Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 12, 2008
Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям.
Евангелие от Матфея, 5:13
Введение
В Русской православной церкви на протяжении всей ее многовековой истории время от времени зарождались те или иные движения, захватывавшие большее или меньшее число людей. Часто эти движения были реакцией на какие-то сомнительные или неверно понятые действия со стороны иерархии. Зачастую такая исключительно протестная мотивация вела к расколам и обособлениям тех или иных групп. Можно говорить, что какие-то течения в церкви привели к деструктивным последствиям и духовному упадку, а какие-то были явно вдохновлены свыше и послужили делу созидания. Конечно, трудно единым взглядом охватить все многообразие процессов, происходящих в РПЦ на протяжении столетий, чтобы затем выработать общую схему, по которой можно было бы произвести интегральную оценку того или иного явления. Поэтому мы в нашей работе не будем придерживаться строгой систематизации, а заострим внимание на тех или иных интуитивно выбранных предметах исследования, которым затем будет дано историософское осмысление.
Тема “Беседническое движение в РПЦ” выбрана не случайно. В настоящее время внимание многих церковных людей направлено на изучение мирянских движений в церкви. Беседники, являясь одним из таких движений, существуют уже около двухсот лет, однако широкая известность к ним стала приходить лишь в последнее десятилетие. Во многом такой возрастающий интерес связан с тем, что по утверждению самих движенцев, традиция беседников начинается с преп. Серафима Саровского, одного из самых чтимых и наиболее таинственных русских святых. Имя святого, как известно, получило и продолжает получать особое прославление после возвращения его мощей в Дивеево в 1991 году.
Однако до сих пор отношение к беседникам не однозначное: начиная от полного неприятия с навешиванием ярлыка сектантов, до чрезмерного нетрезвенного восхваления. Наша работа не будет иметь полемический характер, мы не собираемся занимать ни апологетическую точку зрения, ни осудительную. Наша задача состоит в том, чтобы приблизиться к пониманию сути процессов, происходящих в движении. При этом мы не будем вносить в работу большой описательный и фактический материал. Обширные исторические данные представлены в книгах о. Павла Алексахина, руководителя беседников, а также в дипломной работе выпускника Самарской Духовной Семинарии протоиерея Бориса Якубовского [16].
1. Краткая история беседнического движения
1.1. Истоки
Считается, что движение беседников восходит прямо к преп. Серафиму Саровскому. Согласно исследованиям Кирилла Серебренитского [16:4-5], можно обнаружить связь между заволжским православным беседничеством и учением афонских исихастов VII-VIII века. Традиция исихазма распространялась на Руси через преп. Антония и Феодосия Печерских (ранняя ветвь) и преп. Нила Сорского и Паисия Величковского (поздняя ветвь) [6:49-81]. Преп. Серафим Саровский является учеником саровских подвижников Пахомия, Иосифа и Исайи [5:49-66]. Когда Прохор Мошнин (в будущем о. Серафим) совершал паломничество в Киев, он от старца Досифея получил благословение идти в Саров. Старец Досифей имел общение с преп. Паисием Величковским [11:48сл.]. Подвиг и особенность служения преп. Серафима заключается в том, что он начал учить исихии мирян и передавать сугубо монашескую традицию людям семейным и хозяйственным. Известно, что к преп. Серафиму ходили тысячи людей разных сословий.
При этом можно сказать, что было не только хаотичное, неупорядоченное хождение народа. Уже при жизни великого старца помимо дивеевского монастыря существовала организованная мирянская община “келейниц”, возглавляемая двумя сестрами помещицами Анной Андреевной и Дарьей Андреевной. Эта община была создана по совету преп. Серафима [16:5].
После смерти в 1833 г. о. Серафима вся тяжесть руководства общиной легла на опытную наставницу Анну Андреевну (к сожалению, фамилии этой женщины не сохранилось). Ей тогда было 72 года. Характерно, что были две сестры, которые вместе с Анной Андреевной ездили к о. Серафиму “для свидетельства перехода Духа Истины” [2:31], т.е. для свидетельства того, что руководство общиной от преп. Серафима переходит к Анне Андреевне. Вспоминается, однако, как преп. Серафим говорил дивеевским монахиням, что после него не будет у дивеевских сестер “отцов” [13:345]. Но вполне возможно, что для монастыря в Дивеево и для беседнического движения в этом отношении был разный жребий. И все же вопрос о преемстве и “переходе Духа Истины” слишком серьезный, и нужно остановиться на нем подробнее.
В случае с Анной Андреевной этот вопрос не разрешается так явно, как мы это видим на примере следующего главы беседников Василия Щеглова. Когда речь идет об Анне Андреевне, то “переход Духа Истины” можно понимать метафорически, подобно тому, как просто руководство общиной переходит от одного человека к другому. Когда же мы говорим о Василии Щеглове, то здесь уже двусмысленное понимание невозможно. Для всякого духовно зрячего человека очевидно, что приходится иметь дело с особым призванием и особой харизмой.
Повествование о явлении апостолов Петра и Павла Василию Никифоровичу Щеглову [2:42] проникнуто такой силой, что сравнимо разве что с описанием явлений пресвятой Богородицы преп. Серафиму Саровскому. Дальнейший таинственный приход трех старцев в белых, как снег, рубахах с повелением выйти на проповедь [2:44] также свидетельствует о божественном помазании второго после Анны Андреевны руководителя беседнического движения на миссионерское служение. Учитывая вышесказанное, Василия Щеглова, как нового харизматического лидера, вполне можно признать наследником преп. Серафима Саровского. Как ни ответственно и ни высоко в деле созидания Церкви было служение о. Серафима, все же можно считать, что Василий Щеглов является вполне законным преемником великого старца. Здесь имеется в виду, конечно, не каноническое преемство, которое происходит, когда мы говорим о каноническом устройстве церкви, а преемство в более глубоком мистическом смысле, и при таком понимании надо уже вести речь о Церкви как о мистическом теле Христовом.
