Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 2, 2024
Виталий Мальков, «Самый главный начальник. Книга первая. Жрец государства»
М.: «Вест-Консалтинг», 2024
Как тяжко живется на свете высокопоставленным чиновникам! Какими эпитетами их награждают «благодарные» граждане: «внушающие доверие», «ответственные»? Как бы не так! Обратная связь от народа звучит жестко: самое мягкое словечко в адрес власть предержащих — «коррупционеры». А им-то каково, особенно руководителям среднего звена в крупной государственной структуре? Нижестоящие тебе жалуются, равные стараются «подсидеть», а вышестоящие не балуют благосклонностью, но лишь раздают указания тоном, не требующим возражения. Сплошной стресс!
В романе Виталия Малькова описана нелегкая жизнь господина Авоськина, севшего в кресло начальника серьезного государственного учреждения. Леониду Андреевичу выпало немало забот: то курировать частный детский сад, то спасать бывшего прокурора города от нечистой силы, то внедриться в некую с виду безобидную организацию «прогрессоров». Как и положено, в ходе выполнения очередного задания вышестоящего руководства случается у нашего глубоко женатого героя страстный роман на стороне… Несмотря на уточняющий авторский подзаголовок, о том, что данное произведение относится к жанру «роман-небыль», социальные реалии отчетливо угадываются читателем. Иерархическое чувство у чиновника должно быть развитым, а лицедейство и лицемерие обязаны стать его второй природой, иначе — как минимум, уволят. Неизбежная гибкость в отношении соблюдения моральных и юридических норм также необходимы руководящему работнику. Эти метаморфозы человеческой психики отлично отражены автором в эпизоде с роботом по имени Клерк. Поначалу беспристрастное чудо техники вызывает у функционеров беспокойство: «Через два дня испытание андроида успешно завершится, и вскоре сотни таких Клерков появятся в учреждениях по всей стране, замещая живых чиновников. Вы понимаете, какую угрозу они несут всем нам? Быть может, эти Клерки заменят и кого-то из вас, а может, даже и меня». Но из неутешительных фактов быстро делается вывод, который выливается в активные действия: «— Чтобы эксперимент с роботом не завершился успешно, Клерк должен выйти из строя. — Нагаев спрятал платочек обратно в карман пиджака. — И вы должны… хм… это обеспечить». И они-таки обеспечивают. Управлять — это непростое умение, тут особые навыки требуются…
Гротеск в художественной литературе — это всегда преувеличение, деформация объективной реальности авторским взглядом. Так, к воспитанникам детского сада «Золотая репка» воспитатели обращаются как ко взрослым — по имени-отчеству, начиная с младшей группы: «Мы обращаемся к нашим воспитанникам только на «Вы», — пояснила Рябова, заметив удивленные лица членов комиссии. — Поскольку уже в этом возрасте у ребенка закладывается уважение к своей личности, которое будет необходимо ему в будущем на руководящем посту. Ребенок должен понимать собственную значимость в этом мире». И хотя мы видим, что «уважение к личности» в данном контексте гипертрофировано, нет-нет да и промелькнет мыслишка: не мешало бы и детям простых смертных чуть больше внимания уделять, хотя бы не орать на них, как это часто делается в детских садиках.
По мере развития сюжета нарастает и гротескный мотив. Применяя гротеск, писатель убеждает нас в абсурдности происходящего. Так, подравшись ночью с «нечистой силой» на даче у бывшего прокурора, Леонид Андреевич и его заместитель наутро начинают смутно догадываться, что мутузили-то они друг друга. Что же касается не раз упомянутых ими чертей, то не всякие сущности мешают жить, а глубоко засевшие в их душах пороки, в частности, разнузданное употребление алкоголя. Все выглядит смешно, но это смех сквозь слезы: «— Ну, вроде как, — пожал плечами Бекасов. — Правда, черти эти были какие-то… хм… странные. Матерились и дрались прямо как мы, люди. Мне даже показалось, будто мы друг друга хватали».
Перед читателем предстает мир, полный фантастических сущностей, с которыми на полном серьезе взаимодействует центральный персонаж. Странный Голос, именующий Авоськина Владыкой Кабинета, еще более странный Артефакт, жутковатый сон, в котором Леонид Андреевич отказывается от ордена, — смешение земного и внеземного миров органично смотрится в этом романе, более того, воспринимается как должное. В соответствии с законами жанра, гротескному роману присущ алогизм. Иными словами, гротескный образ сочетает в себе элементы реального и фантастического, смешного и драматичного — для более впечатляющего выражения творческого замысла. И вот сидит читатель, переживает за Леонида Андреевича: куда его в следующий раз занесет — к ведьмам? Чертей ведь он уже видел…
Кстати, фамилия главного героя говорящая. Поясню для лиц, рожденных в нулевые и позднее: авоська — это сумка-сетка, сплетенная из суровых нитей. Эта хозяйственная сумка была символом советского времени. Чего в них только не носили — от апельсинов до спортинвентаря! Наш Леонид Андреевич родом из советского прошлого, и, конечно же, настроен решительно приносить блага в дом, в семью, пусть даже и добывать их, скажем так, не совсем законно. Ну и без русского «авось» тут не обошлось: ввязываясь в историю с роботом, главный герой вынужден признать, что главное для него — исполнить сие моральное поручение, а дальше хоть трава не расти.
Сюжет романа, как в хорошем сериале, обрывается на самом интересном месте. Что стало с Афродитой Ушаковой и возобновится ли их страстный роман с господином Авоськиным? Какую роль сыграет во всей этой истории таинственный Артефакт? Останется ли наш герой Владыкой Кабинета? Послесловие дает надежду, что непроясненные повороты сюжета разрешатся самым неожиданным образом. Автор обещает продолжение: «Что ж, спешу обрадовать тебя известием о том, что у истории про ГУУНО и его начальника, конечно же, будет продолжение, и оно, надеюсь, поразит твое воображение неожиданным поворотом и масштабом сюжета. Ведь когда речь идет о чем-то внеземном, то, конечно, легко может произойти нечто из ряда вон выходящее и даже фантастическое. И оно непременно произойдет. Заявляю это вполне компетентно, так как, в какой-то мере, и сам являлся участником описываемых событий». Звучит многообещающе. Что ж, ждем с нетерпением.
Психология чиновника и коррупционера показана автором именно в гротескном варианте, поскольку такой вариант и смешон, и наименее травматичен для читателя. Никому, кроме аппарата чиновников, не дано от государства такое множество возможностей влиять на людские судьбы. В романе это могущество раздувается до абсолютной мании величия. Ход мыслей Авоськина до того грандиозен, что переживаешь, как бы он с ума не сошел от собственной важности, и от сопереживания невольно переходишь к едкому хохоту: «Но… является ли бог-начальник высшей формой существования разумного существа? А что, если и у каждого бога имеется какое-то свое начальство? Ведь и такое тоже вполне возможно. Да-да, очень даже возможно! Начальник бога!.. Вот она, самая главная должность в Мироздании! И вот в чем суть самого бытия…» В своем романе Виталий Мальков, превращая сухие будни руководящего работника в театр абсурда, вызывает у читателя искреннее желание пожалеть чиновников. И именно эта капелька сострадания дает нам робкую надежду: а вдруг, пройдя сквозь всякую бесовщину, есть еще у чиновника шанс стать человеком?..