Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 6, 2008
Не так давно я побывал в дорогом мне Северном районе Новосибирской области по приятному поводу: моему давнему товарищу Николаю Петровичу Запивалову — Заслуженному геологу России, доктору геолого-минералогических наук, действительному члену РАЕН — северяне присвоили еще одно, пусть негромкое, но греющее его сердце звание Почетного гражданина Северного района. Вручая удостоверение “северянина” одному из первооткрывателей Верх-Тарского месторождения нефти, глава администрации района Анатолий Иванович Козубец и председатель районного Совета Владимир Григорьевич Ивашкевич тепло говорили об этом энергичном ученом и стойком патриоте, оставившем заметный след в жизни удаленного от “больших дорог” района. Впрочем, благодаря разработке Верх-Тарского месторождения, в открытии которого Николай Петрович сыграл одну из первых ролей, село Северное стоит теперь не только на Тартасе, но и на подземной реке большой нефти, вливающейся возле Барабинска в Транссибирский нефтепровод.
На торжественное заседание райсовета неугомонный Николай Петрович явился… с урока, данного им для старшеклассников Северной средней школы. И на уроке, и на заседании райсовета профессор Запивалов не только рассказывал об истории открытия самого южного в Западной Сибири нефтяного клада, но и отвечал, в меру своей компетенции, на трудные вопросы, поставленные его освоением. А таковых немало: почему не построена обещанная нефтяниками асфальтобетонная дорога Верх-Тарка — Северное, почему, спрашивали школьники, не газифицирован их район, богатый нефтью и попутным газом, почему относительно невелики отчисления в бюджет района и области. По данным, требующим уточнения, Северный район получил в 2007 году от компании “ТНК-БР” 80 миллионов благотворительных рублей. По налоговым отчислениям Новосибирской области выделили только 800 млн. рублей, а Москве — 3,5 миллиарда. В то же время, товарная стоимость добытой в прошлом году верх-тарской нефти составила (даже из расчета 70 долларов за баррель) более миллиарда долларов. Это, для наглядности, — 3,1 млн. “зеленых” в сутки, или 130 тысяч таковых за час. Даже за вычетом производственных и прочих расходов, чистая прибыль колоссальная.
Так почему же при долларовом ливне Верх-Тарки на Северное и область да, по большому счету, и на федеральный бюджет опадает лишь его водяная пыль?
Оглянемся в прошлое. Верх-Тарское и другие новосибирские месторождения нефти, открытые поистине героическими, двадцатилетними (!) поисками многотысячного коллектива советских специалистов и рабочих, при “демократах” перешли без должной компенсации разведочных затрат в частные руки олигархического и частично иностранного капиталов, а у новых владельцев месторождений на уме отнюдь не заботы отдаленного района и в целом Новосибирской области, а прежде всего прибыль, барыши. В этом, как мне кажется, корень проблем — экологических, инфраструктурных, социальных и других, связанных с освоением Верх-Тарки, вошедшего в интенсивную фазу. В 2007 году так называемые недропользователи в лице ОАО “Новосибирскнефтегаз” и его владельца “ТНК-ВР Холдинг” (“Тюменская нефтяная компания — Бритиш Петролеум”) добыли на Верх-Тарке более двух млн. тонн нефти, в 2008-м (по плану) — 3,25, в 2009-м — 3,4 млн. тонн. Будет весьма важным сравнить эти цифры с теми, что по технологическим нормам намечались в стартовые 1993 — 1998 годы (мы к этому еще вернемся), а также вспомнить, хотя бы пунктирно, историю с лицензированием Верх-Тарки, последствия которого мы расхлебываем по сей день.
В 1992 году состоялся судьбоносный для Верх-Тарки и весьма значимый для Новосибирской области конкурс на освоение нашего “нефтяного пирога”. Участвовало в нем и объединение “Новосибирскгеология”, обладавшее солидной производственной базой. Новосибирцы имели реальный шанс заполучить лицензию на разработку Верх-Тарки, а с нею — перспективы на развитие экономики, существенные финансовые притоки в местный и областной бюджеты и многое другое. Но, увы, шанс был упущен. Тогдашняя областная администрация заняла в конкурсе роль стороннего наблюдателя. Она не стала перед очередными выборами связывать себя с хлопотным долгосрочным проектом, плоды которого достались бы ее преемнице, а потому новосибирцы без борьбы, без должного оформления документов уступили это прибыльное в итоге, но хлопотное и затратное вначале дело тюменскому “Варьеганнефтегазу” — одному из будущих соучредителей потанинской “Сиданко”.