1.2. Долгий путь испытаний
Василий Щеглов начал свое служение с призыва к мирянам жить “по-монастырски” в миру. Под этим подразумевается, что для спасения вовсе необязательно уходить в монастырь. Духовная жизнь осуществима и за монастырскими стенами: “можно жить в миру, но не на юру”. Воздержанная, со строгим исполнением Божиих заповедей христианская жизнь становится возможной при ответственном отношении к делу спасения.
Зимой 1835 г. Василий Никифорович переезжает в Самарскую губернию. На первых порах он занимается хлебопашеством около сел Дубовый Умет, Черноречье, Красный Яр, но вскоре (после 1838 г.) переходит в Большую Каменку, где и обосновывается уже как сеятель Слова Божия. Там он проводит с местными крестьянами домашние собрания-беседки, в которых проповедует аскетический образ жизни и организовывает общины с поставлением в каждой из таких общин старшего. Проходят месяцы и годы. Число последователей нового движения увеличивается. Характерными атрибутами жизни беседников становятся безусловная трезвость, ограничение вкушения пищи двумя разами в день, соблюдение поста не только в среду и пятницу, но и в понедельник, долгие молитвенные правила с пробуждением на молитву среди ночи, труд, внимательное отношение к “своему внутреннему человеку”, регулярное проведение собраний-бесед о духовных вопросах. Такая ревностная жизнь встречает неприятие и даже сильное сопротивление со стороны многих людей из народа и некоторых священнослужителей. Часто противниками беседников становились те, кто не хотел выверять свою жизнь по воле Божией. Однако все бывшие недовольства на тот момент не привели к каким-либо серьезным последствиям. Василий Никифорович Щеглов, достойно совершив свое земное служение, скончался весной 1854 г. После себя он оставил организованное, вполне сформировавшееся, устойчивое духовное движение. Руководить движением старец Василий доверяет Анастасии Кузьминичне Керовой-Шувиной.
Интересно, что нынешний глава беседников о. Павел Алексахин замечает, что передача преемства в руководстве — духовная тайна. Факт существования непрерывной цепи преемников сам по себе способен вызвать пристальное внимание. Важно также, что и народ при сообщении свидетелями о том, “в ком будет жить Дух Истины”, не пассивен. Он активно участвует в принятии нового лидера и говорит свое “аминь”. В данном случае мы можем наблюдать явление церковной рецепции, весьма характерное для апостольского века и, к сожалению, столь редкое в наше время, когда народ свидетельствует, что в церкви совершается воля Божия [3:63сл.].
Во второй половине XIX века традиция беседничества охватила всю северную часть Самарской и многие соседние губернии: Оренбургскую, Пензенскую, Симбирскую, частично — Саратовскую. Как оценивало руководство РПЦ, в 80-х годах общая численность православных, находящихся под влиянием беседников, превысила 100 тыс. человек [16:9].
Во многом такое распространение движение получает благодаря деятельности Анастасии Кузьминичны Керовой-Шувиной. Обладая неординарными способностями, эта женщина с легкостью повела за собой простых людей. На беседках под ее руководством читались книги духовного содержания и пелись церковные песнопения. В 1850 г. при активном участии Керовой создается Свято-Троицкий Раковский женский монастырь. Однако вскоре отношения между Анастасией Кузьминичной и игуменьей монастыря испортились вследствие зависти со стороны сестер, вызванной большим числом приходящих к Керовой и сугубым почитанием ее.
Фактическая создательница монастыря была вынуждена удалиться в потаенную келью. В 1880 г. епископ Самарской епархии преосвященный Гурий объявляет беседникам войну, т.к. подозревает столь многолюдное движение в лжеучении и сектантстве. Он отлучает от церкви Керову вместе с ее семьюдесятью тремя ближайшими сподвижниками. Протоиерей Борис Якубовский считает это ключевым моментом в истории беседничества [16:11]. Старица сразу же направилась к владыке Гурию и упала ему в ноги. Владыка снял с нее запрещение, и в дальнейшем ее торжественно постригли в число инокинь Самарского Иверского женского монастыря. Обвинения в сектантстве, которые поступили в Самарскую Духовную Консисторию, были рассмотрены, и экспертиза не нашла в беседничестве признаков вредной секты.
В 1902 г. бывший Самарский епископ преосвященный Гурий совершенно изменил свой прежний взгляд на беседников, считая прошлые подозрения в сектантстве ошибочными. Но было поздно. К тому времени уже у многих сложилось о беседниках неверное мнение.
Кроме того, надо сказать, что значительный урон имиджу беседников придали псевдобеседнические движения. В отсоединившихся от основного потока течениях общинная жизнь приходила в упадок, нравственный уровень снижался, как следствие угасания духовной жизни иногда происходили дальнейшие дробления вплоть до раскола по отношению к православию как таковому.
После принятия жестких мер руководством РПЦ самарское беседничество заметно снизило свою публичную активность и ушло в подполье, которое продолжалось практически весь оставшийся период до 1917 г. и в послереволюционные десятилетия. Вместе с тем духовные традиции самарского беседничества, которое приобрело для светских и церковных властей закрытый катакомбный характер, все эти годы не прерывались.
После кончины в 1906 г. Анастасии Кузьминичны ее преемником стал Дмитрий Семенович Бахмутов. Он был старцем и руководителем беседников три года, с 1906 по 1909 г. Несмотря на строгий надзор со стороны священноначалия, старцу удалось сохранить проведение бесед. Удалось также удержать народ в лоне православия. По прямому указанию старца все беседники должны были посещать церковь. Сам он, кроме того, оказывал материальную поддержку при строительстве храма в деревне Киньдяково.
