Опубликовано в журнале Сибирские огни, номер 6, 2007
Глеб ГОРБОВСКИЙ. Стихи. Нева, 2007, № 4.
http://magazines.russ.ru/neva/2007/4/gg1.html
* * *
В голове намечается вспышка,
мозговых напряжений разряд.
…Остановка нужна, передышка,
а иначе — не пламя, а смрад.
Из чащобы кирпичных строений
отвлекись на зеленый лужок.
Не ярись… Все равно ты не гений,
а всего лишь — с костями мешок.
…Вот и ладно. И впрямь — полегчало.
Рассосалась гордыня, как боль.
А теперь для порядка — сначала
доиграем судьбу, а не роль.
Владимир ЕЛИСТРАТОВ. Больше евреев, хороших и разных! Нева, 2007, № 4. http://magazines.russ.ru/neva/2007/4/eli15.html
“Еврейская культура относится к тому типу, который сочетает в себе установку на перманентное внутреннее усложнение, если угодно, перманентную этнокультурную рефлексию, и установку на перманентное же усложнение внешнее, то есть через контакт с другими культурами. Это довольно уникальное сочетание. Нечто подобное можно встретить у русских. Бесконечное самокопание, “откуда есть, пошла Русская земля”, с одной стороны, и та самая пушкинская “всеотзывчивость” — с другой”.
Владимир ЖУКОВ. Писатель в поисках куска хлеба над головой. Нева, 2007, № 4. http://magazines.russ.ru/neva/2007/4/zh13.html
“<…> А вот искательно заглядывает в глаза некая дева: “Могу вкусненько писать в глянец”. Что ж, находится работенка для “вкусненькой”: ежемесячному женскому журналу потребен внештатный автор для серии художественных рассказов о любви и человеческих взаимоотношениях — по одному в номер. Приветствуются творческий подход, оригинальность сюжетных линий. Целевая аудитория — активные, работающие женщины с в/о, от 30 и старше.
А ведь в принципе и жанр, и читательский сегмент — мои… Образцы? Вот парочка текстов из дамских журнальчиков. Пусть не гламур вроде Cosmo, издания попроще, но оба от лица женщины, а один даже выдвинут не на самую последнюю литпремию, о чем я и сообщаю Виктории (видимо, редактору). Но ответа все равно не дожидаюсь.
Ну уж тут тогда и подавно ловить нечего: московское издательство “Комикс” принимает материалы в ежемесячный life-style журнал для мальчишек “Зажигай с нами!”. Даже не пробую. <…>”.
Писатель в поисках работы “по специальности”.
Виктор ЛОЙША. Книжники. Владимир Суздальский и его друзья. Начало века, 2007, № 1.
“<…> Борис Михайлович жил рядом с макулатурным складом, где накапливалось, среди прочего хлама, литература, списанная из государственных библиотек по идеологическим мотивам. Сочинения Троцкого, Бухарина, Преображенского, нескольких Айхенвальдов, множество эмигрантов, почти мифический “Майн кампф”, тиснутый минимальным тиражом на русском языке для большевистских вождей; разумеется, аксеновы всякие, солженицыны, анатолии кузнецовы, войновичи, и даже — святая святых! — секретные перечни запрещенных изданий, выпускаемые Главлитом специально для доблестных тружеников цензуры, — все это доставалось Тушину довольно просто. Поставить сторожу поллитру традиционной водки, покалякать по душам — и неси куда хочешь хоть кубометры старой бумаги…”.
Воспоминания автора о томских книжниках и букинистах.
Лариса МИЛЛЕР. Земное дитя, неразумное чадо… Стихи. Континент, 2007, № 131 http://magazines.russ.ru/continent/2007/131/mi1.html
* * *
Так летим — обмирает душа.
А по мне бы — с ленцой, не спеша
В середине текущей недели
Просто так, без особенной цели
Книгу толстую с полки достать,
С тихим шелестом перелистать
И прочесть: “В доме лампа горела.
Дождь по крыше стучал. Вечерело”.
Александр МОРОЗОВ. Наступила ли постсекулярная эпоха? Континент, 2007,
№ 131, http://magazines.russ.ru/continent/2007/131/mo9.html
“Горожанин — это потребитель, единица торгового процесса, заброшенная в супермаркет. Гигантский кафедральный собор как бы наследует идее объединения городской общины в единое целое, но на самом деле, — поскольку такой общины нет, — это просто мегамол. Такой храм-супермаркет с неизбежностью оснащается системами видеонаблюдения, охраной и, в конечном счете, становится местом проведения элитных крестных ходов с пригласительными билетами. Говорит ли все это о “качестве веры” современного человека? Вряд ли. Ведь рядом с религиозными процессиями “глобалов” — тех, кто живет уже в глобальном мире, — продолжается и религиозная жизнь “локалов”, которые оттерты на периферию в измененном социальном пространстве”.
Автор — журналист, соучредитель гильдии религиозной журналистики Медиасоюза.