Присутствовавший на торжественном вручении лицензии “Варьеганнефтегазу” академик А. А. Трофимук, возглавлявший в то время Институт геологии и геофизики СО РАН (ныне институт носит его имя) подпортил благостный настрой собравшихся короткой, но емкой репликой: “Продешевили!”. Продешевили вдвойне — и по конкретным условиям лицензионного соглашения, и в целом, отдав разработку не своим специалистам, а иногородним.
Да, это был прискорбный эпизод в истории области, после которого в освоении Верх-Тарки мы получили роль пассивного наблюдателя и просителя того, что имели бы по праву. Верх-Тарка, отданная “дяде”, как бы ушла в тень, а руководители области, в том числе и нынешние, то ли по незнанию, то ли по каким-то иным соображениям, нередко озвучивают тезис о том, что наша область, в отличие от соседей, бедна природными ресурсами.
Не буду голословным. Почитайте отчет о встрече вновь избранного губернатора с журналистами (см. “Советскую Сибирь” за 14 апреля 2000 года), где он говорит о “точках роста” в экономике области. О нефте- и газодобыче там ни слова. Или посмотрим свеженький предвыборный буклет новосибирского ответвления “Единой России”, где подводятся итоги работы области за последние годы и освещаются планы на будущее. Так вот, на его 16-ти лощеных страницах о нефтегазовой Верх-Тарке ни гугу.
Правда, в этом же буклете в разделе “Газификация” (за счет “импортируемого” тюменского и томского газа) помещена фотография участка нашего нефтепромысла, который украшают два факела попутного газа, обогревающие планету, которую и без того лихорадит от глобального потепления. Это фото с газовыми факелами у знающих людей вызывает не восторг, на который, по всей вероятности, рассчитывали издатели-единороссы, а, напротив, грустные мысли о бесхозяйственности и невыполненных обещаниях нефтедобытчиков об утилизации попутного газа.
Северяне знают об этих обещаниях, похожих на сказку про белого бычка, лучше других. Секретарь местного отделения КПРФ Г. И. Ивашкевич показал мне давнее (26.01.2004 г.) письмо председателей постоянных комиссий райсовета на имя руководителей области и “Новосибирскнефтегаза” о неисполнении последним лицензионного соглашения о “частичной переработке нефти”, а также “утилизации попутного газа в целях газификации населенных пунктов Северного и Кыштовского районов и строительстве до 1997 года газопроводов Верх-Тарка — Северное — Куйбышев и Верх-Тарка — Кыштовка”. Эти обещания так и остались только на бумаге, а в 2000 году в обновленном лицензионном соглашении сторон конкретная формулировка об утилизации газа была заменена такой мудреностью: “предприятие предусматривает осуществлять решение вопросов утилизации попутного газа на основе рассмотрения альтернативных, экономически обоснованных вариантов”. Вы что-то поняли?
Ответ северянам от 15.03.2004 года за подписью заместителя главы областной администрации В. Шаталова, казалось бы, был вполне удовлетворительным. “До конца апреля 2004 года ОАО “ТНК-ВР” будет принято решение о способе и объемах утилизации попутного нефтяного газа Верх-Тарского месторождения. Основной вариант утилизации, принятый к рассмотрению как экономически обоснованный, — это монтаж на месторождении установки по сжижению газа, который может быть использован для коммунально-бытовых нужд потребителей Новосибирской области, в том числе населения Северного района”.
Поскольку установка по сжижению газа на Верх-Тарке до сих пор не действует, надо полагать, что дебаты в “ТНК-ВР” о “способах и объемах утилизации газа”, начатые в апреле 2004 года, несколько подзатянулись…
Проволочки с утилизацией газа англизированного “Новосибирскнефтегаза” понятны: зачем улавливать для северян малоприбыльный попутный газ, когда “недропользователи” прочно присосались к трубе с наваристой нефтью? А вот позицию областной администрации, заслушавшейся сказочкой про неуловимого газового бычка, объяснить труднее.
Николай Петрович Запивалов — неизменный сторонник приоритета государства в освоении месторождений нефти и газа, в том числе и по принципу саморазвития, во время встреч в Северном убедительно рассказывал об эффективности такого подхода в освоении того же газа на примере… соседей-омичей.