Следующие два года, с 1909 по 1911 г., во главе движения был Яков Иванович Сыскин, который, несмотря на короткий срок старчества, успел зарекомендовать себя прозорливым наставником и довольно мудрым и практичным советчиком.
С 1911 по 1925 г. руководил движением Петр Иванович Колпаков. При нем в селе Чагры был поставлен храм. Произошло это в 1915 г. Некоторые послушницы старца заняли место чтецов и певчих. Много пришлось перенести трудностей Петру Ивановичу. Первая мировая и Гражданская войны, голод и холод. Много было сирот, калек. Со всех сторон приходили и приезжали, день и ночь ворота не закрывались. Всех нужно было успокоить, пожалеть душевно и устроить телесно… Петр Иванович был добрым человеком и пользовался непревзойденным авторитетом среди многих верующих и всего населения. Он исцелял больных и изгонял бесов. В 1965 г. при перезахоронении мощи Петра Ивановича оказались нетленными. А в 2000 г. состоялось прославление святого праведного Петра Чагринского в лике местночтимых святых земли Самарской. С того времени его мощи находятся в раке в Михаило-Архангельской церкви села Красные Ключи.
Преемником в служении управления движением в 1926 г. становится Георгий Георгиевич Мигачев. Ему было отпущено старчествовать три года, до 1929 г. В это время беседниками впервые начинает интересоваться НКВД. Уже проводятся обыски. В 1929 г. старец подвергается раскулачиванию. В газете печатаются карикатуры и обличительные статьи.
После Георгия Георгиевича Мигачева руководителем движения становится Сергей Филиппович Космиров. 20 июля 1929 г. он переезжает жить в г. Самару и подает по благословению предыдущего старца прошение о рукоположении. Однако за малограмотностью, не разобравшись, Сергей Филиппович попадает к обновленцам. Он был рукоположен обновленческим митрополитом Александром (Анисимовым). Позже, разобравшись со временем в обновленчестве, Сергей Филиппович покинул его, а в 1954 г., оказавшись на свободе, он принес покаяние епископу Михаилу (Воскресенскому). Став священником, о. Сергий усердно принимается за пастырское служение и существенно преуспевает в этом, так, что даже вызывает зависть со стороны других священнослужителей. После доноса от обновленцев в НКВД о. Сергия забирают в тюрьму, но следствие признает его невиновным. Однако находиться в Самаре было опасно. Старец переезжает в Среднюю Азию. Начинается нелегкий путь скитаний и лишений. В 1944 г. по доносу старца вновь арестовывают. В тюрьме Сергей Филиппович Космиров являет великое смирение, выдержку и исповедничество веры. После суда о. Сергия отправляют в ссылку в глухую казахскую степь (поселок Кармачи). Но и там, в захолустье, его навещали духовные чада. По окончании ссылки старец переезжает сначала в село Богатое, а затем в город Бузулук. Потом в город Мелекесс, а после в Самару, где и умирает в 1964 г. Сергей Филиппович Космиров был старцем и руководителем беседников тридцать пять лет.
Вслед за о. Сергием новым руководителем беседников становится Степан Иванович Кондратьев. Через два года после принятия старшинства в движении Степан Иванович вместе с шестью единомышленниками выезжают в город Фергану. Старцем Сергеем Филипповичем Космировым было заповедано Степану Ивановичу не открываться три года всему народу. В то время значительное влияние у некоторых обрела Елизавета Георгиевна Мигачева, которая прожила сорок восемь лет с тремя старцами. Надо сказать, что Степан Иванович стал вводить некоторые новшества в молитве и питании. Как бы то ни было, Елизавета Георгиевна и Степан Иванович не смогли найти общего языка. Вышеуказанное несогласие породило раскол. Степан Иванович Кондратьев был старцем и руководителем беседников 13 лет, до 1978 г.
1.3. Беседничество в наши дни
Последние 30 лет духовным центром беседников Заволжья является село Красные Ключи Похвистневского района Самарской области, где до весны 2008 г. проживал Павел Васильевич Алексахин, митрофорный протоиерей Русской православной церкви и девятый по счету в династии самарских носителей традиций беседничества[1]. Во время старчества о. Павла заканчиваются “сто лет одиночества” беседнического движения. Происходит признание беседников как полноценного церковного течения внутри РПЦ. В начале 90-х гг. о. Павел вывел своих единомышленников из фактически полуподпольного состояния. Он не просто легализовал беседничество, но и юридически закрепил эту открытость, зарегистрировав беседников как общественную организацию. С 1992-го по 1998 г. протоиерей Алексахин сумел издать массовым тиражом целую серию из восьми ранее написанных им самим небольших книг-житий святых старцев. Он также помог в издании шести таких же книжечек своей последовательницы Анны Маклаковой. Это послужило существенным подспорьем в деле популяризации и апологетики беседнического опыта. Кроме того, в 1999 г. о. Павлу Алексахину, первому из священнослужителей Самарской епархии, было присвоено редкое мирское отличие почетного гражданина Похвистневского района. С конца 90-х годов о. Павел вел линию на избавление от всего неканонического при сохранении строгой аскетической жизни. Меняются и отношения с епархиальным руководством. В 1997 г. архиепископ Самарский и Сызранский Сергий (Полеткин) от имени Святейшего Патриарха всея Руси Алексия Второго награждает сельского священника о. Павла Алексахина митрой — высшим отличием для рядового священника РПЦ. Также почтил своим подарком о. Павла и губернатор области Константин Титов.
Кто будет следующим, десятым старцем пока не открылось, но движенцы верят, что в своё время Бог пошлёт им нового духовного наставника, как это было прежде.
В Красных Ключах беседники активно участвуют в жизни села. С их помощью проведена телефонизация и газификация. Они усердные труженики, занимаются обширной и разносторонней благотворительностью, словом и делом участвуют в жизни народа, помогая возрождению общества как в духовном, так и в материальном смысле.
