Геннадий Айги, «Стихотворения»
(Не) видимый снег. Посвящается Айги. Сборник произведений.
Опубликовано в журнале Дети Ра, номер 2, 2024
Сергей Бирюков — поэт, филолог, культуролог, саунд-поэт, перформер, исследователь и теоретик русского авангарда. лауреат премии «Писатель XXI века». Основатель и президент Академии Зауми. Кандидат филологических наук, доктор культурологии, член Русского ПЕН-центра и Союза писателей XXI века.
Геннадий Айги, «Стихотворения»
М.: Эксмо, 2023
В этом году исполняется 90 лет со дня рождения Геннадия Айги, и эта книга — первая ласточка в серии возможных книг и публикаций. Друживший с Айги, поэт и литературовед Арсен Мирзаев подготовил книгу, в которой за нейтральным названием «Стихотворения» оказалась спрятана разнообразная творческая деятельность поэта.
Здесь помимо стихов две оригинальные книги «Мир Сильвии» и «Поклон пению», обе идут в разрез с тем, что принято считать стихотворениями. Да, и надо сказать, что тексты Айги вообще лишь условно можно относить к традиционному стихотворству. Его индивидуальная манера может быть соотнесена с творениями русских авангардистов, с наследием которых он работал, будучи сотрудником Московского Музея Маяковского в течение десяти лет, общаясь с самим главным заумником Алексеем Елисеевичем Кручёных и крупнейшим знатоком авангарда Николаем Ивановичем Харджиевым (с ним он делал выставки в музее), а также встречаясь с Давидом Давидовичем Бурлюком. Последний, по словам самого Айги, назначил ему следующую встречу на Луне!
Так вот, в новой книге есть еще раздел «Проза о поэзии», куда вошли: интервью Айги о Маяковском «Литературной газете», «Листки — в ветер праздника», посвященные 100-летию Велимира Хлебникова, а также серия эссе об авангардных поэтах. Эти эссе вместе с подборками печатались в 1989 году в журнале «В мире книг», а одно эссе в 1990 г. в журнале «Сумерки».
Елена Гуро, Василиск Гнедов, Божидар, Василий Мазурин, Павел Филонов, Михаил Ларионов. И отдельно еще специальное эссе о Кручёных.
Таким образом Геннадий Айги восстанавливал подлинную картину русского авангардного движения, в котором творянин часто соединял в себе поэта и художника, как Елена Гуро и Кручёных, или художника и поэта, как Филонов и Ларионов, а также включал расширенные стратегии, как Гнедов или Божидар. Впрочем, расширенные стратегии присущи всем, к кому обращается в этом разделе Айги — как собственно прямой наследник движения. И он сам легко размыкал рамки условного поэта, создавая необычные тексты, такие как в «Поклоне пению», представляющие на русском языке вариации на темы чувашских, татарских, марийских, мордовских, удмуртских народных песен. Мне довелось некоторые из этих вариаций слышать в домашнем чтении Геннадия Айги, с комментариями, которые уводили далеко, в мир детства поэта и глубоких касаний народного песенного творчества. Мы говорили тогда о том, как Хлебников, Гуро, Каменский, Гнедов обращались к истокам народного поэтического, как на интуитивном уровне воспроизводили потом в своем творчестве народные мотивы.
Кстати, в эссе о Гнедове, о его проницательных словоновшествах Айги пишет: «Позволю себе высказать здесь следующее: существует род стихов, которые, прежде всего, надо воспринимать, переживать — понимание в этом случае может наступить как следующий этап».
Это во многом относится и к вариациям из «Поклона пению».
Запомнилось с тех пор вот эта вариация из чувашско-марийских:
Чтобы кукушка шалила, я не слыхал, —
чтобы, заикаясь, она хохотала!
Видимо, у Бога кончаются
все умные Его времена.
И возвращаясь к эссеистике Айги, которая исходит из его обостренного чувства поэзии и взывает к цитированию. Вот фрагмент из Листков Хлебникову: «Поиски, надежды и достижения века, его иллюзии и духовные крушения, на мой взгляд, выразились в личности и творчестве ВелимираХлебникова не истинностью в философском и теологическом смысле, а верностью проявления поэтической стихии: обширная работа по вызволению этой стихии заставила заработать язык как «вселенную» — от расщепления «атомов» слова до мыслительного «упорядочивания» слов-звезд, — как сказал бы сам поэт».
Как раз то, что мы можем обратить в сторону поэзии самого Айги. Листки книги его полетят в «ветер праздника»…
(Не) видимый снег. Посвящается Айги. Сборник произведений. —
Чебоксары: Free Poetry. 2024
И еще одно издание в «ветер праздника», по материалам задуманного еще ранее проекта Эвелины Шац и Татьяны Грауз «Айги-21». 26 авторов — поэты, филологи, художники, которые также и поэты. Стихи, статьи, эссе, посвященные Геннадию Айги. Своего рода путешествие вместе с Айги. Или, как пишет Эвелина Шац:
«Поэты странствуют в поисках молчания. В предвкушении внезапной красоты неведомого пространства».
И в этом странствовании возникают новые строки, пересекающиеся со строками Геннадия Айги. Как пишет здесь Наталия Черных: «Айги где-то всегда рядом. Причем, при жизни его я даже знакома с ним не была. Но потом начала читать и вот теперь читаю. То удаляясь, то возвращаясь. Если есть идеальное представление о поэзии, то это Геннадий Айги. Это то, что раз навсегда меня изменило и с чем я живу».
Добавлю и пару строк от себя, вошедших в книгу:
…и как будто впервые читаешь строки Айги, складывая
слоги так, чтобы вырастало Слово, то, которое могло
остановить Солнце…
…эти вспышки слова в темноте времени, словно проре-
зи звезд на ночном небе…
…слово само по себе — не обозначением предмета —
собственно supremus…
…такое слово было найдено — ЕСМЬ —
…слово как совокупность идей, связующих, первичное
слово, как круг, крест, квадрат — первичные элементы,
возведенные в степень остойчивости, говоря прямо
словами того, кого мы называем Айги…