Омская область, не в пример нашей, действительно бедна месторождениями углеводородов, тем не менее и здесь в 1971 году наши геологи открыли Тевризское месторождение газа (0,6 млрд куб. метров) — примерно такое же, как Веселовское, открытое ранее в Северном районе — неподалеку от деревни Биаза. И что же? Омичи, не уповая на “дядь”, начали самостоятельно на бюджетные деньги разрабатывать свое месторождение и в 1998 году по шестикилометровому полиэтиленовому трубопроводу подвели газ к райцентру Тевриз. Голубое топливо здесь приняли нарасхват, а вскоре его запросило и соседнее село Знаменское, и древняя Тара, отстоящая от Тевриза аж на 170 верст. В администрации губернатора Полежаева заявку селян удовлетворили, выделив деньги и на две новых скважины, и на газопроводы. Иными словами, даже такие относительно скромные залежи газа стали у омичей одной из “точек роста” экономики и удовлетворения бытовых потребностей сельских жителей. А у нас?
У нас, к стыдобе, свой, более дешевый чем привозной, газ не пришел к северянам ни из Веселовки — по омскому варианту, ни из Верх-Тарки от “Новосибирскнефтегаза” (“ТНК-ВР”) — по лицензионным соглашениям, за выполнением которых обязаны строго следить администрация области и Минприроды.
Уже после нашей поездки в Северное прошла информация о поездке Полномочного представителя президента РФ в Сибирском федеральном округе А. В. Квашнина на Верх-Тарку, где были поставлены конкретные задачи использования попутного газа, исполнение которых Анатолий Васильевич обещал взять под личный контроль.
Весть долгожданная и обнадеживающая, ее подробности, думается, заинтересуют всех. Так же как другая информация о пуске в Коченево первой очереди установки по переработке именно верх-тарской нефти, наиболее подходящей для получения авиационного керосина.
Газовая составляющая Верх-Тарского месторождения, конечно, важна, недаром же все настойчивее звучат предложения о резком увеличении штрафа за сжигание газа в факелах. Давно пора! И все же основная ставка здесь ставится на нефть. И ставка немалая. Десять лет назад, когда завеса “коммерческих тайн и секретов” не была столь плотной, главный инженер “Новосибирскнефтегаза” Вячеслав Иннокентьевич Цай, за плечами которого был 15-летний стаж работы на томских нефтепромыслах, охотно делился со мной планами освоения Верх-Тарки, включая финансовую сторону. Уже на третий год промышленной эксплуатации месторождения планировалось начало возврата кредита, на седьмой — он погашался, на десятый — проценты по нему. Далее не просто капает, а хлещет чистая прибыль. Поскольку расчеты делались при низких ценах на нефть, то окупаемость промысла наверняка началась бы раньше планируемых сроков.
В той давней беседе с главным инженером мы не могли не коснуться вопроса, интересовавшего всех: на сколько лет и с какой интенсивностью намечалась добыча нефти Верх-Тарки? Технология и масштабы извлечения нефти, как объяснили мне и Цай, и Запивалов, всегда индивидуальны для каждого месторождения и их нельзя нарушать, чтобы не началось так называемое обводнение скважин. Временщикам, хапугам на это плевать. Они снимают с месторождения “сливки”, а оставшуюся нефть (70-80 %), добыча которой требует большего времени и дополнительных затрат, хоронят в обводненных скважинах.
“Нефтеносный пласт Верх-Тарского месторождения, похожий на след человека в таежных чунях, — объяснял мне В. И. Цай, — будет “отжиматься” постепенно с двух сторон — с “пятки” и “носка”. Максимальный пик добычи намечается в пределах 1,5 млн. тонн нефти в год. Наш компаньон “Бритиш Петролеум” — у него 10% залоговых акций — предлагает увеличить добычу до трех миллионов ежегодно. Это могло бы пагубно повлиять на отдачу пласта, и мы на такое не пойдем”.
Пошли… В прошлом году, напомним, добыча нефти составила более двух миллионов тонн, в 2008-ом (по плану) — 3,25, в 2009-ом — 3,4 млн. тонн. Стало быть, компания “Бритиш Петролеум” близка к своим мечтаниям десятилетней давности, ведь теперь она полноправный совладелец “ТНК-ВР” и сама заказывает “музыку”.
“Резкий спад добычи нефти на Верх-Тарке, — предупреждает Н. П. Запивалов, — может наступить значительно раньше планового, так как практикуется отбор нефти из скважин на сверхфорсированных, критических режимах”. И сигналы спада уже есть. На южном участке промысла обводняются более половины скважин.
Такая тенденция повсеместна. Ведь разработку нефтяных месторождений в основном ведут олигархические компании со своим “сверхуспешным” менеджментом. Истинная цена его успешности известна. По утверждению экономиста Сергея Глазьева, на каждую добытую тонну нефти у нас теряется 3-4 тонны ее запасов.
Характерный пример. В 2003 году Россия и США добывали примерно одинаковое количество нефти. При этом в РФ работало 160 тысяч скважин со средним дебитом 8 тонн в сутки, а в США — 600 тысяч скважин, выдавших в среднем только 1,6 тонны в сутки.