Сегодня общины беседников имеются в Самаре, селениях Красноярского, Борского, Похвистневского и других районов области. Строгих последователей этого аскетического учения, вероятно, несколько сотен человек. А в целом под влиянием беседников находится свыше тысячи верующих РПЦ, проживающих более чем в 120-ти населенных пунктах РФ и за ее пределами [16:31]. В их числе около десятка священнослужителей различных рангов.
2. Аналитический взгляд на движение
2.1. Выбор парадигмы для адекватной оценки движения
Прежде чем перейти к попытке историософского анализа, необходимо выработать определенные критерии, по которым этот анализ мог бы быть проведен. И здесь мы сталкиваемся с существенными трудностями. Дело в том, что аналогов беседничеству в истории церкви (не только РПЦ, но и, пожалуй, всей вообще церкви, исключая, разве что, апостольский век) нам обнаружить не удалось. Объясним, что мы имеем в виду.
Характерными атрибутами жизни беседников являются: ревность о Боге; строгое послушание своим духовным наставникам (старцам), непрерывная цепь которых продолжается уже около двухсот лет; суровая аскеза, обычно свойственная монашеству (но при этом в движении органично сочетается без противопоставления друг другу безбрачие и путь жизни в браке); сохранение иноческого миросозерцания, присущего исихастам, сосредотачивающим свое внимание на стяжании Святого Духа, и при этом принципиальная позиция географически не отделяться от мира, а наоборот интегрироваться в экономическую и культурную жизнь социума. Все эти свойства вместе вынуждают нас говорить о беседничестве как об уникальном движении в истории церкви. Удивляет именно эта цельность жизни, единство слова и дела, столь редкое, к сожалению, в наше время для тех, кто именует себя христианами. Мечты многих мыслителей, таких, например, как Ф.М. Достоевский, об иночестве в миру, оказывается, имеют реальное воплощение. Действительно, ощущение такое, будто Алексей Карамазов, персонаж “Братьев Карамазовых”, выполняя завет старца Зосимы, вышел из монастыря, женился и стал нести “великое послушание в миру”, чтобы в подвиге любви преодолеть “ненавистную рознь” секуляризованного общества.
Да, и на Руси, и за ее пределами были, конечно, ревнители благочестия, которые могли явить христианский идеал отступившему от Христа псевдовоцерковленному миру. Можно вспомнить, например, имена преп. Сергия Радонежского или Нила Сорского. Но такая ревность раньше была свойственна, в основном, монашеским, а не мирянским течениям в церкви. Конечно, известны в церковной среде и мирянские братства, но они, как правило, не достигают той высоты духовной жизни, которой могли бы похвастаться лучшие из монахов, — слишком сильно инерционное воздействие греховного окружения. К счастью, в XX веке стали, как маленькие ручейки, возникать пока еще еле заметные общинные течения, пытающиеся соединить в себе все необходимые аспекты христианской жизни: аскетический, мистический, социальный, миссионерский, образовательный… Здесь можно было бы сказать и об опыте о. Алексея Мечева, и об общине архимандрита Сергия Савельева, и о братстве Святой Софии, и об общинах о. Александра Меня. Но этот опыт пока еще не имеет устойчивой преемственности. Он, наверное, нуждается в своем осмыслении и оформлении, чтобы можно было говорить о нем как о сложившейся традиции. Должна еще быть дана оценка временем — одна из самых беспристрастных оценок. Беседники же, напротив, своей двухсотлетней историей выгодно отличаются.
Вне христианского мира в качестве аналога беседничеству можно было бы назвать жизнь израильского народа в эпоху судей. Судьи, также как и беседнические старцы, — харизматические лидеры. В исламе существует преемственность шейхов — руководителей суфийских орденов (суфии — исламские ревнители благочестия). В суфизме такая непрерывная традиция имеет даже свое очень красивое название — золотая цепь суфизма [15].
Необходимо отметить, что в рамках двух наиболее распространенных в церкви экклезиологий (а именно, экклезиологии евхаристической, где церковь, прежде всего, — евхаристическое собрание, и экклезиологии универсальной, где церковь, в основном, понимается как структура, связанная с вселенским епископатом), так вот в рамках этих двух общепринятых экклезиологий говорить о беседниках довольно затруднительно. Существующий разработанный аппарат вряд ли в данном случае позволит произвести полную оценку всех аспектов жизни беседников как церковного движения. По-видимому, придется использовать еще только создаваемые так называемые общинно-братскую и пневматологическую экклезиологии. В евхаристической экклезиологии границы церкви совпадают с границами евхаристического собрания, в универсальной экклезиологии церковь — это канонически ограниченная структура, в общинно-братской экклезиологии принадлежность к церкви определяет принадлежность к общине верных христиан, а в пневматологической экклезиологии у нас довольно трудно верифицируемый критерий: “где Дух Святой, там и Церковь” [7].
Иными словами, можно сказать, что в выборе определяющей парадигмы для адекватной оценки беседничества как церковного явления мы будем отдавать предпочтение не поместно-приходской системе отношений, а общинно-братской, т.е. в качестве базовой мы выбираем не универсальную и евхаристическую экклезиологии, а пневматологическую экклезиологию. В общем случае общинно-братская и пневматологическая экклезиологии не тождественны. Но мы для упрощения нашей задачи намеренно отождествим их, т.е. мы рассмотрим тот частный случай, когда можно говорить о совпадении границ общины с мистическими границами Церкви.
2.2. Канонический аспект и его оценка
В этом подпункте нам предстоит разобрать опыт старшинства в движении и в общинах, ответить на вопрос, насколько это старшинство канонично. Затем предметом нашего внимания будет опыт взаимоотношений с иерархией РПЦ. И в завершение мы попытаемся проанализировать, насколько каноничны те или иные установления беседников, такие как двухразовое питание, например, и прочее. В данном случае наша задача — найти верную точку зрения, чтобы оценки, сделанные нами, не искажали действительность, а точно соответствовали настоящему положению дел.
