист, чей талант пришлось оценивать милиции. Смена настроения в книге происходит в цикле миниатюр о природе “Картинки с тропы”, героями которых могут быть паутина (“сотканные луны”), болото (“последний слабый оазис жизни”), лавина, листопад и т.д. В завершающем цикле “Потеснись, завалинка!” автор раскрепощается, заговорив на языке бойких деревенских старушек, последних хранительниц “грамматически неправильного” благозвучия и специфического юмора: “…убьют медведицу, шкуру снимут — форменный гомосапис!”. Таков этот “истинно художественный”, как сказано в предисловии, и подлинно сибирский реализм в своем, порой кричащем, многоголосии.
Стрельцов Михаил. Балкон. Повести и рассказы. — Красноярск, “Красноярский писатель”, 2008.
В этой книге председателя правления красноярской организации “Писатели Сибири” много детского. Ибо героями почти всех произведений являются дети или взрослые с детской способностью к фантазированию. Причем без особых усилий, с места в карьер: то о пришельцах с планеты Монополь, то о жутких озоновых дырах, кошмарящих человечество в 2021 году. В повести “Бурундуков, Мамедов и др.” вкус к непринужденному, веселому повествованию, где реалии наших дней — наркокриминал, молодежный суицид, разнообразные мутации — без фантастических допущений немыслимы, выявляет в авторе писателя булгаковской складки, чем-то похожего на Д. Липскерова. Заключительную повесть “Балкон” — дневник инфантильной, до глюков, девицы, можно назвать переходной к некому новому для писателя, более “взрослому” периоду творчества. Не желая так сразу, с “балкона”, прощаться с читателем, М. Стрельцов помещает в конце книги свою творческую автобиографию с историей написания и историей публикаций всех произведений этой книги, а также с перечислением всех откликов на них. Получилось исчерпывающе, самоиронично и даже с извинениями перед читателем: “Прости, если недосмешил и недопугал…”
В. Я.