Если к тому же учесть, что с двух третей американских скважин выкачивалось в сутки всего по 0,3 тонны, то разница в подходах к рентабельности скважин у нас и за океаном будет еще разительней. Вот что на парламентских слушаниях говорили о порочной хищнической практике нефтедобычи в последние годы компетентные практики и знатоки.
В. И. Калюжный, бывший министр энергетики с 25-летним стажем работы в ТЭКе: в Томской области “ведется просто варварская эксплуатация нефтяных месторождений. В любой цивилизованной стране за такую деятельность пришлось бы серьезно ответить”.
В. С. Медведев, ветеран нефтяной промышленности Тюмени, бывший заместитель председателя Комитета по энергетике Госдумы: “Существует классическая схема разработки месторождений. Плавное увеличение добычи нефти по годам, затем добыча держится продолжительный период времени на верхнем уровне, потом плавно снижается. Сейчас большинство высокодебитных скважин эксплуатируется по-другому: резкий подъем, короткая полка добычи на верхнем уровне и последующее резкое падение добычи. Сегодня многие месторождения эксплуатируются нашими олигархами примерно так: 20-30 % извлекаемости и уже 95% обводненности. А это значит до 80% нефти остается в недрах”.
О том же пишет в одной из своих статей “Не делиться, а вернуть”, опубликованной в “Советской России”, Е. К. Лигачев, участвовавший в создании Западно-Сибирского нефтегазового комплекса: “Резкое увеличение добычи нефти рядом компаний произошло в последние годы не за счет каких-то новейших технологий, открытия и освоения новых месторождений, а за счет “интенсивной”, то бишь хищнической эксплуатации высокодебитных скважин и перевода в фонд бездействующих большого числа малодебитных скважин”.
“Сначала рост, а потом пост?” — такой афористичной фразой суммировал научный обозреватель Р. Нотман тревоги сибирских ученых по поводу практики и перспектив форсированной нефтедобычи последнего времени при сворачивании нефтеразведки (“Советская Сибирь”, 9 марта 2005 г.). И если “рост”, вплоть до нынешнего года, еще обеспечивался наработками запасов сырья в советское время, то “пост”, то есть спад, симптомы которого налицо, может к 2013-20 годам принять характер тяжелого кризиса, если не будет жестко пресечена и наказана преступная практика форсированной добычи нефти и не возобновятся полномасштабные работы по воспроизводству запасов минерального сырья. О том же говорил на региональном совещании нефтяников в Тюмени в ноябре прошлого года генеральный директор Западно-Сибирского НИИ геологии и геофизики Игорь Шпуров: “Ожидаемая добыча нефти в 2007 году по Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции на 26 млн. тонн ниже проектируемого уровня, а при сохранении тенденции к 2011 году недовыполнение может составить 35 млн. тонн”.
Отмечая резкий подъем добычи нефти на Верх-Тарке, который уже в этом году может (по плану) вдвое (!) превысить намечавшийся ранее, невольно спрашиваешь: а не разделит ли она, Верх-Тарка, участь многих нефтяных кладов, загубленных владельцами зарубежных замков, футбольных клубов и персональных лайнеров?
Не знаю, как у других, а у меня имена этих господ и их покровителей вызывают чувство гнева и брезгливости. Нетрудно предположить за какие “заслуги” и услуги они получили от наших правителей, среди которых немало крупных собственников, как лакомые нефтегазовые поля, так и плоский 13% подоходный налог. Такого нет больше нигде. Этот позорный налог, единый для нищей зарплаты и безразмерного денежного мешка олигархов с их поголовно “успешным” менеджментом, наши политики объясняют необходимостью выхода бизнеса из тени. Неуклюжая, заведомо ложная посылка! В большинстве фирмочек зарплату как получали в конвертах, так и получают, а нефтяные короли и так сидят не в тени, а на трубах, прохождение по которым нефти и газа просчитывается до тонны и кубометра. Стало быть, можно и нужно четко дифференцировать подоходные налоги простых рабочих и служащих, с одной стороны, и добытчиков природных ресурсов, принадлежащих всему народу, с другой.
В этой связи сравним положение у нас и в аналогичной по природным условиям Норвегии. В конституции этой страны записано: “Вся нефть принадлежит народу, и никто не имеет право присваивать этот природный ресурс”. В соответствии с духом и буквой этого Основного закона, добычу и экспорт нефти и газа здесь ведут два государственных концерна. При этом норвежские газовики и нефтяники отчисляют в госбюджет гигантские налоги на прибыль — 78%! Есть там и приличный Стабфонд, из которого изымается по 500 млн. долларов ежегодно на развитие и без того неплохо отлаженной системы здравоохранения (“Деловой вторник”, 30 ноября 2004 г.).