Итак, если формально, в рамках универсальной экклезиологии, подходить к вопросу, то мы имеем вот что. Старцы, руководители беседников, — общепринятые лидеры. Иногда это старшинство может совпадать с каноническим старшинством в РПЦ, когда старец — священник (пресвитер), а иногда (в практике беседников чаще) может не совпадать. Тогда, во втором случае, если понимать церковь как поместно-приходскую структуру с обязательной жесткой географической фиксацией канонически принадлежащего к РПЦ пресвитера, мы можем столкнуться с некоторым правовым конфликтом. Этимологически, пресвитер — это старейшина, старший в общине, руководитель небольшой части церковного народа. Логично именно этому старшему быть рукоположенным, и тогда конфликта бы не было. Однако чаще в истории беседничества происходило другое. А именно параллельное существование двух иерархий. С одной стороны, рукоположенное священство, с другой — Богом избранный старец, “сосуд Духа Святого”, и поставленные с его благословения на служение старшие в общинах. Возникает двоевластие. Как быть? Мы в данном случае намеренно сгущаем краски. Заметим, между прочим, что известная напряженность между иерархическим священством РПЦ и беседничеством наметилась уже в XIX веке.
Место встречи беседников и рукоположенного священства остается тем же самым. Это евхаристическое собрание. Мы сейчас оставим в стороне пока вопросы, связанные с евхаристической экклезиологией, такие как место в евхаристическом собрании тех или иных лиц, литургические служения, порядок совершения евхаристии и проч.
Отметим, что в самом разделении служений управления и духовничества, если оставить старцу только роль духовника, нет ничего необычного. Такое разделение функций хорошо известно в монашеской практике, когда игумен монастыря осуществляет внешнее управление, а старец-духовник — внутреннее духовное руководство. В монастыре в нормальном случае игумен и духовник действуют согласно, без противопоставления друг другу, соблюдая принцип соборного единства. Когда речь идет о взаимоотношении беседничества с иерархией РПЦ, мы этого однозначно сказать не можем. Беседники изо всех сил пытаются сохранить лояльность к иерархии РПЦ, как, к слову, и к гражданским властям, но это больше внешняя, формальная лояльность, идущая от смирения и необходимости учитывать современную церковную действительность. Фактически авторитет старцев и влияние их на жизнь движенцев, конечно же, не сравнимы с авторитетом и влиянием рукоположенной иерархии.
Дело в том, что конфликт, обозначенный нами ранее, не разрешается в рамках универсальной экклезиологии. Необходимо высветить духовную глубину проблемы. И чтобы это сделать, надо попытаться мыслить в категориях пневматологической экклезиологии, несмотря на то, что эта экклезиология еще только начинает создаваться.
Итак, используя уже терминологию общинно-братской системы отношений, можно сказать, что глава общины неотделим от этой общины. Точно также глава братства неотделим от братства. Соответственно, в нормальном случае пресвитер должен быть вместе с народом внутри церковной общины или братства. При этом происходит поставление на служение пресвитера: с одной стороны, призыв Божий, с другой — “аминь” народа. Это естественное положение вещей, характерное для апостольского века [3], в дальнейшем существенно исказилось. Во время константиновского периода в истории церкви предстоятель на евхаристиии уже обычно стоит вне и над общиной. Многие церковные мыслители считают, что константиновский период истории церкви заканчивается и начинается постконстантиновский. И в этой новой исторической эпохе уже возможен поворот к основе церковной жизни — общине верных христиан. При таком взгляде на происходящее беседничество гораздо ближе к искомому идеалу церковной жизни, чем многие приходы современной РПЦ. Говоря иными словами, при наложении двух экклезиологий друг на друга, если в качестве приоритетной взять пневматологическую экклезиологию, то именно в ней мы можем найти разрешение обозначенного нами ранее конфликта. Действительно, в Церкви, в ее скрытом духовном измерении, возможна только одна власть — власть любви, а, следовательно, и только одна иерархия — иерархия креста. Это, как известно, обратная иерархия: кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою (Мк 9:35). Размышления о кресте всегда связаны с мистикой. Поэтому, выражаясь иными словами, иерархия, о которой мы говорили, это иерархия по степени благодати. Одна человеческая душа в определенный момент времени принимает и удерживает больше божественного света, другая меньше… Конечно, характер процессов, описываемый такой экклезиологической моделью, не будет линейным. При таком повороте точки зрения, когда мы уже можем говорить о духовном измерении, вперед выступают такие качества христианина, как близость к Богу, личная святость, чистота сердца, способность познавать волю Божию… Тогда и созидание Церкви как мистического тела Христова становится созиданием царства святых, и общинная среда будет пространством, которое открыто действию Духа Святого. Совпадение в такой общине пневматологической и универсальной экклезиологий (когда пресвитер — харизматический лидер общины и при этом официально рукоположен) возможно, но, учитывая все существующие недостатки современной церковной жизни, далеко не всегда практически осуществимо.
В случае с беседниками можно сказать, что вся их история — это пример балансирования на грани, когда они, с одной стороны, явно пытаются жить именно по законам пневматологической экклезиологии (пусть, возможно, и неосознанно), а с другой стороны, являют потрясающий пример смирения и удерживаются в рамках универсальной экклезиологии, не впадая в бесчинство и мудро избегая раскола. Благодаря двухсотлетнему подвигу беседников можно сказать, что теперь Церковь обладает уникальным опытом жизни довольно крупной общности людей в условиях духовного упадка и размытости границ церкви. Тем, что удалось сохранить и пронести сквозь века огонь Духа Святого, заволжские подвижники свидетельствуют о том, что их опыт вполне может занять достойное место в Священном Предании Церкви.