Юрий НАУМОВ. Дыхание. Фрагмент романа. Альманах “Зеленая лампа”,
Иркутск, 2006.
“Год назад я наконец закончил свой первый роман и на радостях отправил его во все известные мне питерские и московские издательства. Немного подумав, я также отправил копию во французский “Галлимар”. Ответили только французы. Разумеется, они не печатают новых книг”.
В принципе, интересная вещь иркутского (“закутского” — так в романе) прозаика, к сожалению, перенасыщенная английским языком и авторским эгоцентризмом. Восточно-сибирский гибрид миллеровских “тропиков” (“Член стал точно резиновый провод, бивший электричеством. На нем она сходила с ума, извиваясь, а я отделился от своего тела и заполнил всю комнату, этот город, электрифицированную берлогу среди тысяч верст зимы. <…> Жизнь хлестала из нас так, что впору было умереть…”) и пелевинской опустошенности (“В трехэтажную могилу бережно опустили 1D-идол покойного — платиновую фигуру Джона Фрама, затем янтарный саркофаг, выполненный под Хохлому, инкрустированный бриллиантами и украшенный фресками от Ивана Рублева” ).
В том же номере альманаха коллективная подборка участников Международного фестиваля поэзии на Байкале “Шесть фестивалей Анатолия Кобенкова”. Среди прочего, строчки Виктора КУЛЛЭ:
я слишком стар насиловать судьбу.
Нагие пляски бешенных менад
несут не смерть — но попросту сумбур
и пустоту. Для голоса вполне
достаточно звериного угла
и той, что в сонме пляшущих теней
вслед за тобою из Аида шла”
и Анатолия КОБЕНКОВА:
завитое в такие сучки,
что вся улица, в пьяни и зное,
пред тобою встает на носки —
расцелуемся, спутаем лапы,
задохнемся, вбивая под дых
нашу жизнь — домовых косолапых,
дамских ямок и ям долговых”.
Илья ПЕРЕСЕДОВ. Прибежище барсуков. Континент, 2007, № 131
http://magazines.russ.ru/continent/2007/131/pe10.html
“Служба длилась немногим более часа, затем немногим более часа о. Георгий говорил проповедь. Наверное, это была лучшая проповедь, которую я слышал вживую в своей жизни. И, скорее всего, понравилась она мне потому, что больше походила на богословскую лекцию. Да, ее настрой был очень возвышенным, повествование не отдавало академизмом, но все же это была лекция, в которой упоминалась “иерархия ценностей”, встречалось понятие “априори”. В любом другом месте такая долгая, насыщенная информацией речь не могла играть роль проповеди. Но нужно заметить, что подавляющее большинство членов братства имеют высшее образование. Соответственно, мы встречаемся с неким парадоксом: люди, стремящиеся сделать жизнь в Церкви открытой и ясной, объединяются по уровню развития и эмоциональной совместимости, всем бытом неосознанно подчеркивая свои самобытность и уникальность. Это основной аргумент против того, что опыт братства о. Георгия может быть принят в качестве политики Церкви. После проповеди началась общая исповедь, участвовать в которой могли лишь члены общины. Где-то минут сорок о. Георгий каялся за всех перед Богом, в частности, он покаялся в “пренебрежении иерархией ценностей, созданной Им”. Не стремясь участвовать в таинстве, я покинул зал”.
О Покровском братстве о. Георгия Кочеткова (“о. Георгий Кочетков (1950 г. р.), наравне с о. Георгием Чистяковым, о. Владимиром Лапшиным и некоторыми другими пастырями, является, как у нас говорят, либеральным священником, решившимся отступить от привычных форм построения приходской жизни”).
Жан ЮГО. Путешествие в Москву и Ленинград. Перевод с французского
М. Сальман. Нева, 2007, № 4. http://magazines.russ.ru/neva/2007/4/ug22.html
“<…> Неизбежный визит в школу, которая тут располагается в одном из дворцов на Невском проспекте. В маленьком, искусно устроенном планетарии движутся по небесному своду планеты, занимается рассвет, и гаснут звезды.
Один из школьников выращивал в снегу виноградный куст и рассчитывал на урожай. Остальные дети, сообщили мне, сейчас расскажут о своих воображаемых путешествиях в дальние страны.
<…> История с Пастернаком. Он не пишет дежурных стихов. Он живет уединенно за городом и переводит Шекспира. Не так давно его пригласили на собрание в защиту мира. Пастернак пришел. Не имея стихов на злобу дня, он прочел что-то о голубях или об оливе. Ему шумно аплодировали и заставили прочесть все его стихи. Хотя они и не изданы, они ходят по рукам среди молодежи. Молодые люди знают все его стихи наизусть. Русские поэты знают все свои стихи наизусть, а я, я не смог бы прочесть по памяти ни одного своего стихотворения! Остальные поэты, ждавшие своей очереди читать стихи, выглядели недовольными”.