Стихотворения
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 3, 2024
Борис Борукаев — поэт. Родился в Одессе. Закончил факультет романо-германской филологии Одесского университета. Филолог, переводчик. С 1994 года живет в Нью-Йорке. Автор двух книг поэзии и одной прозы. Член Союза писателей ХХI века (Россия). Член Национального Союза писателей (США). Лауреат Международного конкурса «Золотое перо Руси» 2021 г. Вице-президент Пушкинского общества Америки.
ЭТЮД В РОЗОВОМ ЦВЕТЕ
Человек в розовой одежде у розового «Роллс-Ройса»
видит, как розовые птицы на фоне розового заката
кружат над ним и словно кричат все: «Не бойся!».
Но человек боится и смотрит на них виновато.
Человек из розовой сумки достает розовое печенье
и, ломая, бросает в воздух так, чтобы каждая птица
непременно поймать сумела столь редкое угощенье,
а возможно, и постигла бы, почему человек боится.
Вокруг человека цветы, встречающие стойко и стоя:
розовые тюльпаны, лилии, пионы и георгины,
от которых исходят запахи нежности и покоя,
будто Делакруа и Брейгель встряхнули свои картины.
Недалеко в розовом море бежит розовая каравелла,
прекрасная как надежда, невесомая как сам ветер,
заполняющий розовые паруса деловито и умело,
приближая к маяку, очертанному в розовом свете.
Человек по-своему счастлив, и мешать ему в том не надо.
Пусть его главная тайна останется между нами.
Он и сам хорошо понимает, где граница рая и ада.
Поэтому боится расстаться с розовыми очками.
ФИГУРЫ
Земля, казавшаяся безоговорочно плоскою,
раскалывалась с каждой секундой все стремительней.
Когда гибель приближалась горящей полоскою,
не мог ничего поделать даже ангел-хранитель с ней.
Лежали, обнявшись. Да так и застыли вне времени —
свидетельством веским того, как далекими предками
любилось и как управляли своим бытием они,
а эти мгновения вовсе бывали не редкими.
Вот так застывали всегда, проводя наши встречи мы.
Заплачешь ли ты, и смахну — пораженный — слезу ли я
при взгляде на эти фигуры, что увековечены
под серым, когда-то сжигающим пеплом Везувия?
БАНАЛЬНОСТИ
Я, может, банальность скажу в состоянии шоковом.
Не дайте лицу превратиться в пунцовое месиво.
Ну, в смысле, вторую зачем подставлять снова щеку вам?
Тем более что у меня и у вас их по две всего.
Еще я скажу, не валяются вовсе на улице
такие, чья слава воспета онлайновым профилем,
хотя не вручались им вовсе ни Тьюринг, ни Пулитцер,
ни Эмми, ни Грэмми, ни Букер, ни Нобель со Шнобелем.
Я снова банальность скажу, но вы все же запомните.
И давеча бы пригодилось и точно теперича.
Да, черную кошку искать нелегко в темной комнате,
особенно если искать на квадрате Малевича.
Добавлю к тому же, что в мире предельно расколотом
гляжу я вокруг и то охаю тихо, то ахаю.
Одни смело рявкают меж наковальней и молотом,
другие плюют на них меж топорами и плахою.
Мы столь уникальны, умны! Эту чушь неизменную
несли и несем, и впредь будем в грядущую даль нести,
своею заносчивостью развлекая Вселенную.
Простите уж великодушно меня за банальности.
ОТ И ДО
От любви до ненависти один шаг.
От ненависти до любви — не считали.
Считать, видимо, было внапряг.
Шагать пришлось бы в дальние дали.
От нелюбви до любви один взгляд.
Случается так. Как удар током.
Десять тысяч вольт, говорят
те, кого долбануло ненароком.
Твердят: перестаешь быть самим собой.
Распадаешься весь по частицам.
И все части тебя в этот миг лихой
не совпадают, пытаясь сложиться.
Особый статус обретает голова.
Она вроде бы есть, но толку мало.
То есть функция мыслить для нее нова,
как будто никогда ее не обретала.
От любви до нелюбви обратно — миг.
Но миг между будущим и прошлым.
Тоже не нужно брести напрямик
или вокруг, стирая до дыр подошвы.
К чему я? Чтоб не пропасть вгорячах,
будем бдительны! Ходим не скопом,
без резких движений, в защитных очках,
по проверенным исхоженным тропам.