Что касается канонической оценки аскетической практики (имеется в виду обязательная трезвость, неядение мяса, пост по понедельникам, двухразовое питание), то здесь важно отметить следующее. Беседники настаивают на строгой укорененности в церковной истории их аскетического опыта. Действительно, этому опыту предшествует довольно длительная традиция. Так, двухразовое питание практиковалось во многих монастырях Палестины. Кроме того, монахи саровского монастыря тоже вкушали пищу два раза в день. Однако, по-видимому, параллельно с такого рода уставами существовали и другие обычаи. Отсутствие завтрака в подвижнической практике вряд ли можно признать повсеместным. Например, в Толковом Типиконе Скабаллановича мы читаем, что в четвертом веке была молитва перед завтраком [12:147]. При этом утверждение беседников об отсутствии такой молитвы [1:12] также имеет под собой силу: там, где существовало двухразовое питание, действительно, и завтрака, как правило, не было (естественно, здесь речь идет только о монашеских правилах).
Неядение мяса и полную трезвость, пожалуй, следует понимать не в контексте известного 51-ого правила святых апостолов (“кто гнушается браком, мясом и вином, да будет отвержен” [10]), а так же, как и двухразовое питание, — в связи с особым подвижническим усилием, каковое часто берут на себя ревнители благочестия.
Конечно, такие аскетические формы, какие используют беседники, не запрещены церковью, а напротив весьма часто характерны для истинных подвижников. Воздержание, послушание и молитва во все времена являлись неоспоримыми атрибутами духовной жизни, но надо подчеркнуть, что те методы, какие мы наблюдаем у заволжских ревнителей благочестия, лишь некоторые из возможных аскетических средств. Помимо них есть и другие. Известный церковный принцип гласит: “в главном единство, во второстепенном свобода, во всем любовь”. Аскетика как таковая — это хорошее средство для ведения благочестивой жизни, но именно средство, а не цель. И здесь очень важно правильно расставить приоритеты, чтобы аскетика шла вслед за этикой, а не наоборот, сохраняя, таким образом, правильную иерархию ценностей. В данном подпункте наша задача состоит лишь в том, чтобы акцентировать внимание на существовании канонических (правовых) границ аскетического делания. В правильном по существу порыве борьбы с греховной плотью одновременно с этим никак не должны выводиться из рассмотрения вопросы, связанные с духовной самостоятельностью и, как следствие, с самоопределением, личной свободой и правами человека. Впрочем, духовное руководство, осуществляемое старцами, как раз и призвано гармонично уравновесить и согласовать друг с другом различные противоречивые аспекты такой сложной и многоуровневой духовной реальности, какой является внутрицерковное движение.
2.3. Аскетический аспект и его оценка
Как бы ни относились к аскетическому опыту беседников сторонние наблюдатели, все же следует признать высокую эффективность этого опыта. Эффективность эта особенно заметна на ранних стадиях воцерковления, когда человеку трудно сразу переменить греховный образ жизни и встать на узкий путь исправления и работы над собой. В движении есть люди, ранее находившиеся в алкогольной зависимости и сумевшие бросить пить только благодаря строгим принципам воздержания. Также и долгие (в том числе ночные) молитвословия при кажущейся внешней навязчивости все же помогают создать необходимый ритм и настрой для внутренней духовной работы. Конечно, внешняя форма как таковая не гарантирует внутреннего содержания, но, однако, и обратное влияние плоти на дух, количества на качество также известно по святоотеческим писаниям. Поэтому беседники мудро говорят: “каждое дело начинай с тела, что от плоти возьмешь, то к духу прибавишь”.
Хочется отметить, что те аскетические правила, по которым живут заволжские подвижники, больше подходят для людей, проживающих совместно, т.к., во-первых, им все равно пришлось бы как-нибудь между собой договариваться о распорядке дня, и, во-вторых, старцем (или, в частном случае, старшим в общине) своевременно могут быть сделаны необходимые коррективы в зависимости от меняющихся обстоятельств. Для людей, не разделяющих общий быт с общиной, такие правила не во всем удобны.
Скажем еще несколько слов по поводу абсолютной трезвости, которая является необходимым условием принадлежности к беседникам. Конечно, всем известно пристрастие нашего народа к вину. Безудержное пьянство — один из самых тяжелых пороков прошлого и современного общества. Поэтому и излечение от него возможно, наверное, только при помощи “шоковой” терапии — полного отказа от употребления спиртного. Но надо заметить, что, с другой стороны, христианство имеет довольно длительную, идущую от ветхозаветной церкви, традицию употребления вина. Вино, как известно, символ радости, веселья, единения, общения. Например, согласно галахическим установлениям во время иудейской Пасхи каждый иудей обязан был выпить не меньше (!) четырех стаканов вина. Как известно, сам Спаситель присутствовал на трапезах, где разливалось вино. Вино также — необходимый атрибут агапических встреч. Как нам кажется, многое в данном вопросе зависит от общей культуры человека, кто-то может контролировать себя, а кто-то нет. Если нет, то, конечно, употребление вина надо, безусловно, прекратить. А если человек в состоянии владеть собой, то, по нашему мнению, возможен и менее радикальный вариант. Любопытна в данном вопросе точка зрения известного иудейского мыслителя Маймонида, одного из крупнейших религиозных авторитетов иудаизма. Он считал, что человек будет отвечать перед Богом, если он лишал себя разных хороших вещей, например, вина [9:84].
Поэтому полный отказ от вина у беседников, пожалуй, следует понимать не как безоговорочное отсечение онтологически греховного атрибута жизни, а как некий добровольный акт внутреннего назорейства, духовный аналог ветхозаветного назорейства.
Подытоживая наши рассуждения об аскетическом опыте беседников, скажем, что опыт этот стоит признать удачным в том смысле, что он приводит к явным положительным результатам. При этом, принимая во внимание необходимость непременного следования аскетического делания за этическими нормами, выразим мнение, что в конкретном применении беседнического устава возможна все-таки существенная дифференциация.
