Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 6, 2024
Андрей Ивонин — поэт. Родился в 1959 году в Москве. Член Союза Театральных Деятелей РФ. Почетный работник культуры г. Москвы. Член Союза писателей ХХI века с 2021 года. Стихи пишет с юности. В 1984 году занимался в литературной студии под руководством писательницы, прозаика, поэта и переводчика Ольги Ивановны Татариновой. Является членом секции поэзии Московского союза литераторов. Публикации в литературных журналах и альманахах. Лауреат Большой Международной Литературной Премии «Серебряный стрелец» (2011 г.), национальной литературной премии «Поэт года» (2016 г.), 7-й Международной поэтической премии «Образ» (2019 г.). Автор сборников стихотворений: «Слово» — 2008 г., «Начало» — 2015 г., «Повторенье пройденного» — 2018 г., «Говори со мной» — 2019 г., «Только стихи» — 2021 г., «Простые вещи» — 2025 г.
* * *
Услышать сквозь щемящий ветра свист,
как падает на землю желтый лист,
как дождь стучит по клавишам негромким
древесных крон, и музыка дождя,
соединив в себе все эти до и ля,
звучит в ветвях отзывчивых и ломких.
Увидеть, сидя в комнатном тепле,
как оставляет влага на стекле
прикрытого окна следы отметин
небесных струй, скользящих под углом;
как зыбкий мир за стынущим стеклом
уже почти невидим, незаметен.
Почувствовать внезапно, что и ты —
посильный отзвук этой темноты.
ГЕОМЕТРИЯ ЗАМКНУТОГО ПРОСТРАНСТВА
Пол. Потолок. Четыре стены.
Геометрия замкнутого пространства
без надежды на выход. Чувство вины
за то, что не сбылось, за постоянство
памяти долгой как жизнь. Любой
скажет, впрочем, что все это блажь, пустое.
Сублимация сна в совершенно конкретную боль.
Но даже она терпима и вряд ли стоит
твоего внимания, заострённого на
узкой полоске света на вертикали
задернутых штор, ведь только она одна
и имеет какой-то смысл. Да и то, едва ли.
* * *
Жизнь держится порукой круговой
на смене вех, на линии кривой,
проложенной из пункта А в пункт Б,
на некой тонкой внутренней резьбе,
на памяти, закрученной в спираль
сознания, где каждая деталь
подогнана, подробна и крепка,
как атомы молекул ДНК.
Она прозрачна и легка, как пар,
как вдох и выдох, как воздушный шар,
что рвется ввысь упруг и невесом,
на неразрывной нити хромосом,
соединяясь с небом, растворясь
в глухом пространстве, продолжая связь
предметов и событий, лет и зим,
наполненных дыханием моим.
ПРОСТЫЕ ВЕЩИ
Простые вещи: стол,
трёхногий табурет.
В сковороде скворчит,
томясь, картошка с луком.
Газета на столе,
окно и тусклый свет
над нежилой землей,
над озером и лугом.
А там, где горизонт,
за лесополосой —
заброшенный погост,
железная ограда.
И в голове звенит
назойливой осой,
что больше ничего
от вечности не надо.
В ТОМ ВРЕМЕНИ
Марине
В том времени, не знаю сколько дней
живущем только в памяти моей,
закрыв глаза, я вижу наши лица.
Свет ночника струится в темноте,
и синим пламенем на газовой плите,
горит огонь, и чайник кипятится.
Там есть два стула, зеркало, кровать,
с которой нам не хочется вставать,
пружины всхлип, и лающие глухо
дворовые собаки за окном,
и высоко, под самым потолком,
невесть откуда взявшаяся муха.
Дымится кофе в кружке жестяной.
На мне кусачий свитер шерстяной.
И это ли не счастье в полной мере,
когда я отпираю дверь, и ты,
божественной не пряча наготы,
выходишь проводить меня до двери?
Пусть все останется как было, как тогда,
в те памятные, прежние года,
где мы еще так молоды. Пусть бьется
настойчивая муха о стекло,
хотя давно то время истекло,
закончилось и больше не вернется.
* * *
Со временем былая пустота
наполнится вдруг воздухом, дыханьем,
прикосновеньем рук, сердцебиеньем,
и новой дивной музыкой. А та
в себя впитает шорох и цветенье
травы, деревьев, птичий щебет, цвет
закатных облаков. И будут слух и зренье.
И будет свет.
* * *
…и этот свет небесного огня,
как острый нож проходит сквозь меня,
приотворяя будущего бездну.
И всё, что было лишнего во мне,
преображается в спасительном огне.
И верится, что весь я не исчезну,
а стану лёгким облаком, травой,
водой колодезной — субстанцией любой,
и кровь моя вновь потечет по венам
земных дорог, и свет далекий тот
во мне ответным эхом оживет,
и прорастёт в стерне зерном нетленным.
ТЫ РЯДОМ
Немеют пальцы рук на холоде.
От слякоти бросает в дрожь.
Ты где-то рядом в этом городе
смеёшься, хмуришься — живешь.
Глядишь, как дождь косыми струями
стекает вниз с покатых крыш.
Под изморосью, как под пулями
под стареньким зонтом стоишь.
Вдыхаешь грудью воздух масляный
гниеньем тронутых аллей.
И день дождливый, серый, пасмурный
чуть-чуть становится светлей.
А может в кофточке залатанной,
укрывшись будто пледом, мглой,
в глубоком кресле, поздно за полночь,
сидишь с наперстком да иглой.
А я, пусть тучи в небе грудятся,
слепой покорствуя судьбе,
шагаю по безлюдным улицам,
стихи слагая о тебе.
ПРОВОДНИК
За зыбкой тенью вслед,
за спутником ночным,
по краю неба — нет —
по узким мостовым,
в предел иных миров,
в дремотный полумрак,
на звук твоих шагов
идти за шагом шаг.
Пусть город крепко спит,
густеет ночь, увы —
веди меня, мой гид,
по улочкам Москвы.
По закоулкам лет,
приметам той поры.
На окон жёлтый свет,
сквозь старые дворы.
Пусть длится этот миг,
грядущее кроя.
Мой друг. Мой проводник.
Моя сестра. Моя…
* * *
В два часа ночи,
у закрытого метро,
с разрядившимся телефоном,
без копейки в кармане
ловить такси,
умирая от счастья.
СЧАСТЬЕ
День угасает.
Ещё один круг.
Голосом, легким
касанием рук
прошлое стерто —
было и нет.
В окнах, смотри —
зажигается свет.
Падает, льется,
струится дугой.
Следую рядом,
иду за тобой.
Сердце заходится,
будто лечу.
Вот оно — счастье,
бери не хочу.