Да, такой поблажки олигархам, как у нас, нет ни в одной стране мира. Нет и такой увеличивающейся пропасти между сверхбогатыми и бедными. По всем признакам у нас олигархический режим, узурпировавший национальные ресурсы. Два-три беглых олигарха и один сидящий на нарах погоды не делают. Вместо трех выбывших и не потерявших состояний (еще одна олигархическая льгота) список “наших” миллиардеров, избавленных от расходов на социальную сферу, пополнился десятками других. Даже либеральная газета “Комсомольская правда” разразилась по этому поводу такой сентенцией: “Особенно впечатляет вот что: если наши 25 миллиардеров положат свои денежки (те, что засвечены. — Ю.Ч.) в один большой мешок, то он будет равен всему бюджету России — 80 млрд. долларов. Но состояние богачей растет в 2,4 раза за год, бюджет страны — в 0,2 раза. Значит, в этом году наши миллиардеры станут богаче собственной страны” (“КП”, № 38, 2004 г).
И еще об одной опасной тенденции в нашей экономике хочется сказать: это стремление олигархического капитала сливаться с иностранным. Как при этом они хозяйствуют, мы увидели в кабальных для нас проектах “Сахалин-1” и “Сахалин-2”. Вот и пример Верх-Тарки не обнадеживает.
О пагубности и недопустимости “кабальной раздачи иностранным капиталистам ни наших недр, ни поверхности нашей земли, особенно, лесов”, писал А. Солженицын, знающий о нравах заграничного капитала не понаслышке (“…этой расторговли потом не исправить, обратимся в колонию”).
О том же предупреждает легендарный первооткрыватель сибирской нефти Фарман Салманов в статье “Проживая шальные нефтедоллары” (“Деловой вторник”, 25 мая 2004 г.). Воротилы нефтяного бизнеса Старого и Нового Света “положили глаз на нашу тюменскую нефть (и новосибирскую тоже. — Ю.Ч.). Ту самую нефть, первую пригоршню которой мы, молодые геологи, держали в ладонях на той счастливой буровой под Сургутом… (“И Верх-Таркой”, — добавит Николай Петрович Запивалов). Не проторговаться бы нам, России, зазывая иностранный капитал и ставя на кон нефть Сибири, арктического шельфа, Каспия! Полагаю, что и читатель задумается, трезвее посмотрит на шаткость прославляемой “стабильности” экономики. И главное проникнется верой, что не все еще потеряно…”.
P. S. Перед публикацией я показал эту статью Николаю Петровичу Запивалову. В знак согласия он кивнул и протянул две машинописные страницы. Это было его очередное письмо “наверх”, на сей раз на имя председателя правления ОАО “ТНК-ВР Менеджмент” господина Роберта Дадли. Ранее я уже читал постановочные и конструктивные письма Николая Петровича по вопросам нефтедобычи и геологоразведки бывшему премьеру В. Черномырдину (без ответа), бывшему министру Минприроды В. Артюхову и его заму (без ответа), а также два письма председателю Совета Федерации РФ С. Миронову. Бывшего геолога “Серегу”, как он представлялся в предвыборном ролике, Николай Петрович все же допек, уличая в болтовне по поводу дел в геологии. “Как можно, длительное время находясь во власти, не решить проблему укрепления геологической науки и практики и при этом публично стенать?”. В своем ответе С. Миронов добросовестно перечислил назревшие проблемы геологии и недропользования с целью “выйти на уровень расширенного воспроизводства минерально-сырьевой базы и повысить эффективность ее использования — задача, которую необходимо решить поэтапно в ближайшие годы. Но сделать это одноактно, сразу и сейчас, как Вы предлагаете, явно невозможно, ибо проблем в государстве много, причем значительно более острых, чем в геологии”.
А Николай Петрович настроен иначе, полагая, что “всему дают геологи начало”. Вот и в письме заморскому господину Р. Дадли он вежливо предлагал немедля усиливать (лучше сказать возобновлять) поисково-разведочные работы, чтобы увеличить ресурсный задел на будущее. А еще он просил за Северный район, почетным гражданином которого является: здесь нужны дороги, коммуникации, культурно-спортивные очаги, жилье, достойная медицина. Письмо в “ТНК-ВР” послано в июле прошлого года. Ответа до сих пор нет. У господина Дадли тоже, надо полагать, есть дела поважнее.