2.4. Мистический аспект и его оценка
Выше мы пытались оценивать беседническое движение в парадигме пневматологической экклезиологии, однако верность такой оценки возможна только при одном важном условии — при условии истинности мистического опыта. Если мы говорим о духовной иерархии, то как ее правильно выстроить, чтобы она не перекрывалась иерархией “мира сего”, пытающегося войти внутрь канонических границ церкви? Если речь идет о харизме, то как ее обнаружить? Без истинного мистического опыта, без умения “различать духи” вся тонкая конструкция пневматологической экклезиологии рушится как карточный домик. Известны, особенно в протестантской среде, течения, именующие себя мистическими, но на деле часто представляющие собой лишь экзальтированную форму христианского шаманизма. На одного истинного пророка, как правило, обретаются десять, а то и сто лжепророков. И само понятие харизмы как прямого дара Духа Святого подменяется самозванством слепцов, одержимых властолюбием.
В данном подпункте наша задача состоит в том, чтобы по известным нам критериям показать (но не доказать), что мистический опыт беседников вполне находится в русле известной уже богооткровенной традиции Церкви.
Выше мы частично коснулись повествования о явлении апостолов Петра и Павла Василию Никифоровичу Щеглову и о последующем таинственном посещении его тремя старцами в белых как снег одеждах. Следует сказать, что мистическая встреча с апостолами сопровождается сиянием ослепительного света, что делает эту встречу очень похожей на повествование о беседе преп. Серафима Саровского с Н.А. Мотовиловым о цели христианской жизни [4:42]. На это сходство указал в своем докладе на Международной богословской конференции о. Георгий Кочетков [8:28]. Также обратим внимание на то, что во время таинственного видения Василий Никифорович сохраняет ясное сознание и твердую память. Это также свидетельствует о том, что случившееся с В.Н. Щегловым не имеет характера ложной экстатики дионисийского типа, свойственный магическим культам, когда во время языческих мистерий при вхождении в транс человек часто забывает происходящее и погружается как бы в некий мыслительный туман. Вряд ли также, это была галлюцинация, встречающаяся у людей с неустойчивой психикой. По всей видимости, мы здесь имеем дело с истинным мистическим созерцанием.
Конечно, у нас нет гарантий, что духовный импульс, какой получило движение беседников в начале, сохраняется и дальше. Огонь Духа Святого мог утихнуть или вовсе прекратиться. Но некоторые косвенные признаки говорят, что если даже этот огонь утих, то уж по крайней мере не погас. Например, глядя на движение, можно видеть, как выполняется критерий преп. Силуана Афонского. Преп. Силуан говорил, что критерий истинного мистического созерцания — любовь к врагам. Многие беседники имели потрясающую терпимость и любовь к врагам, вплоть до исповедничества веры и явления этой любви в мученических условиях. Отметим вдобавок, что иногда некоторые беседники получают свидетельство от Духа Святого, когда происходит какое-либо важное событие в жизни движения. Например, одна сестра, как удостоверение того, что руководителем беседников должен был стать о. Павел Алексахин, видела видение следующего содержания. Едет большой корабль, работают механизмы, рубка управления кораблем, а в рубке на капитанском мостике — о. Павел[2]. Это очень похоже на то, как люди в апостольский век получали откровения о том, кто должен стать будущим главой общины. В частности, в Новом Завете мы имеем такое свидетельство о Тимофее, ученике апостола Павла (1Тим 1:18).
Подытоживая вышеотмеченное, скажем, что на движении беседников происходит исполнение пророчества Иоиля: “и будет после того, изолью от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения” (Иоил 2:28, Деян 2:17). Все это красноречиво свидетельствует о продолжающейся в Церкви Пятидесятнице.
Поскольку беседничество всерьез способно являть Церковь в мистическом смысле, постольку и применение к оценке этого движения пневматологической экклезиологии вполне уместно.
2.5. Обобщенная оценка
Итак, после некоторого размышления над различными аспектами церковной жизни в беседническом движении постараемся обобщить накопленные наблюдения.
Беседничество на протяжении своей двухсотлетней истории представляло и представляет собой довольно организованное, упорядоченное, устойчивое, с четкими границами, мирянское духовное движение. Канонически, при правильном взгляде, это движение никак не выходит за границы РПЦ, аскетически оно продолжает традицию исихастов (многие монахи-подвижники могли бы поучиться у беседников воздержанию и послушанию), а мистически беседничество можно охарактеризовать как движение, обладающее чистым и истинным (что, пожалуй, одно и то же) духовным опытом.
Внешняя изоляция беседников, с одной стороны, помогла сохранить внутренние традиции, успевшие сформироваться в движении за долгие годы “странничества”, и оградить людей от многих вредных влияний, а с другой стороны, такая оторванность от обширного церковного общения и удаление от научных и богословских центров сказывается на образовательном уровне движенцев. Конечно, редко где и в наше время можно получить полноценное духовное образование, очищенное от схоластических штампов, но если движение ставит перед собой задачу быть в авангарде церковной жизни, то стремиться иметь хорошее образование необходимо. Церковная наука в сочетании с аскетическими средствами способна послужить делу становления христианина как гармонично развитой личности.
3. Роль беседнического движения в истории РПЦ
С самого начала своего существования беседничество является беспристрастным обличителем пороков церковной жизни. Стремясь к чистоте и достигая этой чистоты, беря на себя суровый подвиг особого воздержания и послушания, движенцы являются немым укором для охлажденных сердцем церковных людей: как мирян, так и рукоположенной иерархии. Даже те, кто не принимают аскетические правила жизни беседников, узнав о ежедневном, скромном и тихом духовном усилии заволжских подвижников благочестия, нет-нет, да и призадумаются, и, может быть, начнут постепенно менять жизнь.
Практически весь константиновский период в истории церкви характеризуется тем, что понятие “соли земли” относилось, в основном, к монахам. Беседничество дает нам прекрасный пример того, как можно, географически никуда не уходя, и мирянам быть “солью земли”, т.е. являть личную и общинную чистоту жизни и святость.
Факт длительного существования мирянского духовного движения позволяет говорить о возрождении понятия общины как экклезиологической единицы.
Безусловно, беседники оказывали и оказывают духовное влияние на Русскую православную церковь, однако в силу малой известности этого движения в течение длительного времени говорить о широком влиянии не приходится. При этом есть основания полагать, что накопленный духовный опыт не пропадет даром. Он вполне может быть по достоинству оценен и воспринят многими. Беседники как некий плод жизни по вере принесли в церковную копилку свой двухсотлетний духовный подвиг. Задача РПЦ этот опыт осмыслить и принять, чтобы он мог послужить в деле возрождения церкви.
4. Перспективы и надежды
В настоящее время, когда на христиан нет внешних гонений, у беседников есть хорошая возможность для распространения своего образа жизни далее по всей канонической территории РПЦ, которая сейчас очень нуждается в том, чтобы иметь внутри себя свидетельство чистой и воздержанной общинной жизни.
Наметившиеся в последние несколько лет контакты беседников с Преображенским содружеством православных братств уже вскоре вполне могут дать свой плод. Возникшее сотрудничество обещает быть взаимовыгодным и взаимополезным: беседники могут поделиться своим аскетическим опытом и тем, как этот опыт сохранить в течение длительного срока, а Преображенское содружество, известное уже успевшими зарекомендовать себя образовательными традициями, может помочь восполнить нехватку систематического духовного обучения. Свято-Филаретовский институт и те научные, образовательные и культурно-просветительские программы, которые с ним связаны, вполне в состоянии приобщить беседников к широкому кругу серьезных богословских, философских, экклезиологических, исторических и другого рода вопросов, обсуждающихся в РПЦ. Библиистика и патристика, этика и аскетика, церковная археология и догматика, сакраментология и история церкви… Вряд ли все эти предметы будут лишними практически для любого верующего человека. Вовлечение беседников в орбиту научной и религиозно-философской мысли поможет способствовать их активному участию в таких позитивных процессах, как литургическое возрождение, философское осмысление исторического опыта XX века, пробуждение внутрицерковного диалога и проч.
Согласное действие здоровых сил в церкви, безусловно, должно сказаться на общем улучшении внутрицерковного духовного климата.
Заключение
В попытке приблизиться к пониманию сути процессов, происходящих в движении беседников, мы познакомились с обширным историческим материалом. Кроме того, большое влияние на эту работу оказало личное общение с представителями этого движения в селе Красные Ключи, а особенно с девятым старцем о. Павлом Алексахиным.
И в литературе, и при непосредственном контакте беседники производят самое благоприятное впечатление. Они приветливы, дружелюбны, гостеприимны, вежливы… Еще одна немаловажная черта, характеризующая беседников с положительной стороны, — это духовное веселье, которое присутствует у многих из них. Недаром в древности говорили, что Дух Святой живет только в веселом человеке…
Таким образом, мы имели возможность получить разностороннее впечатление о беседничестве.
Конечно, в нашей небольшой работе мы лишь попытались наметить некоторые вектора, по которым можно было бы вглубь и вширь продолжить исследование. Но уже сейчас можно сказать, что приобщение к опыту беседников должно быть больше внутренним, чем внешним. Тот, кто хочет войти в этот опыт, должен не на словах, а на деле начать жить по Евангелию. Только тогда он сможет произвести адекватную оценку этого удивительного церковного явления, только тогда он сможет понять, что значит быть “солью земли” и “светом миру”.
Литература
1. Алексахин Павел, протоиерей. Наследник преподобного Серафима Саровского, его последователи и послушники. Похвистенево, 1997.
2. Алексахин Павел, протоиерей. Житие старца Василия Никифоровича Щеглова. Б/м, б/г.в.
3. Афанасьев Николай, протоиерей. Церковь Духа Святого. Рига, 1994.
4. Беседа преподобного Серафима Саровского о цели христианской жизни. Сергиев Посад, 2000.
5. Денисов Л.И. Житие преподобного и богоносного отца нашего Серафима, Саровского чудотворца. Репринтное издание. М., 1904. РПЦ. Издательство Московской Патриархии, 1997.
6. Концевич И.М. Оптина пустынь и ее время. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. Издательский отдел Владимирской епархии, 1995.
7. Котт В.К. Конспект лекций по Истории Церкви. М., 2002.
8. Личность в церкви и обществе. Материалы Международной богословской конференции. М., 2003.
9. Пападимитриу Георгий, священник. Маймонид и Палама о Боге. М., 2003.
10. Правила святых апостолов. Интернет-сайт “Правила святых апостолов”, www.romanitas.ru/canony/ap.htm
11. Рошко Всеволод, протоиерей. Преподобный Серафим: Саров и Дивеево. М., Sam & Sam, 1994.
12. Скабалланович М.Н. Толковый Типикон. Репринтное издание. Киев. Тип. Имп. ун-та св. Владимира Акц. о-ва печ. и издат. дела Н.Т.Корчак-Новицкаго, 1913, М., 1995.
13. Федченков Вениамин, митрополит. Всемирный светильник. М., 2003.
14. Чичагов Серафим, архимандрит. Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря. Репринтное издание. С-Пб, 1903. Краснодар, б/г.в.
15. Шевченко Максим. Знание от пророка. “НГ-Религии”, № 81 от 30.05.2001.
16. Якубовский Борис, протоиерей. История беседнического движения в Самарской епархии. Выпускная квалификационная работа. Самарская Православная Духовная Семинария. Самара, 2003.